Огни над волнами - Андрей Александрович Васильев

И снова мне не повезло. Вроде бы все было ничего — мои соотрядники удачно отбивались от атак северян, более того — сначала они свалили одного из них, перерубив ему шею, а потом и второго. Вот только лучше бы они этого не делали, поскольку место павших занял тот самый северянин, которого в начале боя болтом угостили. Ох он был и здоров! С утробным ревом этот верзила лихо пару раз махнул топором, ярко блеснувшим сталью на уже заходящем за горизонт зимнем солнце, сбил с ног одного из воинов и крепко рассек грудь второму, отчего тот кубарем полетел мне под ноги. Кстати, это был неугомонный Стэк, который наконец-то замолчал. Да и то — с такой раной в груди особо не поболтаешь.

Флинг воспользовался тем, что, махая своим оружием, нордлиг совершенно не заботился о собственной защите, и ловко воткнул ему в бок меч. Клянусь, он вогнал его чуть ли не по середину клинка, но проклятый северянин этого как будто даже не заметил. Я слышал, что среди них есть те, кто перед боем жрет всякую дрянь, а потом не чувствует боли. Если честно, полагал это сказками, но теперь уже не уверен. По-хорошему, после такого удара человек должен на камни мостовой упасть и помирать начать, ему же Флинг всю требуху порезал своим ударом. А этому — хоть бы хны.

Топор и окровавленный меч лязгнули, скрестившись, нордлиг поднапер — и Флинг отлетел в сторону, громыхнув амуницией по камням мостовой. Удар — и кольчуга нордлига лопается на спине. Кто-то из наших заметил, что дело плохо. Верзила только отмахнулся от второго напавшего и что-то заорал во всю глотку, а после сделал шаг к Флингу, занося свое оружие над головой.

Дальше я действовал по наитию. А может, наконец сбылись слова Ворона, который заверял нас, что рано или поздно все, кто хоть на что-то способен, научатся применять в сложных ситуациях именно свою магическую силу, а не сталь. То есть магия станет для нас единственным и естественным оружием, а все остальное — это так, запас на крайний случай.

Я сжал острие шпаги, распоров ладонь, выставил ее перед собой, направив на здоровяка, и крикнул:

— «Арсстронто!»

Глава 16

Если честно, это был не лучший выбор заклинания, что уж там. О том, что следом за ним придет слабость, которая может стать для меня губительной, я в тот момент совсем не подумал. Но не все же сразу. Сначала я научусь инстинктивно прибегать к магии, а не к стали, а уже потом — думать, как это правильно сделать. Непременно так и будет. При условии, что я вообще выберусь из этого города живым, естественно.

И, что примечательно, — получилось! Отлично получилось! Лучше, чем тогда, во дворе замка. Магическая формула обрела форму почти сразу, причем, в отличие от моих первых опытов, она стала куда более объемной, и ее ячейки впервые на моей памяти засияли тем самым «ярко-пурпурным, как ягоды растения арн, цветом». Все в точности по учебнику Льва К. Шульца «Использование крови в заклинаниях боевой и бытовой магии».

И сработало заклинание именно так, как следовало, без малейшей накладки, я даже немного собой возгордился. Достигнув нордлига, который не думал смотреть по сторонам и торжествующе ревел, занеся топор над головой и собираясь прибить десятника, «Ловчая сеть» буквально впиталась в его тело, пройдя сквозь кольчугу. Уже через секунду северянин захрипел, выпустил оружие из рук и попытался разорвать на себе плетеную сталь, естественно, безрезультатно.

Лицо северянина покраснело, глаза вылезли из орбит, ему не хватало воздуха, все один в один, как у Шульца было описано. Правда, читать про это было куда интересней, чем на подобное смотреть, что да, то да. Нордлиг рухнул на колени, из носа и рта у него потекла пузырящаяся кровь. Он впился руками в свою шею, будто пытался протолкнуть воздух, которого уже не было в легких, внутрь и бешено вращал глазами. В какой-то момент его взгляд остановился на мне, и в нем мелькнуло понимание.

— И-и-и, э-э-эх. — Меч Флинга врубился в его шею. — А-а-ах!

Голова северянина покатилась по мостовой, на брусчатку плеснула кровь. Тоже жуть, но это лучше, чем взгляд человека, которого ты убил. Нет, убивать я давно не боюсь, привык к этому и сентиментальностью не страдаю, особенно по отношению к тем, кто меня прикончить хочет, но тут другое. Тут особо душу надо будет перекраивать, я так думаю. Мы убиваем не так, как воины, вот в чем дело…

Тем временем люди Лигона все-таки взяли верх. Правда, это недешево обошлось — за жизни дюжины нордлигов мы расплатились смертями семи бойцов. И еще шестеро были ранены, хорошо хоть четверо — легко. А вот рыжему Стэку, который истекал кровью у стены, и еще одному парню не повезло.

— Лекарь, что стоишь? — зло крикнул монсеньор. — Давай, это твоя работа, принимайся за дело. Хотя посреди дороги… Парни, тащите раненых вон туда, в переулок, и догоняйте нас. Что ты нашел? Тупик? Местная свалка? Совсем хорошо, его отсюда вообще не видно, если что, будет где этим бездельникам отсидеться. А ты, подмастерье, смотри у меня, попробуй только не вылечить моих ребят!

Четверо бойцов убрали мечи в ножны, мигом отволокли раненых с брусчатки мостовой в тупик, который я и в самом деле даже не приметил, положили их у забора и побежали догонять своих. А я остался один с кучей трупов по соседству, грудой мусора, которая занимала половину пространства этого тупика, и двумя ранеными.

Хотя нет — уже с одним раненым и одним умершим. Парень, имени которого я даже не знал, перестал дышать. Ну, оно и понятно, когда сквозь рану на голове мозги видно, это жизнь не продлевает. Плохо. Вот же свинство, ну кто так поступает? Это все равно что меня в яму со змеями кинуть и приказать не дать себя укусить. Нет, ясно, что Лигону все едино — жив я или мертв, но все-таки…

Тут меня накрыла слабость, я пошатнулся, ударился о забор и сполз по нему на снег. Собственно, то, о чем я и говорил, последствия моей инстинктивной безрассудности! Ну вот что я за дурак, а? Почему из своего арсенала, пусть пока и небольшого, я выбрал именно то заклинание, которое меня временно превращает в овощ? А если