Темный феникс. Возрожденный. Том 2 - Фёдор Бойков

буду скрывать это. Я буду учить тебя контролировать это, но так, чтобы никто не заподозрил. Даже твой отец… особенно твой отец не должен знать всей правды. Его честность и преданность роду могут стать тюрьмой для тебя…'

Я отложил письмо и растёр лицо. Маргарита догадалась, что в детях течёт кровь Тишайших, но не могла ничего сделать, кроме как запретить их тренировать. Она даже взяла клятвы с близких, но не догадалась развить хотя бы боевую магию, чтобы тьма не разъедала Вику и Борю изнутри.

Следующее письмо было адресовано обоим детям.

'Мои дорогие дети, Вика и Боря,

Теперь и в тебе, сынок, я вижу ту же тьму. Она сильнее, чем у сестры, более дикая и цепкая. Иногда мне кажется, что она смотрит на меня твоими глазами. И я не знаю, что страшнее: отдать вас в руки Империи или позволить этой тьме поглотить вас изнутри.

Валерий начал что-то подозревать. Он говорит, что мы должны заявить о ваших дарах, что род Шаховских должен гордиться такой силой. Он не понимает… он верит в систему, в законы, в долг. Он не видел того, что видела я. Он не знает, что творится в подвалах Особого Корпуса.

Я должна найти другой путь. Я слышала кое-что о Вестниках Тьмы. Говорят, один из них выжил и ушёл вглубь сибирского очага. Если это правда, то только он сможет помочь вам.

Мы с отцом будем искать его. Это наша единственная надежда'.

Вот теперь мне захотелось выругаться покрепче, а потом рвануть в очаг и перетрясти чертежи деда. Вестник Тьмы, о котором говорил Эдвард, — не просто легенда, а кто-то вполне себе существующий.

И он мог выжить. Такое открытие стоило очень многого. Если, конечно, Маргарита Шаховская не выжила из ума, цепляясь за несуществующую надежду.

Оставшиеся письма я бегло прочитал, но не нашёл в них ничего интересного, кроме стенаний Маргариты о том, что за ними кто-то следит. Эта женщина везде видела предателей и шпионов.

В чём-то я её понимал. Я и сам такой же. Но мысли Маргариты были похожи на паранойю.

Решив, что сегодня я делами уже не смогу заниматься, я отправился в душ. Агата приоткрыла глаза и проводила меня взглядом, но с кресла не сдвинулась. Ну пусть отдыхает и набирается сил. Скоро начну тренировать её по той же методике, что была у меня для теневых гончих.

После душа я проголодался и спустился на кухню. Марта оставила для меня закрытый поднос с мясным пирогом и графин морса. Умяв всё это, я наконец почувствовал, как меня клонит в сон. Надо бы как-то нормализовать свой график, а то сплю урывками, уже день с ночью начал путать.

Хотя моё тело после окончательного слияния уже не требует долгого отдыха, про обычное восстановление лучше не забывать. И пора бы уже вернуться к тренировкам и медитациям, пока тьма не решила, что это она главная в моём теле.

Утро началось с громкого мурчания Агаты, которая сообщила, что очень проголодалась и хочет на охоту. Демьян перестал подкармливать мою кошку, и мне бы радоваться, но тащиться в лес с утра пораньше не хотелось.

Я вздохнул и начал одеваться. Раз уж завёл зверушку, придётся выгуливать, а то она мне всех слуг перепугает, когда решит наведаться в кухню за мясом.

С этими мыслями я спустился вниз и уже начал набирать номер Зубова, как вдруг моя чуйка взвыла. А следом пришло сообщение с неизвестного номера.

«Эмиссары его величества прибудут за Викторией сегодня. Время вышло».

Глава 25

Я смотрел на короткое сообщение, и перед глазами вставала пелена ярости.

Его мог отправить только канцлер, больше некому. Я сжал кулаки и скрипнул зубами. И на что я надеялся? Что мне дадут десять дней?

Как бы ни так. В письме говорилось, что Вика должна прибыть в столицу в течение десяти дней, а не на десятый. Мог бы и сам догадаться.

Судя по всему, наше заявление канцлер ещё не получил. А это означало, что мне придётся в прямом смысле посылать эмиссаров императора, если они явятся до обеда.

— Агата, твоя охота отменяется, — сказал я питомице, а потом всё же набрал Зубова. — Полная готовность. Атаку начинаем сегодня.

Я сбросил звонок и оглядел холл особняка. Мой бой с теневиком оставил свои следы на стенах и полу, но слуги постарались скрыть их полировкой и коврами. Не хотелось бы, чтобы боевые действия задели этот дом — я привык к строгой обстановке и дорогому дереву.

И я должен сделать всё, чтобы особняк остался таким же. Да, это просто стены, которые можно отстроить заново. Но после разрушения моего Храма, я не могу допустить разрушение этого места, ставшего для меня домом в этом мире.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — поздоровался со мной Герасим, шагнув с улицы и принеся с собой аромат утреннего мороза. — Я случайно услышал от гвардейцев, что к вам едут гости. Приготовить утренний чай или вы не планируете приглашать соседа в дом?

— Какие гости? — я нахмурился, но телефон в моих руках уже разразился тихой трелью. — Слушаю.

— Господин, это Назаров, — коротко сказал Стас. — Ваш сосед, княжич Ерофеев, пожаловал с визитом. Мы не стали его на посту морозить, вроде вы с ним в неплохих отношениях.

— И как давно он проехал через пост? — спросил я, покосившись на Герасима.

— Меньше минуты назад, — доложил Назаров. — Вот и звоню уточнить, разворачивать его на следующем посту или пропускать.

— Пропускайте, — сказал я, сбросив звонок и повернувшись к дворецкому. — Как так вышло, что ты раньше меня узнал о госте?

— Я как раз входил в дом, когда командир гвардии принял звонок, — степенно ответил Герасим. — Я хотел пойти разбудить вас, но почти сразу вы сами позвонили Александру Зубову.

— Понятно, — хмыкнул я. Эмоции немного улеглись, да и гостя лучше встречать не с хмурым видом. — Готовь чай. С княжичем Ерофеевым у меня вражды нет. Наоборот — было бы неплохо подружиться с ним. Хотя бы одну границу не придётся защищать — и то хлеб.

— В таком случае я заварю ваш любимый травяной чай, он расслабляет и дарит бодрость одновременно, — Герасим поклонился и ушёл в сторону столовой.

Я же позвал Гроха и попросил его проследить за Агатой. Слишком далеко я их не отпустил, но с северной стороны дома есть редкий лесок, может быть, там что-то из живности водится. Всё же лучше не оставлять теневого монстра голодным — мало ли что.