Там, где кончается путь - Red Lotus Alchemist

— Ладно, — решился, наконец, Змей. — Труба — так труба. Я и Воробей впереди, затем вы, — он кивнул Семенову. — Игорь, Алекс, на вас двоих тыл. Не хватало еще, чтобы нас зомби расстреляли в спину, позорище какое…

Группа ускорила шаг. Вскоре показался зев трубы. Она действительно оказалась немаленькой — идти можно было в полный рост, но по одному. Двум людям здесь было не разминуться.

— Мочи-иии… — послышалось впереди. Затем раздался хлопок пистолетного выстрела, за которым последовал визг рикошета.

Меченый тут же развернулся на сто восемьдесят градусов. Алекс, повторивший маневр, чуть сдвинулся к стене, и замыкающие взяли пройденный участок туннеля на мушку. Враги, атаковавшие группу с головы — забота Змея и Воробья, на совести Игоря и мутанта же было обеспечение безопасности группы со спины.

Дважды ударила винтовка свободовца.

— Хрена се, их там полно! — удивленно воскликнул Воробей. — Хорошо, что они тупые, как пробки.

Действительно, Меченый не мог не согласиться с этим утверждением — в замкнутом пространстве безмозглые зомби будут лишь мешать друг другу, а может, случайно перестреляют себе подобных.

— Пни ходячие! — выругался за спиной Воробей.

— Вали-ииии… — снова донеслось завывание. Последовавшие за боевым кличем кадавра хлопки пистолетных выстрелов возвестили о том, что «пни ходячие» пошли в атаку. Что-то просвистело над головой Меченого. Теперь трещали на разные лады уже несколько стволов.

Игорю очень хотелось обернуться, чтобы узнать, как обстоят дела у напарников, но это значило бы плюнуть на свои обязанности и свалить прикрытие на одного Мерсера. Да, тот являлся мутантом и легко мог разорвать даже десяток кадавров на части… при условии, что он успел бы добраться до них раньше, чем превратился бы в решето.

И тут с уже пройденного участка трубы донеслось знакомое рычание. Снорки!

— К нам гости, — не спуская глаз с туннеля, бросил Игорь Алексу.

— Я уже понял, — кивнул тот.

А вот и снорк — человекоподобная тварь показалась из-за поворота трубы. Мутант принял угрожающую позу, а затем неожиданно быстро преодолел несколько метров и прыгнул.

Взрыкнул автомат Алекса. Короткая очередь поразила тварь в прыжке, отбросив назад. Игорь прицелился в сползшее по полукруглой стене тело снорка, но тот не шевелился. Готов.

Между тем завывание кадавров стихло, как и звуки перестрелки.

— Что у вас там? — осведомился Змей. Меченый бросил ему в ответ через плечо:

— Снорк. Был.

— Все целы? — пострадавших не оказалось, и с позиции товарищей послышалось одобрительное хмыканье. — Отлично, идем дальше, быстро.

Отряд немедленно двинулся вперед. Идти приходилось чуть ли не по телам кадавров — Игорь насчитал почти десяток трупов. Один из них, судя по всему, бывший когда-то военным, уставился в потолок пустыми глазами, теперь уже окончательно мертвыми. Посреди лба чернело отверстие. Должно быть, затылка у кадавра теперь не было.

— А во лбу звезда горит, — прокомментировал шедший впереди Воробей, на секунду обернувшись. Во главе колонны вновь послышалось хмыканье.

Труба закончилась, и команда вышла в небольшую ложбинку у подножия холма. Неподалеку замер проржавевший автобус. Метрах в тридцати слева высились за бетонной оградой здания завода.

— Подходящее место для замеров, или попробуем подойти ближе? — обернулся к Семенову Змей. Ученый в ответ взялся за лямку своего рюкзака.

— Не стоит, — ответил он, извлекая на свет приборы. — Это место подходит.

— Как знаете, — не стал спорить свободовец. — Эй, орлы! Рассредоточиться, смотреть в оба, сообщать обо всем, что шевелится, не понравится — стреляйте.

Группа заняла круговую оборону вокруг Семенова. Меченому достался сектор с видом на завод, и вот уже несколько минут сталкер не мог отделаться от ставшего знакомым за время его путешествия в поисках себя и ответов на вопросы чувства дежавю. Он бывал здесь прежде — в этом Игорь был уверен.

Как ни странно, в этот раз все шло вполне нормально — ученый работал с приборами, а прикрывавшие его сталкеры успели пристрелить нескольких кадавров и одного снорка, но ничего из ряда вон выходящего не случалось. Зомби появлялись по одному — по двое, позволяя снимать их без вреда для себя.

— Все готово! — послышался довольный голос Семенова. — Мы можем ухо…

Он не договорил — возможно, потому что у него, как и у Меченого, внезапно появился гул в ушах, а затем словно нахлынула какая-то вязкая волна. Мир завертелся перед глазами, а затем резко настала темнота.

Сперва она казалась вязкой, непроницаемой.

Потом пришла боль — нет, не боль, скорее, воспоминание о боли. Следом послышались и голоса:

— У нас нет выбора, — мрачно говорил один, словно сожалея о том, что ему приходится озвучивать. — Мы должны его бросить. Скоро начнется выброс, с ним мы не пробьемся.

— Нет, Клык, — отвечал второй, и его голос звучал твердо, — я его не брошу.

Затем темнота рассеялась, и…

И Игорь понял, что стоит в салоне запримеченного ранее автобуса.

«Твою ж мать! Что это было?»

Меченый спешно выбрался из автобуса и огляделся по сторонам.

Семенова он заметил сразу — дурацкие оранжевые комбинезоны ученых, напоминающие нелепую пародию на космические скафандры, вообще были видны за километр. Мужчина скорчился на земле, сжав голову ладонями. Прибор для замеров излучения лежал рядом.

А вот и Воробей — стоит, опираясь рукой о ствол дерева. Встретившись взглядом с товарищем, он махнул рукой:

— Хрень какая-то по мозгам долбанула. Слушай, только у меня были глюки, или у всех?

— А тебе-то что привиделось? — ответил вопросом на вопрос Меченый, но молодой сталкер покачал головой.

— Лучше не спрашивай.

На Болотах никогда не было особенно шумно, даже во время войны группировок. Но тишина, окутавшая топи в этот момент, казалась какой-то замогильной. Слишком неестественной.

Леха Воробей стоял на единственной улице довольно большого хутора, некогда бывшего базой «Чистого Неба» и убежищем для группы Шрама, к которой принадлежал молодой сталкер. Но теперь Воробей не видел здесь ни одной живой души — только покрывавшую стены домов какую-то красноватую пульсирующую дрянь…

— У всех, — подал голос Змей. Свободовец стоял на коленях, массируя виски. — По крайней мере, у меня.

Полный жизни город казался какой-то жуткой, искаженной тенью самого себя. Серое небо, низкое, плотное, нависло над притихшими улицами, словно низкий каменный свод. Возле беседки во дворе летели против ветра листья. По улице рядом шатающейся походкой шла пожилая женщина, глядя вперед пустыми глазами.

— Конец света привиделся, или что-то вроде того, — после небольшой паузы продолжил свободовец. — Будто Зона весь мир накрыла.

— А мне, — все-таки разговорился Воробей, — база небовцев. Только там никого не было, а здания заросли какой-то живой красной фигней.

Меченый промолчал. Он думал о голосах,