Новый дом - Хайдарали Мирзоевич Усманов

матрицами… но отклик затухает, если поле не ‘распознаёт’ источник. Все попытки местных учёных были лишь слепым тыканьем в панель управления, не понимая языка машины.” – писала Сима в своём докладе Сергу. Из чего можно было понять, что тут требовалось иное мышление, иная мощность, иные инструменты.

Сима провела параллель: технологии Древних и конструкции Ковчега, на котором Серг вырос, имели множество скрытых пересечений. Именно оборудование Ткачей – расшифровщики свёрнутого пространства, резонансные модуляторы, голографические гнёзда для нейро-интерфейсов – могли дать возможность расшифровать суть аномалии, а не просто наблюдать за её яркими гибельными вспышками. И именно поэтому она снова обратилась к Сергу:

“Мы должны вызвать Ковчег. Его автоматические лаборатории и промышленные мощности позволят не только проанализировать этот феномен, но и попытаться безопасно взаимодействовать с ним. Мы не имеем доступа к нужным спектральным фазам – но Ковчег имеет. Особенно если мы задействуем те самые полурешётчатые генераторы Ткачей, что спят в его глубинных отсеках.”

Серг молча кивнул.

– Кроме того, – продолжила Сима, – сборка взаимодействующих компонентов артефактов Древних потребует точного промышленного воспроизводства. Я нашла в архивах Ковчега несколько описаний архитектур, схожих по типу. Мы сможем смоделировать модули синтеза. Но только там. Только на его основе.

Хорус, стоящий рядом, хмыкнул:

– Ты хочешь сюда затащить Ковчег. В сердце Скопления, где его могут увидеть те, кому это категорически не нужно видеть. Становится всё интереснее…

Сима отвечала без тени иронии:

“Это не “хочу”. Это необходимо. Аномалия ожидает чего-то, чего не может найти. Вероятность того, что Серг может быть связан с этим – почти девяносто один процент. Без полной расшифровки аномалия будет продолжать уничтожать всё, что к ней приблизится. Или… активируется сама. Это опасно.”

Серг выпрямился, взглянул на навигационную карту и сказал тихо:

– Передай сигнал Ковчегу. Пусть выходит на дальний рубеж системы и готовит промышленный отсек. А также и всё исследовательское оборудование. Нам нужно всё: сканеры Ткачей, модуляторы древних резонансов и резервные линии питания. Хорус, обеспечь прикрытие.

– Уже делаю. – Коротко отозвался Хорус, и в его голосе прозвучала лёгкая жажда надвигающегося события.

На фоне тихого гудения двигательных отсеков, наполненных ожиданием, Сима приступила к одной из важнейших задач – настройке гиперпередатчика, чтобы передать направленный сигнал на Ковчег. Это был не обычный сигнал широкого действия, а сверхузкий фазовый луч, специально модулированный с учётом колебаний пространства между звёздными системами. Передатчик располагался в глубинном отсеке “Клинка Пустоты”, рядом с секторами связи и навигации, и представлял собой сложный сплав древней и современной технологии. Сима заняла интерфейсную позицию, запустила дублирующее ядро своей копии в защищённый канал и начала глубокую настройку фаз.

“Коммутационная матрица готова. Компенсация гравитационных шумов по шкале девять-десять. Связь в фазовой петле установлена.” – Прозвучал в системах отчётный протокол. Виртуальный голографический интерфейс ожил: на нём возникла карта межзвёздного пространства, на которой быстро прорисовалась точка – ранее покинутая система, где остался Ковчег.

