Рыцарь мечей - Ник Гернар

месте. Бродил из угла в угол, как тигр в зоопарке по своему вольеру. И наверняка ругался. Но слышать я этого не мог — камеры были звуконепроницаемые.

Наконец, два охранника подошли к моей двери и вызвали на выход — во второй раз за время пребывания здесь. Видимо, София считала, что ночь, проведенная в уединении, должна была делать меня сговорчивей.

Я подчинился. Егор махнул мне рукой. Он выглядел одновременно встревоженным и растерянным. Я подмигнул ему — мол, ерунда это все, где наша не пропадала. И пошел со своими конвоирами в допросную, как самый послушный заключенный.

Вообще я не ожидал, что у ЦИРа имеются собственные застенки. В прошлом проштрафившиеся проходчики подлежали передаче военному трибуналу, где с ними и разбирались при закрытых дверях. Но это были уникальные случаи. Зато имелось закрытое учреждение медицинского толка, почти крепость, где содержали людей с неконтролируемыми способностями или расстройствами психики. Но место, где содержали нас, было совершенно иным. Оно располагалось в подвале какого-то небольшого строения на окраине Москвы, спрятанного за высоким забором с колючей проволокой — не для безопасности, потому что с этим вопросом прекрасно справлялись автоматизированные системы защиты и контроля, а скорее для обозначения его статуса. И я был почти уверен, что официально его вообще не существует.

Когда София вела нас сюда, Егор несколько раз делал мне страшные глаза, недвусмысленно намекая, а не свалить ли нам куда подальше, пока есть такая возможность.

Скорее всего, шансы у нас действительно были. Но тогда мне показалось это глупостью. Да, мы влипли в неприятную историю. И были жертвы. Но разве их кто-то считает в пустоши? А если уж считать, то давайте тогда заодно пересчитаем и людей, пострадавших от деятельности лаборатории. Можем даже Крестоносца в свидетели позвать. Я был уверен, что мне предстоит долгий и непростой разговор, а потом все утрясется и уладится.

Но до сих пор ничего так и не утряслось.

Вопреки моим ожиданиям Данилевский на первом допросе не присутствовал. Только София. Поразмыслив немного, я сразу с максимальной прямотой сказал ей, что обсуждать сложившуюся ситуацию готов только непосредственно с Яном, поскольку информация, которой я обладаю, носит конфиденциальный характер и я не считаю себя вправе раскрывать её кому-либо ещё.

Она прожгла меня ненавидящим взглядом. Но при этом сказала:

— Я передам твои слова господину Данилевскому.

И приказала охране отвести меня обратно.

На этом наш разговор и закончился. Остаток дня и всю ночь мы с Егором провели в своих «одиночках».

И вот наконец-то я дождался второго приглашения.

Но когда меня ввели в переговорную, я с удивлением обнаружил, что Яна в ней нет. Только София. В своем неизменном черном костюме и с глянцево-красной помадой на губах.

— Доброе утро, — озадаченно проговорил я.

— На твоем месте я бы не была в этом так уверена, — усмехнулась она, усаживаясь в кресле поудобней и скрещивая руки на груди. — Что ж, присаживайся. Монгол.

Я сел на выставленный перед столом жесткий железный стул. Подвинуть его было нельзя: и ножки стула, и кресло Софии, и тяжелый стол — все было накрепко приделано к полу.

— София, я же все уже сказал вчера…

— На личную встречу с господином Данилевским можешь не рассчитывать, — с победоносным видом перебила она меня. — Он сейчас очень занят. По крайней мере, для тебя. Так что без вариантов. Тебе придется иметь дело со мной.

— Это его прямое распоряжение? — уточнил я.

— Похоже, ты не понимаешь серьёзности своего положения. Ты меня не слышишь? У Яна больше нет на тебя времени, — заявила София, слегка наклонившись вперёд. — А я ведь предупреждала, Монгол. Говорила, что таких ошибок Ян не прощает.

— Каких таких ошибок? — спросил я, прищурившись.

София смерила меня таким взглядом, будто я задушил ее веру в человечество.

— Вот уж не знаю, где тебя отыскал Ян, какое прошлое скрывается за твоей фальшивой биографией и по какой причине ты был зачислен в штат, но явно не за боевые способности, которых в твоем хилом перечне я даже близко не нашла, и не за высокий интеллект…

У меня непроизвольно вопросительно поднялись брови.

Так значит, в личном деле у меня даже перечень способностей имеется? Даже любопытно, какие таланты мне приписал Ян.

А София между тем продолжала:

— … Что ж, объясняю для дураков: эпоха покровительства вашей ущербной группе закончилась. Потому как если ваша причастность к уничтожению лаборатории Белой Короны станет известна хоть кому-нибудь за пределами конторы, это будет не просто скандал. С плеч полетят головы. Конец наступит не только репутации ЦИР, которую Ян поднял буквально из пепла своими руками, деньгами и связями. Но и карьере самого Данилевского, взявшего к себе на службу убийц и воров. Согласно заявлению Белой Короны, из лаборатории были похищены десятки экспериментальных образцов ока Минервы. Где они все? У вашей подружки? Где она скрывается в данный момент? Каким образом планировали связаться с ней позднее, или при каких обстоятельствах должна произойти дальнейшая встреча? Кто спланировал это нападение, и кому пришло в голову использовать в качестве прикрытия недееспособного Николая Свиридова? И главный вопрос: что являлось настоящей целью всей этой истории? Рассказывай все и по порядку!

Я задумчиво почесал затылок. На пальцах противно поскрипывала набившаяся в волосы пыль.

Буря, будь она неладна.

Вот, значит, как. Тупая кража, идиотский план с Крестоносцем, подстава самих себя и жидомассонский заговор — вот что видит в случившемся госпожа дознаватель. Тяжелый случай.

Очевидно, что Ян к этому списку вопросов руки не прикладывал.

— То есть, по-вашему, мы дружно запланировали ограбить лабораторию, взяли в долю Свиридова, а потом отдали все сокровища Зеленой в наивной надежде, что она поделится с нами позже, а сами вернулись в лоно ЦИР, потому что совесть не позволяла нам разбогатеть, не пострадав хорошенько в вашей допросной? Очень оригинальная версия.

София замерла на секунду, потом резко встала.

— Мне все это надоело, — бросила она и вышла, хлопнув дверью. Я остался один в небольшой комнате с глухими серыми стенами.

Прошло минут двадцать, прежде чем она вернулась. На этот раз не одна, а с двумя охранниками и немолодым мужчиной в простых темных брюках и светлой рубашке, с металлическим кейсом в руках. Я напрягся. Такие кейсы в ЦИРе никогда не сулили ничего хорошего.

Охрана заперла двери изнутри.

— Последний шанс, Монгол, — голос Софии зазвенел металлом. — Говори сейчас, или я достану из тебя информацию другими методами.

Человек с кейсом поставил свою ношу на стол и щелкнул замками. Внутри блеснули шприцы с мутноватой жидкостью