Вадим Денисов - Русский Союз

Гораздо сложнее дело обстояло со связью. Для переговоров между экипажами предусмотрены компактные рации ближнего боя, а вот сможет ли «Северок-К», установленный на заднем багажнике круизера, дотянуться в окружении таких гор до мобильного пункта связи на Пакистанке — это большой вопрос.

По плану операции Юра Вотяков должен до завершения силовой фазы встать где-то на сотом километре дороги. А вот мне бы надо начать вентилировать обстановку как можно раньше — будем пробовать дотягиваться до сорокового километра. А как с Пакистанки сигнал пройдет, сможем хоть что-то услышать, если сами онемеем, горы не помешают ли? И хватит ли дальности у радиоузла? В армии, помню, на старенькой Р-111 давали дальность 220–250 километров на V-образную антенну. А у Вотякова аппаратура еще мощней, должно получиться.

Первые тридцать километров предстоящего пути нам уже известны, мы с Ленни прошли их еще в прошлое посещение — это и была основная цель предварительной экспедиции. Дальше начнутся настоящие Дикие Земли, неизведанные, опасные, непредсказуемые, и что нас там ждет, одни лишь Писатели знают.

После довольно крутого подъема в гору тропа, вдоль которой, перескакивая по камням, стремился к Балаклавской бухте небольшой ручеек — Балаклавка, — вышла на скальную полку шириной метров пятнадцать, проходящую вдоль пугающего отвесного обрыва, потом пошла по вытянутой горной долинке, по геодезической сути — это и есть перевал.

С перевала широкая тропа, превращаясь в этом месте в нормальную, хоть и не торную дорогу, на которой и две машины разминуться смогут, спускалась в длиннющую долину среди гор, где начиналась другая речка, текущая на север, к Пакистанке. Вот вдоль нее и пролегает пока наш долгий путь.

Лежащая внизу зелено-желтая осенняя долина — огромный вытянутый горный каньон с высокими, до километра в начале, бортами, однако стенки не отвесные, пологие, подобные нормальны для Путоран, например. Благодаря этому обстоятельству солнечный свет в достатке проникает в долину — две широкие пестрые ленты высокогорного разнотравья тянутся вдоль всей грунтовки и ручья, в меру меандрирующего среди скальных выступов.

Красно-коричневые скалы, а на них невысокие хвойные деревья, поднимающиеся до четверти высоты склонов. Странный разлом. Ручеек невелик, лишь постепенно он начинает превращаться в реку, по мере вбирания в себя столь же крошечных боковых притоков. Однако ширина ущелья впечатляет: в самом широком месте она достигает километров четырех, пожалуй. Не по речке горки. Точно, Смотрящие выпилили, итог «ручного управления».

А нам все едино, не привередливые — что дали, по тому и катим.

Каньон мы прошли быстро, хотя скорость маленькой колонны была невелика, в среднем километров 25–30 в час. Предпосылок для разведдеятельности практически не было: люди тут не жили.

Что для меня странно: зверовому охотнику тут самые угодья, непуганого зверя много, есть места для засад и удобных позиций для стрельбы сверху. Вряд ли в речушке на этом участке водится форель, впереди наверняка есть сливы и водопадики, но чуть дальше уже можно будет пробовать. А вот на обильную боровую дичь рассчитывать не приходится — редкие рощицы, разбросанные по долине, к тому не располагают.

И тем не менее люди этот оазис для жизни не определили. Почему?

Гаруд мы не видели ни разу, а пещерник по-настоящему страшен и опасен лишь в первый раз, при должном спокойствии и опыте два стрелка с гладкоствольными ружьями вполне способны справляться с этим чудовищем.

Идущая первой Ленни внезапно остановилась, опустила ногу, достала бинокль. Рядом встал Джай, а потом и я подкатил.

— Что тут у вас?

— Бараны горные стоят! Как игрушечные. Смотри, чувак, справа на гребне, за длинным распадком. Да нет, выше, выше, под останцем!

— О! Вижу. Красавцы!

Баранье стадо, которое не сразу и отыщешь — окрас под цвета окружающих скал, — заметив внизу непонятные движущиеся предметы, как всегда в таких случаях, стояло неподвижно, у них адреналиновая подпитка работает по-другому, на скалах прыгать от испуга — верная смерть. Застыли. А довольно далеко до рогатых, хорошее зрение у сильфиды.

Я громко хлопнул в ладоши, свистнул.

— Зачем!

Группа горных баранов, высматривающих нас с крутого склона горы, сразу пришла в движение, траверсом убегая в ущелье, на задницах сверкнули белые пятна, а я в очередной раз удивился удивительной сенсорике диких животных — человек ни за что не услышит такой звук и на таком расстоянии.

— Наверное, вкусные, — предположил индус, откладывая бинокль.

— А что, у вас в высокогорье таких нет? Или подобных.

— Даже в тех краях, Тео, живет такое количество голодных людей…

По мере нашего продвижения по каньону горы понижались, причем с левой, западной стороны быстрей, чем справа от нас, — там, вдали, даже просматривались вершины с белыми шапками не растаявших и к осени снежников. Дорога постепенно прижималась к левому склону. Еще немного, и началась широкая подошва, поросшая густым высоким лесом: высокие чинары и вязы, буки и сосны. Вот тут всего доброго хватает. Здесь бы и встать селением. Но не тут-то было.

Первой движение опять заметила Ленни… ну, она ж впереди идет, я тоже смог бы, уверяю.

— Парни, там обезьяны! — задыхаясь от волнения, объявила нам Zicke, когда мы подъехали к ее байку.

Пожалуй, это не дело, когда она настолько отрывается вперед, надо прекращать, впредь тесней пойдем.

Она не ошиблась, это были павианы.

Здоровенные такие павианищи… И на земле, и на деревьях. Их было много, даже очень много, сначала мы начали считать, но плюнули. Штук тридцать, пожалуй. Из рассказов обитателей Промзоны все отлично представляли, что это за твари и каких бед от них можно ожидать. Бодсингх достал лазерный дальномер. Да что его доставать, тут четыреста метров без малого…

— Триста восемьдесят, — сообщил он. — Что делаем, командир?

— Надеюсь, обезьянье мясо мы не едим? — язвительно спросила подруга, но причина-то в другом: не хочет сильфида «зверушек губить».

Индус же был явно иного мнения.

— Много не набьем, и опасности для нас нет, сюда не кинутся. Ну а если и кинутся… Если нескольких снять, то на запах подойдут хищники, — рассудил индус, все боевики мировых спецслужб быстро учатся.

— Район будут осваивать, — поддержал я друга. — И чем быстрей они свалят подальше отсюда, тем лучше.

Неприятный сюрприз. Но даже это не объясняет цивилизационной пустоты огромной горной долины. Там хозяйничают волчьи стаи, гоняющие копытных. Повыше по склонам, в поясе грызунов властвует рысь или горный лев, еще выше может быть ирбис. Нет, в долине обезьянкам никак не манежка, не их зона, не по возможностям.