Сила не по рангу - Алекс Хай

слуху и не очень, могущественные и совсем тихие. Теперь указ уравнял всех. Имеешь дар — изволь делиться им на благо общества.

— Светлейший князь Николаев!

Наконец-то и до меня дошла очередь.

— Удачи, Алексей Иоаннович, — проговорила Аграфена.

— Спасибо.

К этому моменту народу стало поменьше, и я уверенной походкой направился к входу. Но за спиной шептались. Обсуждали, вспоминали, чуть ли не в открытую делали ставки, чья наследственность во мне возьмет верх.

О, господа, вы даже не представляете, сколько еще сюрпризов я могу вам устроить…

— Ваше сиятельство, — я поклонился Дашковой, и дама остановила на мне заинтересованный взгляд.

— Так вот вы какой, ваша светлость, — проговорила она, но в ее голосе прозвучала тень одобрения. — Прошу внутрь, вас проводят.

Я оказался в уже знакомом холле, обставленном в духе рыцарского замка. Один из дежурных сотрудников тут же направился ко мне.

— Алексей Иоаннович, — он склонил голову в знак почтения. — Вы зарегистрированы в третьей группе. Прошу за мной.

На этот раз меня повели другой дорогой. Сам замок имел квадратную форму, и, теоретически, его можно было обойти кругом — только сворачивай себе направо. Молодой парень в форме быстро шел по выложенному шахматной мраморной плиткой коридору, а я успевал еще и поглядывать по сторонам.

Денег сюда вложили немало. Я заметил свежий ремонт, что для подобного исторического здания всегда выходило в копеечку. Еще мне показалось, что на входе и почти в каждой аудитории были установлены детекторы артефактов. Это совсем уж дорогая штука. Сам по себе артефакт — вещь крайне непростая в изготовлении, а уж детектор, который сможет улавливать, и вовсе могли сделать единицы во всей империи. И стоило это астрономических сумм.

Одна беда — такие детекторы не улавливали энергию Искажений и работали только на определение стихийки и эфира.

— Ваша светлость, прошу сюда, — указал проводник.

К моему удивлению, мы не прошли в один из залов, а направились дальше по коридору к выходу в просторный восьмиугольный внутренний дворик.

Там уже собралось немало народу, и я обрадовался, что мое Испытание был назначено на утро. Через пару часов солнце начнет нещадно палить, а расходовать энергию на терморегуляцию я не хотел.

— Николаев прибыл! — отчитался мой проводник перед незнакомым мне мужчиной.

Он был одет в гражданское и походил на преподавателя. Возрастом между пятьюдесятью и шестьюдесятью, с проплешинами на седеющей макушке, полноватый, с сапфировым перстнем на пальце. Еще он явно страдал от жары в своем твидовом костюме, периодически промакивая лоб батистовым платочком с вышитыми инициалами А. И.

— Благодарю, — кивнул «препод», жестом отпустил сопровождающего и внимательно осмотрел меня снизу вверх. — Ваша светлость, разрешите представиться. Барон Адольф Иосифович Арпсгофен. Профессор.

Передо мной стояла настоящая легенда! Единственный человек в истории, которому за счет упорного труда, тренировок концентрации и упрямства удалось перескочить с Опалового ранга на Сапфировый! То есть он буквально из безнадежного зерна смог взрастить в себе способность к третьему виду магии. Именно его примером вдохновлялся мой отец, когда решил добыть свой сапфир в перстень.

Я поклонился. От всей души, ибо это был знак моего личного уважения.

— Адольф Иосифович, знакомство с вами для меня — честь.

Профессор мягко улыбнулся.

— В былые годы я был знаком с вашей матушкой. И принимал экзамен у вашего отца, когда он подавал апелляцию. Надеюсь, сегодня вы впечатлите нас так же, как и ваши родители.

— Сделаю все возможное.

Он указал на три сектора, расчерченные краской на брусчатке. Каждый имел свой номер в виде римской цифры — I, II и III. Я понял, что это были места, отведенные для групп.

— Прошу в третий сектор, ваша светлость. Первое испытание будет пройдено публично, сразу всеми группами.

— Понял. Благодарю.

В этом секторе уже стояла Гагарина — девушка смотрелась в карманное зеркальце и пыталась смахнуть выпавшую ресничку. С ней безуспешно пытался заигрывать Безбородко. Девушка рассеянно кивала в ответ на его комплименты. Ну да, куда там. Этой девице наверняка подыскивали пару только из очень узкого круга князей, а граф Безбородко, несмотря на то, что фамилия его в последние сто лет была на слуху, все же немного не дотягивал до «первого эшелона».

Гагарина закрыла зеркальце и подала его еще одной стоявшей в нашем секторе девушке.

— Спасибо, Тамара. Ты меня очень выручила.

Тамара, кажется, принадлежала к роду графов Зубовых. Миловидная невысокая девушка с длинной русой косой и пышным бюстом. И не будь рядом Гагариной в качестве контраста, она наверняка бы нашла своих поклонников. Но рядом с Гагариной почти любая терялась — слишком уж у той была яркая внешность, и это мгновенно обращало на себя внимание.

— Привет! — я обернулся, и ко мне с протянутой рукой подошел парень примерно моих лет. — Разрешите представиться и, пожалуйста, не смейтесь. Князь Львов Лев Львович.

— Лев в кубе, — тут же вырвалось у меня, и я пожал его сухую ладонь. — Светлейший князь Алексей Иоаннович Николаев.

— Традиция у нас такая. Всех старших называть Львами, — виновато улыбнулся новый знакомый.

Он, впрочем, и правда немного походил на льва. Копна взлохмаченных золотистых волос чем-то напоминала гриву. Но парень был обаятельным. С открытой улыбкой, в веснушках, с живыми серо-зелеными глазами. И даже совсем не аристократический нос картошкой его не портил. Почему-то хотелось называть его Львенком.

— А вы тот самый светлейший князь Балтийский? — немного неуверенно спросил Лев.

— Тот самый — это мой отец, — отозвался я. — Я — второй сын.

— И вы живете в Выборгской губернии…

— Жили до недавнего времени. Перебрались в Петербург на время Испытаний. А вы где предпочитаете жить?

— Мы с отцом здесь, в Петербурге. Матушка часто ездит в Неаполь. Купила там виллу. Лекари рекомендовали проводить там хотя бы половину зимы…

Ага. Или любовник завелся из горячих и красивых, но бедных итальянских аристократов. Увы, в дворянской среде это было обычным делом. Женились чаще всего все так же по расчету, разводиться у нашего сословия было не принято, вот и разъезжались и жили каждый своей жизнью, когда подрастали дети.

— Значит, вы местный, Лев Львович, — улыбнулся я. — Тогда, вероятно, сможете представить меня нашим одногруппникам?

Правила этикета для нас оставались жесткими. На любых официальных мероприятиях их следовало неукоснительно соблюдать. В частности, я, конечно, мог представиться сам, но было лучше,