Лекарь в мире ЗОМБИ - Сергей Леонидович Орлов

сквозь зубы, схватив его за грудки. — Я видел, как это здание превращается в бойню. Как внутренности наших одногруппников волокут по коридору. Как профессора Старухину разрывают на части в её кабинете. И я, сука, не собираюсь снова на это смотреть!

Повисла пауза. Лёха смотрел на меня расширенными от ужаса глазами, губы дрожали. Его руки нервно теребили лямку рюкзака, а очки сползли на кончик носа.

— М-макар, т-тебе нужна п-помощь, — пролепетал он, пятясь назад. — Это к-какой-то п-психоз… или т-ты что-то п-принял? Может… м-может скорую в-вызвать?

Он не верил. Конечно, не верил. Как поверить во весь этот бред? Я мысленно прикинул план. Что сейчас важнее всего? Найти оружие. Собрать запасы. Подготовиться.

— Ладно, забудь, — отмахнулся я. — Просто… будь осторожен сегодня, хорошо? И держись подальше от странных людей. Особенно с признаками болезни.

— А к-как же наша в-встреча в-вечером? — он всё ещё смотрел на меня с испугом, держась на расстоянии.

— Никаких тусовок, — отрезал я. — Сегодня я иду к Нике. Восьмой блок, комната 832. Тебе даже общагу покидать не придётся. К шести. Не опаздывай, если хочешь дожить до завтра.

Оставив его в ступоре, я вылетел из корпуса. Майский воздух хлестнул по лицу — еще чистый, без вони разложения и гари. Люди вокруг, как стадо баранов, не подозревали, что бойня вот-вот начнется, а их привычный мир рассыплется в труху за считанные часы.

Что-то кольнуло в груди. Вита! Вита, черт возьми! Как я мог забыть про собственную сестру-близнеца? В прошлой жизни я так и не нашел ее. Обшарил каждую щель в городе, каждое убежище выживших — все без толку. Скорее всего, она просто стала одной из них — шаталась по улицам, как ходячий труп, с голодным взглядом и кровью на губах.

Но сейчас она жива. Где-то здесь, в этом же универе, только на экономическом. Должна быть на макроэкономике или бухучете — пары у экономистов во втором корпусе. Корпит над цифрами и графиками, не подозревая, что через пару часов деньги превратятся в бесполезную бумагу.

Пальцы сами набрали номер. Гудки растягивались, как резина.

— Ал-ло… — еле слышно, с надрывом.

— Вита! Ты на лекции? Оставайся на месте, я сейчас за тобой приду! Никуда не выходи из аудитории, ясно? Дождись меня!

Странный звук оборвал мои слова — судорожный вздох, переходящий в сдавленный кашель.

— Макар… помоги… — её голос дрожал. — Я не… не понимаю… он… он просто набросился… мне страшно!

Что-то тяжелое ударилось о стену или дверь — глухой, тревожный звук.

— Вита! Где ты? ВИТА!

В трубке грохот падения. Телефон ударился об пол, но связь не оборвалась. Словно я был там, рядом с ней.

— Нет-нет-нет! — её сдавленный шепот, переходящий в панический вскрик.

Торопливые шаги, скрежет отодвигаемой мебели. Тяжелое, рваное дыхание. Звук, с которым отпирают замок дрожащими руками. Скрип петель.

А затем — пронзительный крик Виты, обрывающийся так резко, будто кто-то перерезал ей горло. Быстрый топот удаляющихся шагов.

Тишина. Одна секунда. Две.

И новые шаги в комнате. Не её — тяжелые, шаркающие. Неритмичные. Мертвые.

Я врос в асфальт, телефон впаялся в ухо. Слышал, как оно дышит — с влажным бульканьем, будто через слизь и кровь. Как клацают зубы — неровно, судорожно. Как что-то капает на пол — кап, кап, кап. Жидкость. Густая. Скорее всего, красная.

Существо заметило телефон. Шаги приблизились, хрипение стало громче. Тварь задела аппарат — я услышал, как пластик скользит по полу. Потом — влажное дыхание, прямо над микрофоном. Частое, жадное. Голодное.

Что-то щелкнуло — зубы? Когти? А затем раздался оглушительный хруст, словно челюсти сомкнулись на корпусе телефона.

Связь оборвалась.

Глава 3

Первый случай

Я выругался так грязно, что проходившая мимо преподавательница английского отшатнулась, словно увидела перед собой бешеного пса. А на её лице застыла гримаса оскорблённой интеллигенции.

Ебать, какие мы нежные. Через несколько часов от её фальшивой морали не останется и следа — только оторванная челюсть и вечно голодное нутро, жаждущее человечины.

Рванул на третий этаж, перемахивая через ступеньки по четыре зараз. Адреналин хлестал по венам, как высоковольтный разряд. Врезался в группку первокурсниц, невольно задев плечом одну из них. Девушка потеряла равновесие и упала, испуганно вскрикнув.

— Осторожнее, придурок! — донеслось мне в спину.

Даже не обернулся. Извинения сейчас бесполезны. Все эти люди — ходячие мертвецы. Просто ещё не знают об этом.

Рывком распахнул дверь в аудиторию 306. Петли жалобно скрипнули от такого обращения, дверная ручка с грохотом ударилась о стену. Сонная тишина лекции мгновенно разорвалась. Десятки голов синхронно повернулись в мою сторону, как в дешёвом хорроре.

— ВИТАЛИНА ВОЛКОВА! — проорал я, чувствуя, как от напряжения вздулись вены на шее. — ГДЕ ОНА⁈

Профессор, тощий хрыч с залысинами и в потёртом пиджаке, застыл с открытым ртом. Указка в его дрожащих пальцах выглядела как последнее оружие умирающей цивилизации.

— Вы… вы что себе позволяете⁈ — прохрипел он, брызгая слюной. — Немедленно покиньте ауди…

— Захлопнись, блядь! — рявкнул я так, что у мужика подкосились ноги. — Где Виталина Волкова? Она сегодня была на занятиях?

Каждое слово — как выстрел в упор. Аудитория замерла, воздух загустел от напряжения. Я кожей чувствовал, как меня сканируют десятки испуганных глаз. Глупцы. Им бы уже сумки хватать и к выходу рваться, а они таращатся, как на представлении.

— Нет, — наконец выдавила крашеная блондинка с четвертого ряда, указывая на пустующую парту у окна. В её глазах плескался неприкрытый страх. — А ты кто такой вообще?

Я пересёк аудиторию в три широких шага, приближаясь к блондинке. Она была из тех девушек, которым никогда не приходилось прилагать усилия, чтобы привлечь внимание — точёные черты лица, внимательные глаза, идеальные губы. Местная королева красоты, привыкшая повелевать мужскими взглядами.

— Я её брат, — сказал я, стараясь смягчить тон. Слишком резкие движения только спугнут потенциальный источник информации. — Когда ты видела её в последний раз?

Блондинка окинула меня заинтересованным взглядом. Её глаза слегка сузились, а в уголках губ появилась едва заметная улыбка. Она инстинктивно подалась вперёд, приняв более открытую позу. Тонкая блузка разошлась, обнажая глубокий вырез и краешек кружевного бюстгальтера — отработанный приём, который обычно приковывал мужские взгляды намертво.

— Вчера вечером, в библиотеке, — сказала она, понизив голос почти до интимного шёпота. — Я могу рассказать