Владимир Венгловский - Шпаги и шестеренки (сборник)

На этот раз Карл и Фридрих качнули головой почти искренне. Что тут непонятного – у «папы» явно проблемы с алкоголем, или с картами, или с девицами, или с потерей работы, или, что, скорей всего, сразу с несколькими из названных компонентов в той или иной комбинации.

– Да, так я был здесь на Рождество.

– Позвольте узнать, где вы остановились?

– На Финборо-роуд, в студии дяди Дика. На каникулы я был везде-везде. В Соборе Святого Павла, смотрел коллекцию оружия в Тауэре. Совершенно был очарован… – юноша глубоко вздохнул, вспоминая свои ощущения.

– Чем, Тауэром?

– Нет, комнатой ужасов и статуями убийц в Музее Мадам Тюссо.

Маркс улыбнулся, а Энгельс негромко скрипнул зубами.

– Тут же рядом был, в Зоологическом саду, как раз передвижной зверинец приехал. Ходил в Хрустальный дворец, ну знаете, его для Всемирной выставки паровых самодвижущихся аппаратов построили, – юноша замолчал, не в силах припомнить самое важное. – А ну да! В театр ходил. Три раза! Генри Ирвинг – это такой Гамлет…

– И, очевидно, вы тут еще с кем-то познакомились кроме Гамлета. Вы же не только с родственниками общались?

– Да, да, конечно. Помните, зима была холодная. А я люблю спортивные занятия. Привык как-то. И мне как раз коньки подарили. Мороз ударил быстро, Темза очень хорошо замерзла, гладкая такая.

– Да и от Финборо-роуд это недалеко, – Энгельс продолжал мягко подсказывать правильное направление беседы.

– Вот-вот! Там я познакомился с замечательной компанией: Джесси, Гарри и Лоу. Джесси…

– Нет-нет, дорогой Дейл, давайте оставим девушку на закуску, – сказал Мавр, отчасти плотоядно.

– Да. Хорошо… Лоуренс – хороший, симпатичный парень. Высокий, русоволосый, с серыми глазами. И лицо такое, знаете, что называют «настоящий англичанин». Он великолепно ездил на коньках. И это понятно, поскольку жил на Чизуик-Молл. Вышел из дому, нацепил коньки и катайся. Главное, чтобы Темза не подвела – замерзла. А вот у Гарри техника намного хуже. Однако у него была какая-то особая ловкость. Не знаю, как это точнее назвать – физиологическая пронырливость, что ли. Гарри вообще весь такой, резкий, порывистый, темноволосый.

– А где он жил?

– Где живет Гарри, я не знаю. Он не говорил. Но я так понял, что где-то там за рекой подальше. И Джессика. Ирландская красавица. Белокурая, с рыжинкой, светлоглазая. У нее с папой дом напротив дома Лоуренса – на Чизуик-Эйот.

– Насколько помню, – сразу уточнил Энгельс, – это небольшой остров на Темзе.

– Да, островок.

– И там можно ставить дома. Он же пойменный? Наверное, часто и далеко затапливается.

– Можно. Там есть возвышение. И даже руины старинной церкви. Так что и раньше можно было… А это у вас такое впечатление, оттого что сейчас остров зарос травой, ивняком. И кажется всем чем-то таким, очень ненадежным. Вот, кстати, Джесси с отцом этим и занимаются: травой, ивняком. Траву заготавливают для скота. А из ивняка плетут корзины. Очень хорошие.

– Сами? Или берут рабочих?

– Нет, что вы. Ну то есть, рабочие у них есть. То есть был. Один, в смысле, рабочий. Тиббот…

– Юноша! Дорогой Дейл, позвольте вас прервать, – не выдержал системный Маркс. – Я вижу, у нас есть взаимное доверие. И разговор заходит далеко. Давайте далее придадим вашему рассказу более стройный вид. Для начала кроме имен ваших знакомых узнаем над-имена… черт, как это по-английски – фамилии всех героев. А потом вы подробней расскажете про остров.

– Про островок… Да, да. Хорошо. Значит, Лоуренс Редроуз. Гарри Бекинсейл. Он говорит, что его предки лорды, но я сомневаюсь. У меня мама тоже, знаете ли… Ой, нет, извините, про маму не надо. Отца Джессики звали Патрик Кэйси. А его рабочий, кузнец – Тиббот Кейн. Мистер Кэйси – гениальный инженер. Он создал чрезвычайно эффективные корзиноплетущие машины. Три штуки. Вручную только прутья заготавливались – работали он, Тиббот и Джесси. Но и тут мистер Кейси разработал прутьезаготовительные аппараты. И Тиббот месяц назад уже должен был начать работу по их изготовлению и сборке. Но тут произошел большой скандал. Я не знаю подробностей. Но как-то, когда Гарри и Лоу куда-то отошли, Джесси рассказала мне, что Тиббот в обход патента продавал инженерные секреты отца конкурентам. Поэтому мистер Кэйси выгнал его с работы, не выплатив последнего оклада.

– Это произошло зимой?

