Нейронафт - Ринат Равильевич Таштабанов

крови вытечет слишком много, то я тупо умру от кровопотери. Но и в этом есть плюс, я просто не почувствую, когда серая масса, которая нависает надо мной, начнёт меня жрать.

Я представляю, до мельчайших деталей, как меня охватывает пламя. Кровь вспыхивает с лёгким хлопком, похожим на тот, когда вы разжигаете газовую плиту.

Хоп!

Пламя бежит, разгорается всё сильнее и сильнее. Пожирает моё тело, и я истошно кричу, до разрыва аорты. Неистово, будто хочу, чтобы мой вопль услышали даже в небесах.

В этом крике уже нет ничего человеческого — только одна первобытная ярость и желание выжить, чтобы убить любого, кто встанет на моём пути!

Одновременно, я меняю слои и настраиваю время.

Раз!

Пламя для меня замирает, почти перестаёт трепетать, но не на шутку разгорается в том слое, и в той временной реальности, в которой сейчас находится существо, которое собирается меня поглотить.

Я вижу, даже скорее чувствую, как огонь поджаривает эту тварь. Оно не может быстро от меня отстраниться. Мешают щупальца, которые она обвила вокруг меня, и пламя, теперь, пожирает некромеханоида, будто это он, а не я, превратился в живой факел!

— На, жри это! Жри! — кричу я, и втыкаю нож в тушу существа, под углом, чтобы оно точно не могло от меня ускользнуть.

Плоть твари обугливается. Серая масса пузырится и лопается. Она стекает вниз рваными хлопьями, будто плавится, и тварь пытается вырваться из смертельной ловушки, в которую она загнала само себя!

Я же продолжаю кромсать это существо. Я горю, а оно пылает, и сгорает заживо вместе со мной.

— Сдохни! — продолжаю я кричать, и этот вопль, хоть немного, но уменьшает мою боль. — Сдохни!

Я вижу перед собой огонь, а сквозь языки пламени тушу твари.

Вонзаю в неё нож. Тяну его на себя и делаю глубокий разрез находясь уже внутри этого существа.

И ещё! И ещё! Пока моя рука не проваливается в рваную дыру в плоти твари.

Некромеханоид пытается подняться. Сбросить меня, как вцепившегося в него питбуля.

Тщетно!

Если ему это удастся, то весь мой путь до этой точки, был пройден зря.

— Когда я с тобой закончу, то ты уже больше не соберёшься! — ору я. — На! На! Получай!

Я наношу удар за ударом. В меня точно вселились все демоны преисподней, и подпитывают меня своей яростью.

Пламя возносится всё выше и выше. Я превратился в живой костёр, не в этой реальности, а в слое, где сейчас находится тварь. Но мне от этого не легче. Я же тоже горю на самом деле, только с временным лагом, который стремительно утекает и, когда он полностью исчезнет, я сгорю и превращусь в обугленный труп!

В этот момент, когда я уже перестаю соображать, а моё сознание почти отключается — это срабатывает защитная реакция организма на запредельную боль, я, сквозь огонь вижу, как некромеханоид обмякает и заваливается набок, всё ещё продолжая слабо гореть, но уже не шевелится, а тлеет, как раскалённые угли в костре, если их расшевелить палкой.

Сдох, наконец!

Сдох, сучара!

Я хочу заорать, но не могу. Глаза заливает туман. Я нахожу в себе силы только отползти в сторону и растянуться на грязи Свалки, зарывшись в неё с головой, чтобы хоть немного унять выжигающую меня изнутри невыносимую боль.

От меня идёт дым. Броня и плоть покрыта поджаристой коркой. Я сейчас, наверное, похож на чёрта, только вылезшего из преисподней.

Я решаю снова запустить привычный бег времени и совместить слои.

Сделано!

Действительность бьёт меня по голове, как удар кувалды.

Бух!

Это меня, немного, отрезвляет. В нос ударяет тошнотворный смрад сгоревшей плоти и внутренностей.

Сейчас уже не разобрать, где вонь от сгоревшей твари, а где моя.

Я выиграл эту схватку, но, какой ценой! Я почти мёртв — горение не прошло для меня даром. Я умираю. Я знаю это. Сил почти не осталось. Даже если та тварь, которую я сейчас сжег начнёт опять собираться, то я не смогу её остановить. У всего есть предел, даже у меня — нейронафта, который решил обмануть Систему и переписать правила Сотканного мира под себя.

Что мне делать дальше?

Попытаться выжить!

Я помню, что мне сказал Некто о машинах, оставленных древними на Свалке — биопринтерах, которые могут распечатать для меня всё, что угодно. Интересно, смогут ли они распечатать для меня новую плоть?

Знание будто включает дополнительное питание. У меня появляется новая цель. Словно перед глазами возникла надпись из задания на планшете, как в игре:

«Найти биопринтер»

Переворачиваюсь в грязи. Ползу вперёд, втыкая нож в плоть Свалки.

Раз!

Я подтягиваю себя.

Два!

Отталкиваюсь ногами и ползу, оставляя в грязи окровавленный след из моих ран. Огонь их запёк, поджарил, как мы поджариваем бифштекс, но они снова открылись из-за того, что я шевелюсь.

Сдаваться нельзя!

Не сейчас!

Три!

Я углубляюсь в Свалку. Ползу и хриплю, надрывно, с клокотанием в горле.

Ещё десять метров.

Двадцать.

Тридцать!

Симбионт на моей спине точно впал в спячку, или же сдох, не выдержав пытки огнём. Я его просто не чувствую, а тупо тащу этот горб на спине. Дополнительные несколько килограммов, которые могут стоить мне жизни.

Пятьдесят метров.

Свалка будто сама на меня надвигается, и я могу только надеяться, что сейчас на меня не напрыгнет новая тварь. Сил, чтобы справится даже с крысой, у меня совсем не осталось.

Передо мной, в тумане, маячат какие-то непонятные конструкции — механизмы — машины былой цивилизации.

Я не могу разобрать, что именно. Что из них может быть биопринтерами, а что нет? Да хрен его знает. Я даже не знаю, на что они могут быть похожи. Типа нашего 3Д-принтера, какие используют для печати всяких разных поделок из пластика, или деталей оборудования?

Всё может быть. Абсолютно всё!

Я проползаю ещё несколько метров. Грязь приятно холодит моё измученное тело.

На меня надвигаются гигантские машины. Уродливые в своих формах. Собранные из мешанины металла, плоти и трубопроводов, так похожих на вены и пищеводы.

Я замираю, не зная, куда мне ползти дальше. Я стою на распутье, но только здесь нет трёх дорог, как перед витязем.

Как там говорится: «Направо пойдёшь — коня потеряешь, себя спасёшь. Налево пойдёшь — себя потеряешь, коня спасёшь. Прямо пойдёшь — и себя и коня потеряешь».

Только здесь нет дорог и у меня нет коня. Есть лишь только я сам у себя, и больше никого, кроме тварей этого мира.

В этот момент на меня