Кастерширская осада - Александр Шатилов

— Кто вы такие, господа, и по какому праву смели меня похитить? Я не крестьянка и ваша раба! Я требую, чтобы меня немедленно отпустили! — произнесла она, отчётливо произнося каждое слово.

— Милели, вас и не думали похищать, — удивлённым голосом произнёс высокий разодетый рыцарь. — Я барон Лихтенштейн, а это мои верные слуги, милорд Дарби (и барон указал на коренастого бородача, опиравшегося на массивный боевой топор, с которым никогда не расставался), а это милорд Кренсил (он указал на другого, худого человека лет тридцати с длинными волнистыми усами и бледно-серыми, полупрозрачными глазами).

— Если вы не похитили меня, благородные сеньоры, то как же называется ваш поступок? — вспыхнув от гнева, произнесла Ольга.

— Прошу вас, миледи, не сердитесь на нас, — спокойно и ласково заговорил Лихтенштейн, — мы узнали, что дева хорошей семьи и доброго рода томится в грязной заброшенной деревне среди свиней и коз, поэтому и решили привезти вас в наш замок, где вам будет оказан подобающий почёт. Прошу не судите строго моих людей, они грубы и невежественны, но всей душой будут преданны вам, если вы только останетесь с нами.

— Остаться с вами? — удивлённо воскликнула Ольга, и тут же её удивление переросло в гнев, ведь она не совсем понимала, насколько опасно её положение. — Да я лучше буду жить со свиньями и козами, чем с вами, сеньоры! Вы убийцы и воры! Вы убили моего дядю, моих друзей, сожгли жилища мирных крестьян, и после этого вы смеете рассчитывать на мою благосклонность? Никогда!

Эти слова несколько смутила визитёров, не ожидавших такой безрассудной отваги от хрупкой перепуганной девушки. Милорда Дарби и Кренсил одновременно захотели наградить бойкую девицу несколькими крепкими ударами, и подались вперёд, желая показать пленнице её место, но Лихтенштейн остановил их властным жестом.

— Милорд! — вскричал сэр Дарби, потрясая топором, — Клянусь, она не знает, с кем говорит! За дерзость её следует хорошенько проучить!

— В темницу её, милорд, там она станет посговорчивей и перестанет клеветать на благородных господ, — добавил сэр Кренсил.

— В вас нет ни капли благородства, — спокойно и презрительно произнесла Ольга.

— В темницу её! — взвыл сэр Дарби, и глаза у него налились кровью.

— Оставьте нас! — произнёс Лихтенштейн, повернувшись лицом к своим спутникам.

Те нехотя подчинились и затворили за собой дверь. И вот Ольга осталась одна с этим высоким и страшным рыцарем с золотыми шпорами. Его холодный колючий взгляд заставлял всякого трепетать от страха перед силой и властью могучего барона. Ольга обмерла от страха, читая на лице своего похитителя алчность и злобу. Она отступила в другой конец покоев, и барон последовал за ней.

— Миледи, — начал он притворно-сладким, — я знаю, вы презираете и меня и моих людей, но вы одна, вам некуда идти. Да, вам тяжело, но я могу облегчить ваши страдания. Скоро я захвачу все земли в округе, я могу стать даже королём, единственное, о чём прошу вас, станьте моей королевой…

— Что? — в изумлении спросила Ольгу, не понимая, отчего этот рыцарь просит именно её руки, ведь она была вовсе не благородного происхождения.

— Никогда! — произнесла она наконец. — Никогда я не стану женой убийцы и разбойника, даже будь он сам король!

— Подумайте, миледи, согласившись на моё предложение, вы станете очень богаты, вы будите первой из женщин во всём мире! — продолжал Лихтенштейн.

— Никогда! Никогда я не притронусь к богатству, которое добыто кровью невинных людей! Знайте, я люблю одного Яна, и только ему буду принадлежать! — говорила девушка, стараясь сохранить свою храбрость, грозившую превратиться в отчаяние.

Страшная маска гнева исказила лицо барона, он схватился за рукоятку кинжала, но тут же остановил себя, затем сделал спокойное лицо и произнёс:

— Любовь, любовь, о, как ты слепа! Видите ли, миледи, это Ян показал нам дорогу в деревню, это он рассказал нам, что вы скрываетесь у колдуньи, что вы смогли избежать стрел моих слуг. Да, миледи, если бы не Ян, вы бы сейчас были в Гродно со своим дядей, но он продал вас за звонкую монету. Знайте, те, кого можно купить ничего не стоят! Он убил мальчишку, который был с ним, и теперь пропивает в таверне всё, что получил за вас. Но поверьте, я не злодей, и чтобы это доказать, я не стану вас мучить сиюминутным выбором. Я дам вам время подумать, решайте сами, с кем вы будите, со мной или с предателем!

С этими словами он развернулся и вышел прочь. У двери щёлкнул затвор, и узница, поражённая рассказом Лихтенштейна в самую душу, осталась одна со своим горем и муками. Мир для неё перевернулся, жизнь в одно мгновение потеряла всю свою прелесть, все краски, и осталась лишь боль от обиды, которой на самом деле её никто не наносил. Без сомнения, ложь сделала своё гадкое дело, самое страшное оружие пустил в ход Лихтенштейн, и попал прямо в цель. Теперь Ольга проклинала Яна, столь нежно ею любимого и почти была готова отдаться в руки истинного мерзавца.

А между тем в большом зале приспешники обступили своего господина, который прибывал в хорошем настроении, считая, что его партия выиграна.

— Милорд, я вас не понимаю, — обратился сэр Дарби к Лихтенштейну, — зачем вам эта дочь купца? Почему бы вам просто не взять её силой?

— Она не просто дочь купца, — ответил Лихтенштейн, — она дочь очень богатого купца, который оставил ей и её дяде огромное состояние! Его хватит, чтобы вооружить десять армий! Когда она станет моей женой, я получу деньги, а в один прекрасный день, когда мне надоест, моя благоверная исчезнет навсегда!

— Гениальная мысль, ваша светлость! — заговорили сразу все рыцари, окружившие барона. — Да здравствует наш господин во веке веков!

— Кренсил, — шепнул барон своему верному рыцарю, — убей предателя Бенора, который выдал нам девчонку, я не хочу, чтобы чернь молола языками. А этого Яна найдите и повесьте, да и мальчишку тоже.

— Да, милорд, — ответил сэр Кренсил и молча удалился прочь из залы.

И уже через четверть часа Бенор, точнее его тело было сброшено в сухой ров и завалено нечистотами.

* * *

Утром следующего дня Ян Стихорецкий, сирота Яромир из деревни бортников, Василь и Димитрий Рубенко, казаки Петро и Греценко, и ещё несколько человек оказались прямо у стен крепости. Густой туман срывал их от глаз дозорных, вяло прохаживавшихся по стенам. Казаки рассыпались в поисках слабого места крепости, и после недолгих поисков собрались в условленном месте, в ложбине под угловой башней, где никто их не мог увидеть. Никаких способов незаметно попасть внутрь