– Нет, я же сказал – уже сейчас, летом. Когда все началось, все разрушилось. Сначала уволили Тиббота. Они вообще едва не подрались. А кузнец, это знаете ли… Но потом стало еще хуже. Исчезла Джесси…

– Дейл, скажите, вам Джесси очень нравится?

– Конечно, – ответил юноша, не раздумывая. – Она всем нравится, она не может не нравится…

Карл заговорщицки посмотрел на Фридриха. Тот в ответ строго нахмурился, мол, нечего намекать на Лиззи: «Это моя персональная ирландка. И я в данном случае ее обсуждать не намерен». Тогда Карл вновь повернулся к их гостю:

– То есть Гарри и Лоу тоже были ею… очарованы?

– Не уверен, что Гарри может быть очарован кем-то, кроме шиллингов и пенсов, не говоря уж о фунтах. А вот Лоу – да. Он смотрел на Джессику совершенно по-особому. А она… Мне иногда казалось, что Джесси так же, по-особому смотрит на меня. А иногда, что на Лоуренса.

– А на Тиббота?

– На Тиббота? Нет! – Дейл рассмеялся.

– Молодой человек, боюсь, что вы еще недостаточно часто общались с женщинами, чтобы смеяться так сразу. Подумайте чуть дольше и тогда ответьте.

Молчание затянулось на минуту.

– Нет. Все равно нет. Я не замечал, чтобы Джесси засматривалась на Тиббота. Хотя, конечно, когда он работает в своей кузне, на него любой засмотрится. Но это иное.

– Когда случилось исчезновение Джесси и что было после этого?

– Мистер Кэйси был вне себя. Он сразу обратился в Скотланд-Ярд, но вы же знаете, там работают не очень быстро. Впрочем, Патрик явно о чем-то, если не обо всем, сам догадывался. Он все время повторял про себя: «Я должен… Я должен был это предвидеть». Да, сначала Тиббот, потом Джесси. А потом случилось еще более ужасное. Мне трудно это представить. И еще трудней говорить об этом… Ведь Лоу был отличным парнем. И как раз тогда он получил какое-то хорошее известие, наверное, от родственников. Он просто светился от радости. А тут вдруг…

Дейл опять замолчал. Его не стали торопить. Взяв себя в руки, юноша продолжил:

– Лоуренса убили. И подожгли его дом. Убили жестоко…

– Вы сами… видели?

– Нет мне в Скотланд-Ярде рассказывали. И показали зарисовки из дела. Он лежал в своей гостиной. Его не просто убили, а порезали ножом.

– Извините, но это важно. Лоу тыкали ножом, как штыком?

– Нет, совсем не так. Его резанули ножом вот здесь, – Дейл показал на верхнюю часть ноги, бедро, – резанули так, что на теле в этом месте осталась лишь… глубокая воронка.

– Печально. И что же было после? Если можно, сразу – всё с точными датами.

– Скотланд-Ярд допросил нас всех по очереди. А нашел наше… alibi безупречным. В ту ночь, с двадцать пятого на двадцать шестое июня Гарри сидел, не отлучаясь, в клубе покеристов. Это все подтвердили. Я, к счастью, ночевал не в студии, а в квартире у дядюшки Дика. Мы тем вечером ходили в театр. А мистер Кэйси всю ночь был на своем острове.

– Простите, но Тиббота он выгнал, дочь исчезла. Кто же может подтвердить, что он не отлучался с острова?

– В том-то и дело, что тут тоже много свидетелей. Недалеко от Чизуик-Эйот, на Чизуик-Молл есть пристань Лондонского Клуба гребцов. Согласитесь, что для тренировок интересней плавать вокруг острова, чем просто так. А двадцать восьмого июня, как мы помним, у нас была двадцать восьмая же годовщина Коронации Ее Величества Королевы Виктории. В этот день проходил турнир, гонка ее имени. Потому накануне гребцы тренировались всю ночь.

– Всю ночь? А почему ночью?

– О-о-о, вы не знаете? Это такая новая мода среди гребцов. Считается, что ночью лучше вырабатывается слаженность коллектива лодки.

– Но ведь в темноте можно напороться на что-то.

– Ну, во-первых, в конце июня ночи не такие темные, а во-вторых, в опасных местах… А это как раз Чизуик-Эйот с его мелями и зарослями. Клуб гребцов установил мощное освещение.

– Монастырские свечи? – усмехнулся Маркс.

– Нет, ну что вы! Прожектора с лампами накаливания – на электрической силе от текущей воды. Лодки сновали всю ночь, и мистер Кэйси, которого видели на островке, как поздно вечером двадцать пятого, так и рано утром двадцать шестого, никак не мог перебраться на Чизуик-Молл незамеченным.

– Ясно. Но на этом, как мы понимаем, неприятности не закончились?

– Увы… Сегодня у нас первое июля. А вчера случилось еще одно несчастье. Последнее… Дай бог, чтобы последнее. Сердце у меня разрывалось от боли… Я учусь в колледже с очень строгой дисциплиной. Там трудно говорить о дружбе. А здесь у меня появились настоящие друзья. Я был так счастлив. Я так хотел увидеть их перед поездкой в Австрию…