Клинковая роща - Артемис Мантикор

очень любят. Такое знакомство будет мне очень даже на пользу.

Эра. Пухлая нескладная полуэльфийка. Мы не знакомы. Но уровень и такой взгляд, будто она не способна ошибаться и всегда в своём праве — говорят сами за себя.

Сайрис. Ух ты, не ожила его здесь увидеть. Я хорошо помню его. Этот парень попал в этот мир в один день со мной, Лаской, Тиарой и Лесатом. Помнится, когда на распределении магистр Призраков его едва не убила. Рад, что моя магия ему помогла и с ним всё в порядке. Только класс у бывшего мага света теперь был «инженер», а у ног была пещерная зверушка с уродливой пастью. Она напоминала не то зубастую лису, ни то смесь волка с белкой. Надеюсь, хозяин в курсе, что у его питомца заражение хаосом?

За ним стояла жутковатая девица, лишённая глаза. И жуткой она была вовсе не из-за внешности — эмпатия пустотника рисовала в ней такой букет эмоций, что впечатление производила не хуже, чем демонолог. Её имя было Рена Красный Сад, а уровень был самым высоким среди всех собравшихся — сто тридцать первый.

Рядом с девушкой была её полная противоположность. Вот вид этого мужика меня реально насторожил. С виду он напоминал какого-то пьяного рокера, да и одет был в нечто вроде обыкновенной чёрной футболки. А на лице сияла неестественно длинная улыбка, демонстрирующая рот, полный острых треугольных зубов. Впрочем, класс «хтонист» над его головой как бы и сам намекает.

И наконец последний, не считая вампира. Странно наряженный мужчина со светло-серыми волосами и в закрывавшей пол лица синей маске. Его класс был «шаман», что отчасти объясняло немного необычный наряд с обилием перьев.

— Сион! Держи лапку! — приветливо выпалила Тиара.

Алиот бросил на неё хмурый подозрительный взгляд.

— Это новый лекарь, — объявил Лесат, беря инициативу в свои руки. — Он, и двое его друзей, совершают паломничество туда же, куда и мы…

— Харе заливать, хуйло. Мы теперь всех подряд подбираем? — прервал его демонолог.

— Он прав, — кивнул лопоухий эльф. — Это могут быть ингены, мимики или ещё какие-нибудь доппельгангеры.

— Это мой друг, — возразил искатель.

— Сион и его друзья спасли мой отряд, — высказался прямолинейный Грейси. — Я обязан ему жизнью.

— Тише, мальчики, не ссорьтесь, сладко проворковала Тиара. Может, дадите сказать ему?

И начавшаяся было ссора застыла. Все взгляды скрестились на мне.

— Я всего лишь скромный служитель старшей из дочерей Смерти, — скромно улыбнулся я, бросив взгляд в сторону демонолога. Надеюсь, ему хватит ума понять, что это значит. — Помочь каждому из вас в случае нужды — мой долг, как жреца. Больше мне рассказать нечего.

— А что ты можешь? — задала правильный вопрос Эра.

— Регенерация любых ран, снятие проклятий, выведение ядов, полное обезболивание и.. — я выдержал короткую паузу, наслаждаясь моментом. — ..в некоторых случаях, возрождение павших.

— Подтверждаю! — громко добавил Грейси. — Он вернул к жизни двоих моих людей в бою.

Шум поднялся снова, но теперь слышать его было прекрасно.

Я опустил голову к земле, скрывая довольную улыбку победителя.

— Думаю, споров о том, что Сион присоединился к рейду больше не будет? — произнёс вампир, наслаждаясь происходящим.

— Сион.. это правда ты? — голос Сайриса звучал растерянным.

— Рад, что моя магия помогла тебе, — ответил я ему с улыбкой. — Буду рад дойти до храма вместе с тобой.

* * *

Той ночью мы предпочли ночевать у костра. Разумеется, оставлять нас на страже никто не стал. Доверяй, но проверяй, как говорится. Поэтому здесь же остались наш старый и новый друг.

К концу дня я признал, что мне очень симпатичен Грейси как личность. У храмовника было болезненное чувство справедливости и готовность бороться с любым злом, даже не касающимся его напрямую. В этом он напоминал книжного героя, поборника добра, каких прежде я не встречал под каменным небом Подземья. Удивительно, как он сумел сохранить в себе столько правильности в столь мрачном мире.

Нефтис.. я слишком быстро начинаю привязываться к разумным.

Я вновь по большей части молчал, но искренне наслаждался обществом. Терми же наоборот активно шёл на сближение с новыми союзниками.

Пустотник, вопреки сказкам про асоциальных монстров, очень и очень социально зависимое существо. Кажется, даже в моем прошлом мире самые безумные маньяки до разоблачения были самими безобидными с точки зрения общественности. Другой вопрос, что именно за безумие кроется в очередном адепте бога-чудовища, и может ли он ему противостоять.

А главное, как понять, что безумен уже ты сам?

Когда в руках у Грейси оказалась бутылка той самой настойки, с которой начался наш поход в отряде Мархи, Терми поддался искушению. Но сделать один глоток не отказался и я. Слишком памятный вкус горьких трав. На самом деле, лютая гадость, и храмовник был первым на моей памяти, кто испытывал от поглощения этого напитка настоящее удовольствие. Тяжко же им там, в городе, с едой и питьем без грибного оттенка.

Я не удержался, достал из инвентаря маракую и приступил к ее устранению. Любопытные взгляды обоих лидеров отрядов, если так можно было назвать эту личинку гарема Лесата, поймали в фокус тёмно-фиолетовый фрукт.

— Что? — деланно удивился я, пряча улыбку. — Никогда не видел маракую? Лови дар от Нефтис.

Благословленный водяной вороной плод эффектно подлетел к Лесату на прозрачных стихийных крылышках. Второй плод я протянул уже нормально, без фокусов, в сторону Грейси.

Терми усмехнулся, достал из инвентаря такой же фрукт и принялся за него сам. Во взгляде, которым он меня периодически одаривал, читалась насмешка.

О, я и не сомневался, что ты все поймешь, друг.

Застывший на мгновение Лесат приступил к своему угощению позже всех. Кстати, я только сейчас заметил, что в нашей компании все трое — люди. Один я выделяюсь бледностью кожи и остротой ушей.

Ответ от искателя последовал, как только тот разрезал и съел ровно половину кисловатого фрукта. Совладав с собой и выдержав испытание воли, он оторвался от еды, чтобы осмотреться и убедиться, что никого нет, а другие спят, кроме таких же бдевших у догоравших костров.

Лесат выудил из рюкзака, служившего ему дополнительным инвентарём, каменную пирамидку, укрывшую нас после активации едва заметным пологом.

— Теперь можешь говорить открыто, Сион. Грей мой старый друг и я могу поручиться за него, как за себя.

Столь прямые слова оказались