Черный ратник. Книга 2 - Макс Гато

Но сегодня внутри, несмотря на сладковато-гнилостный воздух и взвесь речной пыли, горели факелы, вбитые в щели и старые колья. По стенам плясали тени и превращали всё пространство в один большой аукцион. На первом и втором этаже уже находились фигуры тех, кто прибыл пораньше, да и местной охраны из банды Барса. Сейчас же появлялись шишки поважнее.

— Это Гриша Толстяк, — прошептал Лёня, находившийся рядом со мной. — Он как раз занимается речным промыслом.

Я стоял у массивного тёмного ящика в самом центре освещённого пространства, спиной к импровизированной сцене — участку пола, расчищенному от мусора и затянутому грязным бархатом.

Толстяк Гриша, грузно перешагивая с ноги на ногу, подошёл к Барсу. Они обменялись быстрыми фразами, и речных дел мастер грозно рухнул на опрокинутую бочку. Удивительно, но дерево выдержало. Маленькие свиные глазки начали методично сканировать помещение, а жирные пальцы перебирали чётки из рыбьих позвонков.

— Это его брат, — кивнул Лёня на высокого и тощего мужчину, явно младше толстяка на пару лет. — Лёха Журавль.

Он и вправду напоминал эту птицу. На втором этаже и у дальней стены, в почти полной темноте, показались купцы в хороших, но неброских плащах. У них не было грязи под ногтями, руки были чистыми, почти без мозолей. Лёне не пришлось ничего говорить, я и так понял, что это были люди Штерна.

Следом за толстяком появились ещё визитёры — мрачные, весёлые, худые и толстые. Все они каким-то образом знали Барса либо слышали о нём. Бандит успел навести шороху. Несколько из них после разговора с Барсом подходили ко мне, но я не издавал ни слова — говорил только Лёня. Моя легенда была удобной, с подходящим прозвищем Молчун.

Кроме Гриши Толстяка, авторитетов из бандитов больше не появилось. Я уж думал, что нам удастся поймать только одну крупную рыбу да несколько контактов имперского снабженца. Но, неожиданно, последним на склад медленно вошёл старый, седой разбойник. Он пришёл один и даже, несмотря на почтенный возраст, держался прямо и шёл уверенно.

— Кощей, — произнёс Лёня с каким-то тихим благоговением.

Бандиты тут же понурили головы. Даже Барс на входе замялся и принялся что-то мямлить. Кощей только махнул рукой, оценивающе осмотрел склад, кивнул сам себе и занял место на противоположной стороне от Гриши Толстяка. На него он смотрел брезгливо, со слабо скрываемым презрением, да и толстяк отвечал ему той же монетой.

Постепенно, когда гости прибыли, воздух начал гудеть от низкого гомона приглушённых голосов и скрипа досок. С оружием сюда не пускали, но я уверен, что многие хорошо прятали ножи, заточки и прочие инструменты воров и разбойников.

В отличие от гостей, я да и остальные из моего отряда были вооружены. Мы следили за безопасностью, а Барс отвечал за неё не только репутацией, но и головой. Жаль, что бандитам было невдомёк, что голова Барса принадлежала мне.

Ярослава, в потрёпанной кожаной куртке с простым платком на голове, прислонилась к балке. Её поза была расслабленной, но зелёные глаза выхватывали из толпы, кто где стоит, как говорит и куда смотрит. Иван исполнял роль силача и стоял в проходе к сцене. Его массивная фигура прикрывала вход, а скрещенные на груди руки говорили сами за себя.

Напряжение медленно нарастало. Тихие голоса перешли в нетерпеливые выкрики.

— Ну что, Барса видим, а товар-то где? Будет кто игрушку показывать?

— Может, уже в канаве с перерезанным горлом валяется?

— Ти-ши-на! — Голос Кощея, на удивление мелодичный и вовсе не старческий, разнёсся по складу.

Местная публика тут же замолчала. Барс благодарно кивнул и одним рывком забрался на сцену.

— Товар есть, — коротко заверил всех он. — В абсолютной целости. Цена договорная, торг уместен и даже приветствуется. — Барс оскалился двумя рядами желтоватых зубов и хрипло засмеялся. — Но сначала — показ.

Барс откинул импровизированную занавеску из парусины, и один из Воронов Артёма, замаскированный под бандита, вывел «невесту князя». Она вышла медленно, будто против воли.

Её руки были скованы цепью — не особенно тяжёлой, но достаточной, чтобы не дать ей сбежать. Платье на ней когда-то было дорогим, цвета тёмной вишни, только оно потускнело и порвалось в нескольких местах. С серебряной, грязной вышивкой по подолу, оно висело на её хрупкой фигуре, создавая видимость худобы. Волосы были спутаны и падали на лицо, скрывая часть черт, которые зелье и так уже сделало удивительно похожими на Луну.

Но главным оставались глаза. Широко раскрытые, смотревшие испуганно, с отстранённостью, в них читалась глубокая апатия загнанного в угол зверька. И самое главное — они отливали золотом.

Ворон толкнул Агату вперёд, и на её шее зазвенела цепочка-подвеска — один из настоящих аксессуаров Луны.

И даже в таком виде Агата в роли Луны выглядела сногсшибательно. Дыхание в зале замерло. Бандиты, разбойники и главари всех мастей уставились на неё. Толстяк Гриша облизнулся и несколько раз постучал себя по пузу.

Купцы переглядывались в полумраке. А Кощей достал из-за пазухи деревянные очки, надел их на нос и прищурился. Он явно сопоставил девушку на сцене с какими-то своими описаниями и удовлетворённо кивнул.

Я коснулся пальцами каменного диска в кармане, проверяя его в последний раз. Он отдал холодом. Всё было готово. Рыба собралась, пора было начинать торг.

Барс вызвался исполнить большую роль, чем я рассчитывал. Он стал аукционером. И он первым нарушил тишину склада.

— Живой товар, — прорычал он, усмехаясь. — Не бита, не тронута, в дорогом платье. Начинаем с пяти сотен серебра, шаг в пятьдесят. Кто даст пятьсот?

Первая пауза была томительной. Все присутствующие взвешивали цену, оценивали не только товар, но обстановку и друг друга. Толстяк Гриша, сидящий на бочке, фыркнул.

— Пять сотен, — проговорил он. — Хоть посмотреть есть на что.

— Пятьсот пятьдесят! — тут же раздался голос одного из купцов у стены. Его напарник лишь слегка кивнул.

Лёха Журавль, брат Гриши, злобно цыкнул, но денег не добавил.

— Шесть сотен! — выкинул кто-то из толпы мелких сошек, чьё лицо я даже не запомнил.

Азарт, как зараза, начал распространяться по залу. Цена перестала быть абстрактной, это уже были серьёзные деньги, которые для простого люда были попросту огромными.

— Шестьсот пятьдесят, — снова сделал ставку купец, деловито и без всяких эмоций.

— Семьсот! — Гриша покраснел, его жирная шея напряглась. Он втянулся в игру.

Торги пошли по накатанной, голоса звучали чаще, отчего даже огни факелов задёргались. Цена поползла выше: восемь сотен, девять. Сумма, за которую можно было купить хороший дом на окраине Ярмута. Атмосфера накалялась, жадность перевешивала осторожность. Глаза бандитов уже видели