Солмо - Андрей Алексеевич Панченко

— Это возраст милый, — мило улыбнулась Кира. — Тебе пора уже думать о пенсии.

— Кто бы говорил! — возмутился я. — Ты старше меня, и на много. Старушенция! Да ещё и с выраженной деменцией, потому что мозгов у тебя с каждым годом всё меньше и меньше!

Точного возраста Киры я так и не узнал за всё время нашего общения. Она не с Земли, а познакомились мы с ней в штрафной бригаде. Учитывая, что в Содружестве понятие «старость» почти не встречается, и учитывая развитую медицину, Кире могло быть и за сотню лет. Но то, что эта, выглядящая как девочка-подросток особь женского пола старше меня и на много, говорили данные медицинских капсул, в которых она отлёживалась после ранений, и к которым у меня был доступ.

— Хам ты Найденов! — Укоризненно покачала головой Кира — Женщине вообще столько лет, на сколько она себя ощущает! Так что мне всего…

— Кира! Я тебя очень прошу, прямо умоляю! Заглохни хоть не на долго, пожалуйста! — Вежливо попросил я свою девушку — Не начинай!

Через три часа ангар снова гудел, но уже иначе. Не как зал для брифинга, а как сердце машины: лязг креплений, щелчки замков, проверка оружия, возня техников вокруг десантных ботов, запах озона.

Десантники занимали свои места, техники таскали ящики, где-то ругались матом, где-то смеялись. Обычный передвыходный бардак.

Я стоял у трапа, проверяя свой новый скафандр. Федя уже привычно распределился по поверхности моего тела, биоброня была в полуактивном режиме, внутренние индикаторы выдавали сухую статистику:

Адаптация: 67/200.

Статус: режим «полевая операция».

Проходящие мимо десантники заинтересованно разглядывали мой биоскафандр.

— Вот это бронька… — протянул один из молодых, с узкими глазами и наглой физиономией. — Товарищ командир, нам такие, когда завезут?

— Сначала проверим на командире, — мрачно отозвался Заг. — Если выживет — возможно, тебе тоже кусочек выдадут.

— А это не заразно? — ещё один десантник, судя по ранцу на спине медик, осторожно покосился на меня. — А то вдруг: по плечу похлопал — и на утро проснулся с хвостом и щупальцем?

Федя заинтересованно шевельнулся. Сидеть, — мысленно сказал я. — Это наши. Их есть нельзя. Даже если очень хочется. Ответом стало сдержанное, но послушное «понимаю». Молодец, учится.

— Обоим по два наряда! — Разговор прервала Кира — И спарринг со мной в тренировочном зале! Хорош трендеть, мы тут не на прогулке!

Оба десантника послушно заткнулись и мгновенно исчезли в недрах бота. Все десантники знали, с Кирой шутки плохи. Сама Кира поднялась по трапу, остановилась на ступеньке, уставилась на меня, и оглядела с ног до головы:

— Так. По шкале «насколько ты сейчас монстр» — это сколько? От одного до десяти?

— Где-то на «три с половиной», — пожал я плечами. — Могу усилить до «одиннадцать», если будешь и дальше задавать умные вопросы.

— Слушай, — вступил Заг, почесав шлем. — А он линяет?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, живой же. Может, весной обновляется. Раки, пауки, насекомые да даже зайцы и панцири и мех меняют, может он тоже?

— Доживём до весны — посмотрим, — пообещал я. — А пока не грузи меня Заг, и без тебя в голове каша.

Бойцы хмыкнули, напряжение спало ещё немного. Шутки перед выходом — обязательная часть ритуала. Если никто не пытается острить, значит, всё совсем плохо.

— По местам! — рявкнул командир роты. — Проверка фиксации, гермы, каналов связи!

Десантный бот, в который мы грузились, был старым, проверенным «гробом с ручками». Таких мы теряли уже несколько штук, но именно эти модели почему-то любили и десантники, и пилоты. Простые, как сапог, и такие же надёжные.

Я поднялся по трапу последним, коротко кивнул техникам, проверяющим крепления, и лег на свой ложемент у борта. Замки ремней автоматически защёлкнулись на бронепластинах биоскафандра, Федя тут же подстроил нагрузку, распределяя давление так, чтобы мне не пережимало рёбра.

Учтивый, гад такой.

— Каналы связи, — прозвучал в шлеме голос Виктора из центра управления. Он на этот раз оставался на «Земле», рулить обороной и прикрытием. — Группа высадки, проверка.

— Первая рота, слышу отлично!

— Вторая — тоже в строю!

— Инженеры, нормально — отозвался чей-то уставший голос.

— Группа управления, — сказал я. — Связь стабильная. «Земля», как слышишь?

— Слышу отлично, — ответил Денис. — Удачи, «Счастливчики-1». Мы тут за вас кулаки держим. И списки наследников уточняем.

— Тронете мои личные запасы кофе — я вернусь даже с того света, — пообещал я. — Отбой шуткам. Поехали.

Створка захлопнулась, отрезав нас от света ангара. Внутри стало тесно, глухо и очень по-боевому. Ещё мгновение — и чувствуется, как бот отрывается от палубы: лёгкий толчок, глухой гул двигателей, дрожь корпуса.

Федя воспринял это как смену среды. Внутри меня вспыхнули новые строчки:

Режим: спуск с орбиты/посадка.

Приоритеты: сохранность носителя, сохранность комплекса, коррекция перегрузок.

Бот содрогнулся, проходя через плотные слои атмосферы. В этот раз, не зная, как на перегрузки отреагирует биоскафандр, я приказал спускаться не в боевом режиме. За бортом ревело и шуршало, снаружи по корпусу били потоки огня, на визоре привычно выступали данные: скорость, угол входа, внешняя температура.

— Экипаж, — проревел во внутреннюю сеть пилот. — Идем в зелёной зоне.

— Давай в жёлтую — приказал я, поняв, что обычные перегрузки Федя держит отлично.

Бот ускорился, перегрузки возросли и биоскафандр мгновенно перестроился, компенсируя нагрузку. Переносить в нем такую посадку оказалось куда как комфортнее, чем в обычном штурмовом комплексе.

— Смотри Найдёнов, — мрачно заметила Кира, — не выдержит твоя зверушка, и сдохнешь тут при обычной посадке.

— Не переживай, — сообщил я. — Федя сказал, что, если что, использует тебя как амортизатор.

— Федя может получить вилкой в печень, — отрезала она. — И ты вместе с ним.

Сеть АВАК шевельнулась где-то в глубине сознания, словно прислушиваясь к нашей перепалке. Я аккуратно отгородился, послав вниз простую, понятную метафору: «своё, транспорт, движение к зоне контакта, нет угрозы».

В ответ пошёл мягкий, но ощутимый отклик. Планета уже «узнала» нас: знакомые сигнатуры двигателей, энергетических профилей, массовый отпечаток десанта. Как живая иммунная система, которая выучила запах своих лимфоцитов и теперь не спешит их жрать.

— Подлёт к острову, — отрапортовал пилот. — Две минуты.