Эра Мангуста. Том 2 - Андрей Третьяков

После недолгого выбора мы остановились на большой мясной пицце. Лариса привычно взяла зелёный салат и пиво, другого алкоголя здесь не подавали. Вскоре принесли заказанное, и до этого момента над столом царила гнетущая тишина. Но, сделав первый глоток пенного, Лара сказала:

— Андрей, в принципе, ты прав, ведь я правильно интерпретировала Светино «оттуда». Если не возражаете, пока мы кушаем, я начну рассказ.

Девушка почти дословно поведала уже услышанную мной историю. Только в этот раз она не накидывалась алкоголем, возможно, поэтому в её речи было меньше эмоций.

— Потом решила с тобой познакомиться, — продолжила Лариса историю. — Ты пришёл в ресторан, и я подошла к тебе. Я не знала, как извиниться за всё, что вам пришлось пережить. Но мне было важно исследовать силовиков в вашем обществе, чтобы понимать, с чем ещё могу здесь столкнуться. И никак не ожидала, что у вас есть такие мощные и узкоспециализированные маги, которые быстро рассекретили бы меня. И да, я устала и запаниковала. Результат вы знаете.

К этому времени заказанная еда закончилась, я положил деньги с хорошими чаевыми на стол и проверил в очередной раз нахождение служивых.

— Позже договорим, — сказал я. — Мне кажется, что сейчас лучшее время чутка удалиться от места поиска Ларисы. Идём!

Уже через парадный вход мы покинули крохотный итальянский ресторанчик и дворами направились в сторону Кремля. Шанс, что нас будут искать в той стороне, на мой взгляд, был минимальным. Так и оказалось. Вскоре мы с руки поймали такси и попросили отвезти нас в недорогую гостиницу. Таксист завистливо оглядел моих спутниц, хмыкнул, но, к своему счастью, ничего не ляпнул на тему «тройничка».

Гостиница оказалась… обычной, привычной мне из прошлой жизни, когда приходилось мотаться по вопросам строительства в маленькие городки. Казённый вид, давно не крашенные стены навевали мысли об эпохе СССР. Даже тётка на ресепшене как будто перенеслась оттуда: рыжие волосы с сильно отросшими корнями тёмного цвета, пара подбородков и полное пренебрежение к гостям. Выдав нам ключи от трёх номеров и заграбастав деньги, она пробурчала, где эти номера искать.

Поднявшись на четвёртый этаж восьмиэтажного здания без лифта, мы все зашли ко мне в комнату, которая также была убогой. Ну, хоть кровать не с пружинным матрасом, уже хорошо.

— А вообще, какие у тебя планы, в принципе? — обратился я к Ларисе.

— Я просто хочу вернуться домой, — повесила нос девушка. — И молю о помощи в этом.

— Ещё мне очень непонятна твоя фраза о «незнакомых существах», — вдруг вмешалась Света. — Хочешь сказать, что ты выглядишь не так, как сейчас?

— Думаю, Андрей успел увидеть, как я выгляжу, — она покосилась на меня. — Поверьте, под ваши каноны красоты не попадаю совершенно.

— Хочешь сказать, — учительница аж дыхание затаила. — Что ты всё время находишься в иллюзорной внешности? Но это же невозможно, ни у кого не хватит на такое сил!

— Я уже говорила, что я из сильнейших магов. И у нас совершенно разная магия, ваша мне непонятна, как, думаю, и вам — моя. Так что другая внешность практически не тратит энергию на поддержание. Вот невидимость — другое дело, она жрёт силу катастрофически. Крох, что у меня остались, хватит на пару часов.

В ответ я протянул ей свой личный крисп с энергией, с которым я никогда не расставался. Девушка благоговейно приняла его и сжала в кулачке. Через минуту её лицо раскраснелось, рот приоткрылся, и в этот момент Света ударом выбила артефакт из руки Ларисы.

— Оказывается, они тоже торчки те ещё, — улыбнулась моя учительница. — Подбери свой крисп и больше пока не отдавай ей, а то подсядет. Кстати, насколько я вижу потоки, он не разблокирован. Ты умеешь пользоваться такими?

Она была действительно поражена, когда я подтвердил её догадку. С минуту изучала меня, а потом выдала:

— И всё-таки кто же ты такой, Мангустов? Это просто невозможно! В восемнадцать лет знать и уметь так много. Тебя в нарушение правил учили до твоего совершеннолетия?

— Если бы, — криво усмехнулся я. — Мой род был максимально нищим, спасибо папеньке. Просто я везучий и реально всем интересуюсь. А ещё быстро обучаюсь, сама же могла убедиться.

В этот момент внешность Ларисы потекла, как воск под воздействием тепла, и вскоре перед нами предстало существо… Ну да, она явно была женщиной, об этом прямо говорила большая грудь. Немного приплюснутая голова без волос сверху, но с небольшой бородой на лице, заплетённой в косички. Довольно волосатые для женщины руки и ноги, из одежды — какая-то кожаная броня, закрывающая торс и пах, и короткая юбка, тоже явно бронированная. Ах да, ростом она была явно меньше полутора метров, шириной же плеч могла поспорить с Поддубным из моего мира. Но самое странное, её лицо, если убрать растительность, в этом мире соответствовало бы всем общепризнанным канонам красоты.

Мы с огромным удивлением разглядывали то, что открылось нашему взору. Похоже, перебрав энергии из кристалла, Лариса словила наркотический приход и полностью потеряла контроль над заклинанием, меняющим её внешность.

В себя пришла минуты через две, тут же снова став привычной нам Ларисой-человеком. Проморгавшись, она жалобно спросила:

— Видели, да? Ну да, вот так я выгляжу на самом деле. Наверно, с вашей точки зрения я мерзкая, но меня уже дважды звали замуж, среди своих считаюсь очень симпатичной. Простите, некрасиво получилось. Я таких мощных макров раньше в руках не держала, ну, и кайфанула немного. Но уже всё позади.

— Ты очаровательна! — я ни разу не покривил душой. — Твоё лицо среди нашего вида порвало бы любую выставку с его изображением. Правда, у нас женщины носят волосы на голове, а не на лице. Так ты гномка?

— Это слово мне незнакомо, но внутренний голос говорит, что оно правильное, — потупилась Лариска. — Думаю, на вашем языке именно так называется мой народ. А я правда красивая, даже на твой взгляд? На людской?

Да, женщина, похоже, в каждом мире остаётся женщиной. Важно быть красивой и желанной, какой бы вид о ней ни отзывался. Скорее всего, старые девы именно по этой причине заводят кучу кошек. Те ходят и трутся спинками о ноги, будто говоря хозяйке, что она лучшая. Хотя бы потому, что кормит.

— Я искренен с тобой, не вру. У