Работа быть монстром: Повышение - Сергей Александрович Пефтеев

в то время как он сделал из моего доспеха решето. Остатки рваного металла посыпались на землю, обнажая истинный облик монстра-слизи. Два жутких черепа восседали на крупной грудной клетке, из которой росли четыре костлявые руки и длинный хвост из позвонков, и всё это было покрыто густой бирюзовой массой слизи.

Со сменой облика изменился и стиль боя. Я стал более проворным. Смог перемещаться по стенам и по потолку, но от лазерного шоу это не спасало. Алые лучи то и дело, пронзали мою слизь.

Снова раскат грома — и синий луч из клюва. Щит из костей принял выстрел на себя и разлетелся на осколки, но меня за ним не оказалось. Скользнув по каменной колонне и потолку, я очутился прямо над гусем. Мы встретились с ним взглядами. Было видно, что он этого не ожидал.

Вооружившись мечами игроков, я применил Рассекание. Алый росчерк оставил на теле птицы кровоточащую рану и заставил её рухнуть вниз, на кладку. Дабы Генри осознал тщетность сопротивления, я выстрелил в него два раза костяным шипом. Стрелял в крыло, чтобы не убить. Каждый выстрел отозвался мощным грохотом, от которого с потолка посыпались пыль и камни, а разбитая от нашего сражения колонна не выдержала и развалилась.

— Сдавайся! — приказал я. — Если не сдашься, то умрёшь. Ты сорокового ранга, будет обидно всё начинать с нуля.

— Вот ещё. Ты меня едва поцарапал, — ответил Генри. Его гусь выглядел очень потрёпанным, словно его терзали волки. Струйки крови струились по белоснежным крыльям. — Знаешь историю про Лироя Дженкинса, который бездумно вбежал в логово дракона?

— Знаю, — понимая к чему клонит Генри, я бросил взгляд на золотые яйца.

По залу эхом разнёсся громкий, сухой треск. Он исходил словно отовсюду. Навыки Шестое чувство и Проницательность словно сошли с ума. Я ощущал, как вокруг меня появляются противники с оранжевым уровнем угрозы. Одно за другим, три сотни яиц лопнули, и из них, отряхиваясь, вывалились взрослые, злобные гуси.

Ха! Напугал ежа голым задом. Моя ультимативная способность Токсичный фейерверк уничтожит эту свору в считанные минуты. Я просто заставлю их поубивать друг друга. Даже жаль так поступать, ведь Генри в прямом смысле жопу рвал ради своего потомства.

— Дай угадаю, — прошипел Генри, поднимаясь на дрожащих лапах. — Ты надеешься истребить их ультимативной способностью? Как другу, дам тебе совет: не трать её. Она всё равно не сработает. Мы связаны навыком Семейные узы. Я и они — мы словно единый организм. А, насколько мне известно, твоё проклятье не может заставить атаковать себя.

«Вот же чёрт», — подумал я. — «Он говорит правду или блефует? Неудобно сражаться с противником, который знает о тебе всё, а ты о нём ничего. В любом случае попытаться стоит, иначе проиграю».

Из моей слизистой массы вырвались и разлетелись по залу облака зелёных спор. К моему великому разочарованию, на оперении птиц не проступили чёрные узоры порчи. Проклятье не сработало. Как он и предсказал.

Три сотни гусей вскинули головы к потолку и пустили в меня единый залп алых лучей. Зал на мгновение озарило ярким светом. В потолке, где я находился мгновение назад, образовалась огромная дыра, открывающая вид на ночное небо и разбитую надвое зелёную планету. Если они попадут по мне всего один лишь раз, то я погибну. Тут даже щит из костей мне не поможет. Тем более он на перезарядке.

— Тебе конец. Признай поражение и сдайся! — прошипел Генри.

Три сотни гусей подобно своре белого воронья закружились под сводом потолка, и обрушили поток алых лучей, которые отразились от золотистой скорлупы. Зал ещё сильнее залило ярким алым светом. Бежать было некуда. Лучи изрешетили слизь, испепелили кости, пронзили оба черепа. От монстра-слизи остался лишь зеленоватый пар да брызги кипящей слизи на каменном полу.

— А я предупреждал, — прошипел гусь.

Всё выглядело так, словно Генри одержал победу. Однако торжество длилось всего несколько секунд. Его потомство внезапно охватило паника. Гуси начали врезаться друг в друга налету, кашлять кровавой пеной и в судорогах падать на каменные плиты пола.

А всё потому, что Генри не знал ни о прилипалах, ни о том, на что они способны. Всё это время он сражался не со мной, а с их слиянием. А то, что он принял за мою ультимативную способность, было проклятым облаком Ворчуна. Едкие споры медленно, но верно повреждали внутренние органы, сводили мышцы и разъедали кожу, а после приводили к неминуемой гибели.

— Что? Что происходит⁈ — шипел Генри, глядя на то, как гибнет его потомство.

— Признай поражение, и это прекратится, — по залу разнёсся голос мертвеца.

Генри прислушался к эху и определил его источник. Вместе со сворой раненных гусей, он вылетел из зала в длинный коридор, где угодил в ловушку. Он ведь не думал, что я не подготовлюсь и стану сражаться на его территории по его правилам? Идя сюда, я растягивал между стенами и потолком нити слизи, которые поймали птиц словно паутина.

Наблюдая за беспомощными трепыханиями белых птиц, я создал большой шар из жгучей плазмы и метнул его в центр стаи. Прогремел оглушительный взрыв. Коридор объяло яркое синее пламя, а затем всё затянуло едким чёрным дымом. Количество противников из трёх сотен сократилось до нуля.

Я уже был уверен в своей победе, как вдруг в дымовой завесе возник противник. Сначала уровень его угрозы перешел из оранжевого в красную отметку, а затем в белую, отчего мне стало не по себе. Не знаю, что именно там происходит, но Шестое чувство вопило о том, что мне нужно как можно скорей уносить отсюда слизь.

В клубах чёрного дыма возникли огромные, наполненные злобой, алые глаза.

— Ты поплатишься за это! Не прощу! Сотру в порошок! Убью! Убью тебя! — прогремел словно из бездны, наполненный ярости рёв.

Порыв мощного ветра развеял дым, и я увидел его. Едва помещаясь в просторном коридоре, он возвышался над тушками обугленных гусей и пожирал меня взглядом алых глаз. Даже будучи монстром, я испытал животных страх. Тот самый, когда ты маленький ребёнок, а за тобой гонится этот беспощадный монстр.

Не успел я переварить увиденное, как гигантский гусь, больше напоминающий пернатого дракона, меня атаковал. Выпад его длинной шеи был молниеносным и настолько сильным, что он проломил моим телом сразу две стены и переломал большую часть моих костей. Не выдержало даже прогнившее сердце, что до этого момента медленно