Проклятие Шалиона - Лоис МакМастер Буджолд

теплой от дневного солнца, а сам, подойдя к дверям, ведущим внутрь замка, позвал слугу и, передав ему просьбу незнакомца, направился на свой пост. Не успел он пройти и половины расстояния, как его напарник высунул голову из-за створа ворот и крикнул:

– Принцесса возвращается!

Услышав эти слова, сержант повернулся к замку и гаркнул:

– Принцесса возвращается! Всем на свои места!

И, ускорившись, побежал на пост.

Слуги, горничные – все выбежали из разных дверей во двор и принялись вслушиваться в стук копыт и громкие голоса, раздававшиеся из-за стены замка. Первыми на взмыленных конях, забрызганных дорожной грязью по брюхо, во двор, с воплями, совершенно неподобающими их статусу, влетели две девушки.

– Тейдес! Мы победили! – крикнула через плечо первая из девушек. На ней была надета голубая жокейская бархатная курточка и такая же шерстяная юбка с разрезом. Из-под кружевной шапочки несколько небрежно выбивались кольца рыжевато-светлых волос, словно янтарь, сиявшие в лучах последнего солнца. У нее был чувственный рот, бледная кожа и прищуренные в смехе большие глаза с несколько тяжеловатыми веками. Ее спутницей была брюнетка в красном костюме, которая, переводя дух, улыбалась и поминутно оглядывалась назад, на отставших от них двоих всадников.

Следом за девушками в ворота влетел еще более юный джентльмен в алом костюме, по всей поверхности которого серебряными нитками были вышиты фигурки разных животных. Под ним несся роскошный гнедой жеребец с блестящей холеной шкурой и длинным развевающимся шелковистым хвостом. По бокам его ехали слуги с каменными лицами, а следом – хмурящийся пожилой джентльмен. У молодого человека были такие же, как у его… как у его сестры, вьющиеся волосы, но с большей степенью рыжины, и широкий рот. От досады он надул губы.

– Гонка закончилась у подножья холма, Изелль! Ты меня обманула!

Та иронически закатила глазки и, не успел слуга подбежать, чтобы подставить под ее ножки скамейку, соскользнула с седла и оказалась стоящей на земле.

Ее темноволосая спутница также, не дожидаясь слуги, спешилась и, передав ему поводья, сказала:

– Хорошенько выгуляй этих милых зверей, Дени, пока не остынут. Мы их сегодня изрядно измучили.

И, словно опровергая свои же слова, она поцеловала своего коня в белую звездочку и, в более практическом ключе, извлекла из кармана какое-то лакомство и дала ему.

Спустя несколько минут, последней, в ворота въехала женщина более почтенных лет, с раскрасневшимся лицом.

– Изелль! Бетрис! Умоляю, остановитесь! Именем Матери и Дочери! Милые девочки, не пристало вам так галопировать! Вы же не сумасшедшие!

– А разве мы не остановились? – вполне логично возразила темноволосая девушка. – Что ж, мы любим быструю езду! Но ни одна лошадь в Баосии не обгонит ваш язычок, дорогая!

Пожилая женщина сокрушенно покачала головой и подождала, пока слуга не подставит ей под ноги скамеечку.

– Ваша бабушка, принцесса, купила вам этого славного белого мула, – сказала она. – Почему вы на нем не скачете? Это подошло бы вам больше!

– Но он такой медли-и-и-и-и-тельный! – смеясь, отозвалась девушка с янтарными волосами. – Кроме того, Снежка помыли и причесали для завтрашней церемонии. Слуги сошли бы с ума, если бы я вывозила его в грязи. Они же собираются всю ночь держать его обернутым в простыни – чтобы не испачкался.

С тяжелым вздохом пожилая всадница позволила слуге помочь ей спуститься на землю. Оказавшись на твердой поверхности, она поправила юбку и потянулась, выпрямляя затекшую спину. Юный спутник девушек отправился в дом, сопровождаемый озабоченными слугами, а молодые красавицы, сопровождаемые жалостливыми причитаниями пожилой дамы, наперегонки устремились к дверям. Женщина, горестно покачивая головой, последовала за ними.

Не успели они войти, как на пороге появился мужчина средних лет, плотного телосложения, в строгом шерстяном платье, который голосом твердым, хотя и дружелюбно, проговорил:

– Бетрис! Если ты еще раз погонишь своего коня по склону вверх, я у тебя его отберу, и тебе придется следовать за принцессой бегом. Тогда ты, конечно, сможешь истратить свою избыточную энергию.

Бетрис почтительно поклонилась и произнесла негромко:

– Слушаюсь, отец!

Девушка с волосами цвета янтаря пришла подруге на помощь:

– Прошу вас, простите Бетрис, сэр ди Феррей! Это моя вина. Я погнала первой, и у нее не было выбора.

Мужчина, приподняв бровь, почтительно поклонился и сказал:

– Человеку, наделенному властью, полезно думать о том, стоит ли ему втягивать тех, кто стоит ниже его, в рискованные предприятия, – ведь сам он, в любом случае, избегнет наказания. Вот что вам следует иметь в виду, принцесса.

На что принцесса состроила гримаску, после чего, бросив на мужчину долгий взгляд из-под своих густых ресниц, кивнула, и девушки бросились в дом, чтобы избавить себя от дальнейших разговоров. Мужчина в черном вздохнул, а следовавшая за девушками женщина благодарно ему кивнула.

Кэсерил без труда опознал в мужчине коменданта – на отделанном серебром поясе у того висела связка ключей, а на шее – цепь с бляхой. Кэсерил встал и, приблизившись к коменданту, несколько неуклюже поклонился, преодолевая боль в спине.

– Сэр ди Феррей? Меня зовут Люп ди Кэсерил. Я прошу аудиенции у вдовствующей провинкары. Если, конечно, ей будет это угодно.

Комендант сурово посмотрел на него, и голос у Кэсерила дрогнул.

– Я не знаю вас, сэр, – произнес комендант.

– Милостью Богов, провинкара должна меня помнить. Когда-то я служил здесь пажом.

Он обвел рукой пространство двора и продолжил:

– В те годы, когда был еще жив прежний провинкар.

Он надеялся, что смог показать коменданту, насколько своим он здесь был. Нет более тягостного положения, чем положение человека, которому не за что и не за кого в этой жизни зацепиться.

Комендант приподнял седые брови.

– Я спрошу, примет ли вас провинкара.

– Это все, о чем я прошу, – сказал Кэсерил.

Комендант отправился внутрь замка, а Кэсерил, сев на скамью, скрестил пальцы.

Прошло несколько минут, в течение которых Кэсерил ежился под любопытными взглядами снующих слуг, и наконец комендант вернулся.

– Их светлость госпожа провинкара готова встретиться с вами. Следуйте за мной! – произнес он с некоторым недоумением в голосе.

От сидения на холоде спина Кэсерила затекла, а потому, встав и последовав за комендантом, он двигался несколько неуверенно, проклиная себя за неуклюжесть. В общем-то, он мог обойтись и без провожатого. Он мгновенно вспомнил расположение помещений; за каждым новым поворотом возникало перед ним до боли знакомое убранство. По устланному желто-голубой плиткой полу большого холла они прошли в выбеленные внутренние покои, а оттуда – в комнату, которую, благодаря освещению, в это время суток предпочитала провинкара, читавшая там или занимавшаяся рукоделием. Входя в комнату через низенькую дверь, Кэсерил вынужден был нагнуться, чего