Жестокий космос - Александр Павлович Быченин

— Принял, «Рино-девятый». Продолжайте вести дистанционно.

— Есть!

Н-да. Всё же есть своя прелесть в господствующей высоте. Много всякого-разного пытливому взгляду открывается. И собственные подчинённые с неизбежными косяками, и «зубастики», и даже «косплеер», которому до «свечки» осталось буквально всего ничего.

— Никит? — позвала Джули.

— А? — очнулся я.

Всё-таки завораживающее зрелище, как ни крути.

— Но Максим Дмитриевич ведь что-то придумал, раз как-то у вас в «Альфа-взводе» оказался, верно? — вернула меня в реальность репортёрша.

— Ну, чисто технически, придумал не он, а коновалы из отдела ТУ — технологических угроз, — пояснил я, не отрывая напряжённого взгляда от панорамы. Обстановка нравилась мне всё меньше и меньше, но помочь своим парням здесь и сейчас я мог исключительно советом. А потому не посчитал нужным держать журналистку на голодном пайке в плане информации. — Они откопали у каких-то Предтеч технологию восстановления биологических объектов на основе генетического копирования и замещения изношенных клеток клонированными, но изрядно омоложенными, и жаждали найти добровольцев для её испытания.

— А у каких Предтеч, не в курсе? — как бы между делом уточнила моя спутница.

— Секретная информация, — обломал я её. — Для всех, включая самих подопытных. Так что с этим вопросом не ко мне. Я вообще это всё со слов Макса пересказываю.

— Но попытаться же стоило? — хитро покосилась на меня девица. — Ладно, вернёмся к Максиму Дмитриевичу. Я правильно понимаю, что учёные-маньяки воспользовались безвыходной жизненной ситуацией бедного старика⁈

— Ну а чего ты удивляешься, блин⁈ — возмутился я. — Они ж маньяки, сама сказала! Естественно, воспользовались! Сделали Максу предложение, от которого тот не смог отказаться. Он и ещё примерно десяток таких же бедолаг.

— Так его не одного разморозили⁈ — сделала большие глаза Юлька. — А остальные где⁈

— Юль! — поморщился я. — Понятия не имею! Может, и был ещё кто-то. Но я сейчас речь веду о добровольцах для бесчеловечных медицинских экспериментов! И это совсем другие бедолаги! Просто Макс оказался одним из них.

— Понятно, — покивала репортёрша. — Ну и как? Прокатило?

— С Максом — вполне, — и не подумал я спорить с очевидным. — Насчёт остальных не в курсе, информация засекречена. В общем, вылез Макс из омолаживающей машины что твой огурчик — молод, свеж и амбициозен. Правда, ему сразу же под нос сунули контракт, согласно которому он на ближайшие пять лет становился в буквальном смысле слова собственностью Службы нейтрализации. А тому пофиг — болезнь ушла, тело новенькое, причём аккурат двадцати лет биологического возраста. Что ему какая-то «пятёрка»⁈ У него теперь вся жизнь впереди!

— Но?.. — вздёрнула бровь девица.

— Именно! Это самое «но»! Вскрылись некие, э-э-э… — замялся я, подыскивая слово.

— Обстоятельства? — подсказала Джули.

— Скорее, побочные действия, — поправил я журналистку. — Сначала-то всё нормально было. Его отправили в самую лютую армейскую учебку, к десантуре, и давай гонять в хвост и гриву: курс молодого бойца, потом углубленный, потом жёсткие тесты на «физуху», то, сё, пятое, десятое… и вот как раз на «десятом» выяснилось, что тело Макс получил не просто молодое, а… ускоренное!

— В смысле⁈

— Юль, а тебе не кажется, что ты переигрываешь?

— Что, настолько заметно? — смутилась моя спутница. Но моментально состряпала невинную рожицу: — Мне правда интересно! Я думала, такое только в приключенческих фильмах бывает!

— Как видишь, иногда и в жизни случается, — фыркнул я.

— И всё же, возвращаясь к теме — в каком смысле ускоренное тело? — напомнила репортёрша.

— Во всех! И рефлексы, и реакция, и скорость — вплоть до прохождения нервных импульсов по синапсам. С соответствующим ускорением мыслительной деятельности… — Я умолк, уловив какое-то подозрительное движение, причём там, где раньше ничего подобного не фиксировалось. Ещё «зубастики»? Вроде нет… людей дёргать ни к чему, но и не расслабишься особо. Так что не буду трепать Юльке нервы затянувшейся паузой. — То есть Макс жил в темпе, примерно впятеро превышающем стандартный для человека. И это, естественно, не оставалось без последствий — тело изнашивалось в те же пять раз быстрее, чем у нормальных хумансов. Хорошо, это довольно быстро обнаружилось, уже в первый год тестов, когда у Макса начались странные обмороки после интенсивных нагрузок. Пару раз вообще едва из комы вывели. Ну и, собственно, обломалась наша родная Служба. Не вышло у неё запустить производство суперсолдат из старых развалин. Не стоило оно того. Слишком много специфических ресурсов тратится на восстановление отдельно взятой тушки, а деградирует она в физическом плане очень быстро. Если, конечно, её эксплуатировать с положенной нагрузкой. Не окупаются затраты на модификацию за укороченный гарантийный срок. А если задействовать улучшенное тело на двадцать процентов, то тогда не остаётся преимуществ перед нормальными десантниками. На которых, между прочим, редкие расходники не тратятся. А муштра и сержантские глотки в комплекте со звездюлями — ресурс практически неисчерпаемый, сама понимаешь.

— Вот Максим Дмитриевич «везучий»! — снова восхищённо присвистнула Юлька. — Качели какие-то!

— Зато военные от Макса отстали, — привёл я убийственный контраргумент. — Так что нет худа без добра. Плюс он сумел прибиться к медикам, которые снова пустили его на опыты — в этот раз по большей части психологические. Ну и всякое с приставками «нейро» и «невро». Разработали специально для него методику «замедления», в основном за счёт аутотренинга и прочих медитаций. Тайцзи, там… йога, опять же. Плюс тщательный контроль эмоционального фона.

— Так вот почему он такой непробиваемый! — дошло до девицы.

— Именно. Это вынужденная мера. Так-то Макс весьма компанейский и пошутить любит.

— Бедненький…

— Но живой! — парировал я. — Короче, пока он с медиками якшался, параллельно прошёл переподготовку на техника. При его исходной квалификации это никакого труда не составило. А по завершении программы реабилитации перешёл в службу техподдержки, из которой и загремел к «альфам», аккурат два года назад.

— Сразу к тебе во взвод? — педантично уточнила Юлька.

— Почти. Пару месяцев помыкался, потом командование — да не поразит его запор! — оценило его способности и сбагрило ко мне. Типа, в благодарность. Лучшему подразделению «Альфа-корпуса» лучшего технического специалиста — кушайте, мастер-лейтенант Болтнев, не обляпайтесь!

— А дальше вы подружились, и стали не разлей вода⁈ — закончила за меня историю девушка. — Как мило!

— Ну, я бы не назвал