С момента их расставания прошло уже более двух стандартных циклов. По оценкам Симы, за это время Ковчег завершил расселение разумных, спасённых с умирающих миров: каждая выбранная для колонизации планета проходила скрупулёзную проверку по атмосфере, доступности воды, биомассе, гравитации и устойчивости климатических систем. Согласно последним полученным отчётам, эта самая Звёздная система, в которой они сейчас находились, включала три планеты, из которых первая была газовым гигантом с кольцами и рядом спутников, интересных с точки зрения добычи экзотических элементов; Вторая была непригодной для жизни вулканической планетой с насыщенной атмосферой серных соединений, но ценная для выработки технического кислорода и переработки металлов; А вот третья – та самая, что больше всего напоминала Землю, хотя и с некоторыми особенностями. Эта третья планета имела азотно-кислородную атмосферу с повышенным содержанием фтора… Сильно развитую биосферу, но с агрессивными микроорганизмами… Участки суши и океанов в умеренной пропорции… Наличие местной разумной, но примитивной фауны… Нестабильный климат, требующий локального терраформирования, особенно в полярных и экваториальных зонах…

Сима, синхронизируя передатчик, закладывала в сообщение координаты текущей аномалии, тактическую сводку, характеристики эманаций, а также полный протокол захвата системы – включая отключение минных полей, подавление обороны, нейтрализацию научной станции и артефактную активность.

“Запрос: немедленное прибытие Ковчега в указанный сектор. Цель: поддержка исследования аномалии, предположительно связанной с активной структурой Древних. Требуются: инженерные блоки, термоядерные реакторы малой серии, лаборатории фазового анализа, терраформирующие модули класса «Ткачей». Полномасштабное подключение к сетям контроля системы. Повышенный уровень допуска. Угроза активации аномалии без вмешательства – высокая.”

Немного погодя, когда всё было готово, сигнал был отправлен. Сима зафиксировала в логах:

“Вероятность прибытия Ковчега по данному запросу: девяносто семь процентов. Время ожидания на вход в систему: от четырёх до семи часов. При использовании технологий перехода Ткачей. Приоритет цели признан критическим. План Б – автономная попытка раскрытия аномалии – риск активации без контроля: семьдесят три процента.”

Серг, узнав о передаче, кивнул:

– Значит, скоро Ковчег будет здесь.

“Он не опоздает. – Уверенно ответила Сима. – У него есть причина. И эта причина сохранение приоритетов и исполнение приказов.”

Они знали – Ковчег идёт. А это значит только одно. Времени осталось немного. После отправки сигнала и подтверждения его доставки Сима немедленно инициировала режим подготовки к встрече планетоида, размером в сто двадцать километров, способного изменить ландшафт любой системы, где он появлялся. Несмотря на внешнюю громоздкость, Ковчег не был просто колоссом – это была блуждающая цивилизация, способная колонизировать, строить, защищать и, при необходимости, стирать под корень.

И теперь по всей звёздной системе шёл системный сбор. На захваченной научной станции дроны сгоняли учёных в специальный модуль – изолированный, герметичный и полностью под контролем Симы. Там их ждали ограниченная вода, кислород, и голографический интерфейс с холодным лицом ИИ. Сима вежливо, но с абсолютным равнодушием собирала воспоминания, протоколы, пароли, логины и интеллектуальные образы с каждого. Особенно с тех, кто имел доступ к аномалии.

На аванпосте дорабатывалось всё оставшееся целым оборудование: боевые терминалы, запасные ядра дроидов, модули турелей, энергоячейки, старые архивы. Большинство этих вещей погрузили на автоматические челноки. Они отбыли в направлении центральной зоны, которую Сима уже обустраивала как временный штаб операций. На линкорах-платформах модернизировали блоки наведения, энергомагистрали и старые, но ещё работающие системы гашения отдачи.

Над всем этим парил “Клинок Пустоты”, грозный и величественный, медленно курсируя между ключевыми объектами, обеспечивая защиту и наблюдение. Его корпус играл приглушёнными отблесками – система маскировки теперь не имела смысла: враг был повержен, и остался только гость – Ковчег.

Сима не рассчитывала на тишину. Вокруг научной станции были выставлены блоки плазменных турелей, перенастроенных с платформ. Боевые дроны рассредоточились