Апофеоз - Юрий Винокуров

— А Иней, хочу напомнить некоторым забывчивым, это Дом. Место нашего с вами Дома, не больше и не меньше. Не империя какая, гребучая, не автократия или ещё какая херь. Место, где мы сможем жить, в окружении нам приятных людей. И никаких «завоеваний»! В жопу это, в общем. Дальше, вот я, Дживс, немало думал. Тригин там, все колдунцы — и вдруг Автократия. Диктатура и всё такое.

— Я имел честь, сэ-э-эр…

— С чем тебя и поздравляю. Имей дальше, — изящно пошутил я. — Так вот, думал я. И над тем, что ты там имел — тоже, партнёр. И вышла у меня такая фигня: тригинцы были магами, эфирными операторами… да неважно, как называть. Важно другое: каждая семья, а они ведь большими были?

— Немалыми, сэр.

— Так вот, каждая семья — маленькая цивилизация. Они могли защитится от чего угодно, обеспечить себя, чем угодно. То есть, государство и объединение с другими людьми им было… не нужно. Комфортно, но не более. Вот потому Тригин таким и был.

— Вы забываете о педагогике, сэр.

— О ней не забудешь, партнёр. Ты вот рядом, — хмыкнул я, обвёл девчонок взглядом и веско сказал. — Вы вдумайтесь: у КАЖДОГО тригинца был партнёр, воспитатель и наставник. Типа Дживса. У каждого!

Девчонки, судя по взглядам, впечатлились. А я хлебнул коктейльчика, да и продолжил.

— А когда не было — небось всяких педагогов тьма была, Дживс?

— Вы правы, сэр. Согласно моим данным, население Автократии до появления эфирных симбионтов на четверть состояло из преподавателей различного типа, сэр.

— Вот-вот. Четверть всего населения учили, выходит. И учили хорошо. И выходит, что каждый тригинец, ну в общем — был хорошим, ответственным человеком. Блин, как-то по дурацки звучит… — задумался я.

— Мы тебя поняли, Ан, — негромко произнесла Лори, под кивки девчонок.

— Ну и зашибись. Так вот, я подумал, да и вышло, что с такими людьми — без разницы. Что демократия какая, что диктатура, империя — похрен. Совсем скотина к власти не пробьётся… а не совсем скотин — так и без разницы, для государства выходит! Которое лишь удобство, а не необходимость, — подчеркнул я. — Так что если что-то типа тригина восстанавливать, или своё что-то, благословенное, строить — не с завоеваний надо начинать. Они нахер не нужны с начала, а может и вообще. С людей начинать надо.

— Как казёл — детей побольше? — не сказать, чтобы весело, спросила Котя.

— Ну, дети вещь нужная, да, — осторожно ответил я. — А вообще у меня есть… ну мечта не мечта. План не план… ну в общем слушайте: будут у нас спиногрызы. Мы вот постоянно тренируемся, чтоб были, так что будет, мы люди опытные, — под смешки девчонок выдал я. — И вот, мы с эфирякой покопались — в целом, выходит, что будут они у нас эфирными операторами. Там много факторов, — не стал я углубляться в детали. — Но сработать должно, потому что у нас есть. Да и казёл говорил… в прочем хер с ним, с казлом. Ненадолго, пока не оторву. Так вот, над спиногрызами мы трястись будем и правильно воспитаем. Нас много, мы умные, и эфиряка поможет.

— Само собой, сэр.

— Вот. Вырастим, значит. Выдадим что-типа Кистеня, Дос там или не Дос, не знаю, посмотрим. В общем — оборудуем от души. И тут я, — аж предвкушающее потёр клешни. — Отвешу отеческого пинка в другой Сектор, хе-хе. Мол, лети, ихтиандр хуев… гхм… я хотел сказать — юный Краб, бугагашеньки! — поликовал я. — Ну а там — посмотрим. Если мы не налажаем, через десяток-другой лет будет крабская система в соседнем Секторе. И так много, много раз — я вот помирать в ближайшее время не собираюсь.

— Как-то, Ан… нет, идея то ничего… но вот я сейчас не готова к детям, — закатила глазки Лиса. — Дел много.

— И я, и я, — фактически в один голос помотали головами девчонки.

— Дорогие мои супруги, — со снобской мордой лица провозгласил я. — Открою вам страшную тайну… — на что девчонки даже с некоторой тревогой стали в меня всматриваться — ну мало ли, что моё крабство по запарке учинило. — Я тоже нихера не готов, гыг! — заржал я. — Ну реально, это даже не планы, а мечты на когда-то. Вот наведём в Инее порядок, устаканимся в Секторе, как благородный Дом. Казла порешим, тоже забывать не надо. И вот тогда вместе и подумаем. Сколько, когда и вообще. А не то, что вы тут подумали, гыг! — опять заржал я.

Посмеялись, расслабились, продолжили сибаритствовать всячески. Но вообще — вопрос как я и говорил, острый. И у Нади и у Лисы, например, маленькие королевы времени от времени шевелились, было заметно. А оно нам нахрен не надо, Империи всякие уёжыщные. Этим только жизнью обиженные страдают, припоминал я всяких «анператоров». Либо коротышки, либо в детстве пинали, в душу плевали несимпатичную. А когда и то и то — совсем беда.

Вот из таких обиженок и вырастали уроды, повышенной поганости, кровищей всё вокруг заливающие. Так то понятно, что таких уродцев только вешать, но сам факт — жалкие, ничтожные личности. А за ними как бараны… ну, впрочем, хрен бы с ним, не хочу вспоминать, только расстраиваться. И сам я не баран, уже давно как — бараны с клешнями не бывают, факт.

Отдохнули ещё недельку и я, как хороший и правильный убивец, стал беспокоится о клиенте, в смысле о козлище. Уж не помер болезный, или ещё какая неприятность с ним не учинилась?

Впрочем, смех смехом, но решил я наш отдых потихоньку сворачивать. Пять недель — и всё. Торчать в Центральной больше — смысла нет. То есть Иней под присмотром, но официально там хер появишься, а есть вполне официальные дела.

Девчонки мои дурить начинают, тоже показатель, да и у меня какая-то дурь в голову лезет.

Ну и Клешня наотдыхала… ну знатно наотдыхала, прямо скажем. Часть народа в корабельную кассу влезло, а это значит, что просадили… дохера денег, мне представить сложно, что они так разносили долго и душевно, чтоб жалование и доли про… тратить. Мы вон в президентском номере, в тратах не отказываем, по магазинам шатаемся — а столько денежки даже близко, все вшестером не просадили.