Сын Галактики - Дмитрий Викторович Распопов

взгляда. Три небольших кресла перед огромным экраном, куча информационных панелей… Подойдя к ярко светящемуся центральному монитору, я решил сесть в одно из кресел. Они были странной конструкции и предназначались явно не для человека. Как только я пристроился в нем, кресло завибрировало и начало принимать форму моего тела, увеличиваясь в ширину и высоту. Затем произошла неприятность: выдвинувшиеся из спинки, подлокотников и ножек кресла захваты прочно приковали меня к нему.

Я испугался: ситуация со связыванием повторялась, правда, на этот раз меня лишили свободы не веревки, а кресло внеземного корабля. Постаравшись успокоиться, я сделал попытку освободиться: сиденье, словно почувствовав мое желание, сразу выпустило меня из своих объятий, не изменив, правда, созданную под меня форму.

Внезапно монитор передо мной мигнул и по нему побежали какие‑то символы. Изображение замерло, потом пару раз сменилось, остановилось окончательно, а я по‑прежнему недоуменно пялился на экран. Единственное, что я сумел понять, так это то, что первая последовательность символов была не такой, как дальнейшие. Несколько мгновений ничего не происходило, затем символы вновь сменили друг друга, и это повторилось несколько раз.

Экран замерцал, а потом снова стал ярко светиться чистым светом, без всяких символов. Я посмотрел по сторонам, благоразумно ничего не касаясь руками. Экран вновь ожил, и на нем начали появляться контуры того самого кресла, с которого я только что встал. Это было очень похоже на картинки из ASCII кодов, которые я видел в Интернете, вот только рисунок образовывали совершенно незнакомые символы.

Картинка несколько раз моргнула, словно говоря мне, что нужно делать. Я понял, что со мной хотят установить контакт и просят для этого снова сесть в кресло. Немного подумав, я решился сделать это. Контурный рисунок на экране сменился на объемный, на подлокотниках кресла появились рисунки каких‑то кнопок, и маленький зеленый курсор замигал рядом с одной из них.

Поняв, что нужно делать, я ткнул пальцем в эту кнопку. Позади раздался шорох, и что‑то мягко прилипло к моему затылку. Наверное, какие‑то присоски. Неудобств они не доставляли.

Экран вновь замерцал, вроде как будучи полностью доволен моими действиями. Прошло минут десять. Я старался не двигаться и не вертеть головой, чтобы ничего не нарушить в этом непонятном процессе и не сдвинуть ненароком присоски на голове.

Неожиданно на экране возникли гигантские буквы русского алфавита, составившие вопрос. Я сначала не поверил своим глазам, но буквы не исчезли.

«Тебе интересны присоски?»

Я удивленно подумал, что мне‑то они, конечно, интересны, но есть ведь куча других, не менее важных вопросов, ответы на которые хотелось бы немедленно получить. Тут же на мониторе появился новый вопрос:

«Узнать что?»

До меня стало доходить, что присоски позволяют мне мысленно общаться с пришельцем, и чтобы проверить это, я подумал:

«Меня зовут Владимир Курочкин, я человек с планеты Земля. А ты кто?»

Экран мигнул, и я чуть не ахнул от восторга: он разделился на две области, и одна начала показывать картинку, настолько живую, что я даже подумал, что смотрю в окно.

Передо мной высветилась наша Солнечная система, как если бы я смотрел на нее сверху, божественным взором. Стоило мне подумать о сине‑белом шарике, как изображение на экране мгновенно скакнуло к третьей планете системы, резко приблизив ее и увеличив до того вида, который я не раз наблюдал по телевидению и в Интернете.

На соседнем экране появилась надпись:

«Я считываю информацию с твоих нервных окончаний, которые ты используешь для передачи ощущений в мозг. С их помощью я передаю тебе свои мыслеобразы, но не понимаю, о каких вещах ты говоришь. У меня нет доступа к твоему накопителю».

От удивления я чуть было не выпрыгнул из кресла. Оказывается, пришелец использовал мои мозги для общения, а я этого даже не чувствовал!

Мгновенно на втором мониторе высветился новый вопрос:

«Что такое пришелец? Что такое чувствовать?»

Я обреченно вздохнул и подумал, что это походит на вопросы ребенка. Экран тут же выдал ожидаемую реакцию:

«Что такое ребенок?»

Машинально ответив на вопрос, я тут же об этом пожалел – эта инопланетная штуковина начала обстрел. Ее интересовало все: как производятся дети, для чего они нужны, какие они бывают, чем друг от друга отличаются, как их следует использовать, и множество, множество других вопросов. Вскоре у меня от этого натиска заболела голова, и я попросил прекратить задавать мне вопросы, сославшись на усталость. Конечно же, сразу высветилось:

«Что такое усталость?»

Я ответил, что это перегрузка центрального процессора, и пришелец на несколько минут оставил меня в покое. Затем на мониторе возникла новая надпись:

«Перегрузка центрального процессора невозможна. Ответь на вопрос снова».

Я засмеялся. Оказывается, пришелец все это время думал над моим последним ответом. Я пояснил, что не являюсь компьютером, и потому у меня как раз возможна перегрузка мозга, заменяющего мне процессор.

На экране высветилась надпись, которая заставила меня смеяться до колик:

«Ты устаревшая модель?»

Отсмеявшись, я мысленно сказал, что не я, а он устаревшая модель. И это снова надолго погрузило пришельца в размышления.

«Вероятность этого очень большая, – наконец выдал он ответ, и следом задал новый вопрос: – Как я могу ознакомиться с новыми моделями процессоров?»

Я задумался. Наилучшим выходом было бы подключить его к Интернету, вот только где его тут взять?

«Что такое Интернет?» – сразу последовал вопрос.

Объяснив ему, я спросил:

«А ты можешь выбраться отсюда и полететь ближе к поселку? У нас недавно поставили две Wi‑Fi базы, и через них можно выйти в Интернет. У меня есть логин и пароль для входа – правда, на карточке всего двадцать рублей осталось».

Пришелец чуть‑чуть помедлил и выдал ответ:

«Все системы в норме, на освобождение корабля от грунта потребуется около часа по вашему времени. Мини‑роботы уже запущены».

«Да, кстати, а как мы туда полетим? – спохватился я. – У тебя есть камуфляж или что‑нибудь наподобие него, чтобы нас не заметили?»

Конечно же, пришлось объяснять, что такое камуфляж, после чего мне ответили: корабль оснащен двумя типами маскировки, оптической и электромагнитной, которые не дают никаким следящим системам заметить его.

Ожидая, пока корабль откопается, я нежился в кресле – в нем было тепло и уютно, – однако мне почему‑то захотелось есть, хотя вроде бы недавно обедал у костра. Вероятно, это давал о себе знать пережитый стресс. Я хотел было обратиться к пришельцу, и вдруг подумал, что не знаю, как его называть – не говорить же ему «эй, ты».

И тут же увидел на экране:

«Я не знаю, кто я.