Праздник под угрозой - Алекс Хай

В этот момент сквозь оцепление прокралась специализированная карета маголекарей. Бело-красная с желтыми полосками и «люстрой», от сияния которой у меня едва не вытекли глаза.

Двери открылись, и к нам тут же подбежали трое в форменных комбинезонах скорой помощи. Один из них бегло оглядел меня, а затем Виктора.

— Пожар?

— Взрыв, — ответил за нас Черкасов. — Сильнейшее поражение аномальной энергией.

Лекари переглянулись.

— В Военмед. К Заболоцкому.

Я нервно усмехнулся.

— Я ему скоро в кошмарах сниться буду.

Брат захрипел и тоже принялся кашлять.

— Второй пришел в себя! Диагностика!

— Что-то болит? — спросил один из лекарей, оглядывая меня. — Головокружение? Потеря чувствительности?

— Только самолюбие, — ответил я, стараясь изобразить слабую улыбку. — Хотя кажется, я всё-таки повредил гордость, когда пытался поглотить сразу все.

— Удивительно, что вы вообще говорите, — пробормотал лекарь. — В таком состоянии и выжить-то — везение.

А затем он увидел на моем пальце ранговый перстень и нервно проглотил слюну.

— Черный Алмаз. И это ВАС так помотало?

— И у меня бывают плохие дни.

Виктор, лежащий на соседних носилках, тихо хмыкнул:

— Леш, ты только со своим остроумием не выгори. А то вместо трех героических физиономий будут две и некролог.

— Ты сам поаккуратнее, братец. Тебе до некролога поближе, чем мне, — ответил я. — А то выглядишь так, как я себя чувствую.

Лекари переглянулись, качая головами. Один из них пробормотал:

— Откуда, блин, они этих уникумов откопали…

Я приподнял голову — был обзор через распахнутые створки дверей машины. Черкасова тоже окружили медики, но он отмахивался от них, как от назойливой осы. К нему подошла Аграфена — бледная от страха, с распахнутыми глазищами и растрепанной прической. Мне показалось, что она даже всплакнула — или это красный свет от «люстры» так попал на ее лицо.

Феня приблизилась к Черкасову, коснулась его плеча. В следующее мгновение она обняла его и… поцеловала.

— Да ладно!

Ликование и одобрительные возгласы тут же раздались среди бойцов Четвёртого отделения. Один даже крикнул:

— Все, герой получил заслуженную награду!

— Евгенсаныч, а вы это предпочтете или орден?

— Заткнулись, чайки обнаглевшие!

Черкасов покраснел, но не сдержал улыбки. Он что-то тихо сказал Аграфене, и она отступила на шаг, но её взгляд остался тёплым.

— Ничего себе, — прошептал Виктор, поднимая голову, чтобы посмотреть. — Ты видел это, Алексей? Черкасов и наша Аграфена. Вот это новости.

— Что ж, это хорошие новости для Черкасова и… Впрочем, он давно пытался заслужить ее внимание, — пробормотал я.

— Но Бастилия пала лишь сегодня…

Во взгляде брата промелькнула тоска — то ли потому, что в свое время Феня так и не ответила ему взаимностью, то ли накатило чувство вины за старую грубость. Но брат улыбнулся.

— Рад за них. Правда. Черкасов, кажется, хороший мужик.

А тем временем герой-любовник направился к нашей машине. За ним следовал Арсеньев. Когда они приблизились, Арсеньев тихо сообщил Черкасову:

— Личность одного из террористов подтверждена. Это человек светлейшего князя Юрьевского. Что будем делать?

Глава 4

Черкасов нахмурился и так сильно стиснул свою рацию, что та едва не треснула в его руке.

— Доложи Хлопину и запроси подтверждение. Нужно проверить все адреса, связанные с Юрьевскими. Немедленно! Поднять из дела отчеты по каждому члену их семьи. Никто не должен покинуть город без нашего ведома. И вызовите их на допрос. Пусть Хлопин согласует — сами привезем, чтобы на этот раз наверняка.

Арсеньев с готовностью кивнул.

— Да, ваше благородие. Сейчас доложу Хлопину.

Лекари, занятые нами, все же обратили внимание на состояние Черкасова. Один из них подошёл к нему:

— Вы получили высокую дозу аномальной энергии. Согласно регламенту, вам надлежит пройти полное обследование и выдержать карантин. Мы не можем рисковать.

— Ребят, я в порядке, — отмахнулся Черкасов, даже не повернув головы. — У меня есть работа. Вас там внутри не было, а мы с парнями — были. И, поверьте, сейчас важнее прижать организатора этой диверсии.

— Но ваше состояние может ухудшиться в любой момент! — настаивал лекарь. — Силы истощены, у вас налицо симптомы первой стадии эфирного выгорания, плюс вы схватили такую дозу… Вам срочно нужно под наблюдение!

— У вас пять секунд, чтобы перестать отвлекать меня, — резко бросил Черкасов и снова повернулся к Арсеньеву. — Убедись, что никто из наших людей не задержится. Проверка по Юрьевским должна быть завершена как можно быстрее.

Но в следующий момент его лицо исказилось от боли. Черкасов пошатнулся, его руки ослабли, и рация выпала на землю. Он попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Экспедитор вмиг побледнел, обмяк и рухнул, как подкошенный.

— Евгений Александрович! — вскрикнул Арсеньев, подхватив его, прежде чем тот ударился о землю.

— Я же говорил — ехать надо, — отозвался лекарь. — Работаем! Готовьте вторую машину!

Лекари тут же бросились к нему, один из них замерцал заклинаниями, запуская диагностику.

— Носилки! — приказал старший лекарь. — Началось! Критическое истощение эфирной энергии. Взяли, понесли! В Военмед!

Всего за несколько секунд экспедитора водрузили на носилки и унесли в соседний автомобиль скорой помощи. Даже в бессознательном состоянии Черкасов выглядел так, будто продолжал бороться. Лишь бы повезло и на этот раз.

Я жестом подозвал Делянова, стоящего неподалёку.

— Ему нужен маг, способный вбирать в себя аномальную энергию, — обратился я к лекарям. — Я не смогу стянуть — сам полон под завязку. Для Черкасова это критично. Свяжитесь со Спецкорпусом и запросите Шереметеву или кого-то из прошедших проверку курсантов. Направьте их в Военно-медицинскую академию. Заболоцкий запросит все то же самое, но сработайте на опережение.

— Конечно, — пробормотал капитан. — Сейчас все организую.

Делянов, не теряя ни секунды, схватил телефон и быстро набрал номер. Я услышал, как он торопливо излагал ситуацию и требовал немедленных действий. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога.

Да, так они и бьют, Искажения. Даже когда покажется, что все закончилось, ничего на самом деле не заканчивается. Просто начинается другая битва.

Двери кареты закрылись с резким щелчком, и машины с мигалками рванули в сторону Военно-медицинской академии. Водитель кареты запрашивал по рации подготовленный приёмный покой.

— Это семерка. Едем в Военмед вместе с пятнашкой. Трое зараженных аномальной энергией,