"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

и в темном лесу, можно и портки замарать. Дива вздрогнула, но молодой витязь нежно взял ее за руку и повел за собой. Ему не понравилось, каким взглядом оглядел ее князь, от такого взгляда добра ждать не приходится, так смотрят на доброго боевого коня, когда покупают.

– Садись подле меня и сказывай. – подбодрил Микулку Владимир. – Хотя нет, подле меня пусть невеста твоя сядет, я тебя и через ее дивные плечи услышу.

Сердце молодого витязя заныло недобрым чувством, не хотел он смотреть ни на княжье положение, ни на то, что ему вся дружина верна, ни на то, что от милости князя зависит его дальнейшая жизнь. Пусть басурмане своим князьям позволяют первыми невесту брать после свадьбы, а то и до, если восхочется. Для любого немца или английца расположение князя всегда превыше личной чести и гордости. А русичу плевать. На руси завсегда так было – кто сильней, тот и князь, сумел по кровавым трупам наверх влезть, одолеть соперников, победить врагов, значит на твоей стороне великие Боги. Кто сильней, тому и золото, тому и женщины и слава и почет. А сильнее тот, за кем дружина верная. Кто дружину не ценит, тому престол – место недолгое. Вся сила князя в его дружине, да еще в храбрости не прятаться за городскими стенами, а мечом и жарким словом вести вперед свой род и племя. Так что князь не может творить то, что блажью восхочется, если дружина против. А какой дружинник возрадуется, если его женщины через княжьи руки проходить будут? Потому Владимир так осторожен, сладок на язык. Силой желанное взять не сможет, не захочет дружину гневить, а попробует хитростью добиться, может золотом, а может быть сладкой речью. Надо быть осторожней…

От этих дум отвлек Микулку слегка захмелевший Извек, сидевший по другую сторону стола…

– А я ведь кобылу твою сберег! – похвалился он. – То бишь коня, растудыть его. Я его закладным взял, он хоть не быстр, но вынослив сверх меры, поклажу тащил не споткнулся ни разу.

Мигом унеслись в небытие грустные думы…

– Где он? – с мальчишеской радостью воскликнул молодой витязь.

– Да в стойле, где ему быть. Погоди, что ты рвешься как собака с цепи! По утру и поглядишь. Он отъелся, бока жиром блестят и кости шкуру не рвут, как раньше.

Настоение у Микулки мигом улучшилось и он ухватил добрый кусок мяса, не ел ведь по нормальному невесть сколько времени.

– Хороша твоя невеста… – заметил Владимир, а Дива скромно потупила взор. – Словно горлица лесная, весенней росой умытая, словно лунный свет на глади речной… Шла бы за меня, а то моя первая жена в Полоцке так и осталась, чего я ее буду с собой тягать. Княжной станешь, золота навешу столько, что не сможешь шею поднять.

Девушка явно не знала, что говорить, она страшилась резко ответить князю, боясь за Микулку.

– Жена женой, но ведь у князя наложниц не счесть… – робко ответила она.

– Что наложницы? Рабыни страсти… Разве могут они сравниться с твоей гордой красой?

– Не отдам! – посмотрев в глаза князю ответил Микулка. – Силой попробуешь взять, буду биться до смерти. Хоть со всей дружиной твоей. Да только станет ли дружина со мною биться? Не у одного ведь меня девка в невестах, а у многих и жены есть.

За столом постепенно воцарилась гнетущая тишина, только на дальнем конце никак не могли успокоиться подпившие вои. Видно спор зашел уже далеко, поскольку в полутьме мелькали кубки, сминаясь о буйные головы, а порой сверкали отточенные ножи.

– Эй! А где Белоян? – первым отвел глаза Владимир. – Позовите его, а то он вечно с пира сбегает, словно мертвяк от белого света. Пусть он свое слово скажет по покону отцов. Может ли князь любую девку взять, или… всякий воин ему в этом указ?

За столом словно волна прокатилась, так богатыри невольно отпрянули от вошедшего волхва, сверкавшего во тьме своими медвежьими клыками.

– Чур меня… – обмахнулся пальцем молодой здоровяк у края стола. – Ты, волхв, в деревню не ходи, а то собаками сослепу затравят.

Белоян только рукой взмахнул и наглец замер, словно в дерево превратился.

– Посиди, подумай… – взрыкнул волхв. – Как вокруг тебя весь мед выпьют, так и отомрешь.

Больше острить по поводу диковатой внешности верховного волхва желающих не нашлось. Страшное ведь заклятие! Когда весь мед выпьют… Это что ж тогда останется?

– Скажи, верховный, – обратился к нему князь, – могу ли я любую девку взять? Хоть в жены, хоть на одну ночь? Али каждый вой мне в этом указ? Скажи, что покон говорит?

– Покон говорит… – тихо, но внятно ответил Белоян. – Что только лучший достоин продолжать род. Либо сильный, либо мудрый, либо тот, кто хитрее других. Завсегда за женщин дрались и они покорялись сильнейшим. Так говорит покон.

– Так это что, за каждую девку я дожен кровь своих людей проливать? – удивился князь.

– К чему? – усмехнулся медвежьей мордой волхв. – Есть много способов показать свою силу, или ум, или хитрость и кровь при этом не лить. В любой молодецкой забаве сильнейший выявится. Можно из лука стрелять, кто точнее, можно биться в кулачном бою, а можно на конях скакать, кто быстрее.

– На конях? – чуть не рассмеялся Владимир. – И это будет честно?

– Да. – кивнул Белоян.

Все знали, что князь добыл себе чудесного коня, которому равных вокруг Киева не было. Длинногоривый, тонконогий, но сильный и быстрый как ветер. Микулка об этом не ведал, но почуял недоброе, когда Владимир так лихо согласился тягаться в скачке. Но отказаться было никак не возможно, поскольку отказ от поединка всегда и везде считался трусостью.

– Так это что? – донеслось от середины стола. – Каждый может в скачке потягаться за эту красунью?

Воины довольно загалдели, представляя что будет, если выиграет каждый из них.

– Давайте прямо сейчас! – раздались полупьяные возгласы. – Пока ночь не кончилась! Пошли в стойло, коней разбирать!

Микулка заметил, что Извек недобро нахмурился, он точно знал КАКОЙ конь у паренька.

– Предложи стрелять из лука! – посоветовал Голос. – Русичи в лучной стрельбе хоть и сильны, да только не все могут с тобой тягаться. Ты ведь целый год только и делал, что стрелы пускал, падающий лист с сотни шагов к дереву прикалывал…

– Я буду тягаться в скачке! – твердо ответил Микулка, а Дива испуганно сверкнула на него глазами. – Хоть сейчас, хоть тогда, когда князь укажет.

– Сейчас, сейчас! – возбужденно закричали витязи.

– Остыньте! – поднял руку Владимир. – Неужто из-за девки добрый пир отменять? Чай эта ночь