Близнецы. Том 1 - Дарья Чернышова

пиров, где Алеш видел, как ответственно его сыновья подходят к вопросу об аккуратности при приеме пищи. В них не было ни капли господской крови, но кто мог предположить такое, глядя на этих детей?

«Мне бы кричать об этом на каждом углу. Пришить на их рубашки таблички: „Батрацкий сын. Не трогать. Никому не опасен“. Чтобы все они – Иголки, и Ортрун Фретка, и хаггедское царское семейство, и Отто, и Корсахи, и остальные – знали, что мои дети не играют в политику».

Только поздно уже об этом сожалеть: она прикатилась и накрыла его с головой, зловонная волна измен, убийств и предательств. Попробуй-ка теперь, мастер Алеш из Тарды, отомсти тысячелетней истории.

Или поймай за хвост поэтический образ. Или вычисли человека, который додумался взять псевдоним.

Стельга звала их «Рубен» и «Бакфарк»: черноволосый красавец с голубыми глазами и бородатый невзрачный коротышка. Волосы можно выкрасить, бороду можно сбрить. Можно продолжать эту мысль дальше. А можно ни о чем не думать и лечь спать.

Алеш так и поступил бы, наверное, не покажись Фабек на пороге его кабинета.

Он попросил разрешения войти. Оно никогда ему прежде не требовалось. Алеш усадил подмастерья на кушетку и потрогал лоб. Все-таки показалось. Стало совсем неуютно. Алеш вспомнил, что надо бы выразить соболезнования, и пробормотал дежурный вопрос про жизнь.

Фабек только того и ждал.

– Да тяжко, мастер, – со вздохом признался он. – Девчонки с кухни все щиплют младшую и проходу ей не дают. Я слышал, про маму шепчутся, что она была… ну, плохая. Сестра говорит, надо ехать в Жильму к тетушке. Насовсем. Но вы только скажите, мастер, и я останусь.

Мальчику недавно стукнуло десять лет, и внешне он очень походил на мать. Конрад и Лотар тоже были похожи на мать. По вине Стельги им уже никогда не исполнится десять.

– Уезжай, – сказал Алеш. – Не бросай сестер.

«Не взрослей у меня на глазах. Я не выдержу».

Фабек долго молчал, прежде чем уйти. Он надеялся на другой ответ. Алеш надеялся, что ночью тихо умрет во сне. Их обоих постигло разочарование.

Утром – то есть уже за полдень, потому что Алеш внезапно все на свете проспал, – заходил понурый Венцель Лисенок. Он принес с собой две наполненные кружки, и от него издалека несло брагой. Алеш всерьез смутился.

– Венцель, я…

Лисенок замотал головой и прижал одну из кружек к груди: теперь стало заметно, что в них разные напитки.

– Это мне, – сказал он. – Тебе вот, простая с медом. Я помню, что ты не пьешь.

Беглый осмотр с порога ничего не дал, поэтому Алеш предложил другу сесть и спросил напрямую:

– У тебя что-то случилось?

– Ага.

«Похоже, нечто посерьезнее приступа икоты».

– Я вчера женился на Норе Остраве.

Алеш поперхнулся.

– Не говори, что ты всерьез воспринял мой совет.

– Нет, – протянул Лисенок, сделав большой глоток, – просто она была очень… э-э… убедительна.

«Вот мерзавка».

– Ты был пьян?

– Немного.

– Это вообще законно?

– Нас поженил господин Яспер, так что законнее некуда.

– Ясно. – Алеш почесал затылок. – Тогда поздравляю, наверное.

– Спасибо, – вздохнул Лисенок. – Наверное.

И он ушел, оставив на столе недопитую брагу.

«Бедный, несчастный Венцель. Честность однажды его погубит».

Из того, что Алеш знал об официальном правосудии, следовало, что ты либо хороший стряпчий, либо хороший человек.

Работы у Алеша не было. Все, видимо, в одночасье решили правильно питаться и стали здоровы как быки. И десна у Еника зажила, конечно. Он страшно обрадовался, когда Алеш разрешил снова грызть жженый сахар, и спросил с надеждой:

– Теперь мне можно в Тарду?

Алеш дыхнул на маленькое зеркало и, протирая его, пожал плечами.

– Да, поезжай. Стой, зачем тебе в Тарду?

– Помнишь Бланку, меньшую дочку управляющего?

Алешу пришлось поднапрячься.

– Такая светленькая, с оттопыренными ушами?

– Уши как уши. Ну, в общем, да, ее.

– Хм. И что с ней?

– Отец хочет выдать ее замуж.

– Имеет право, ты-то здесь при чем? – спросил Алеш и увидел, как круглое лицо брата мгновенно залилось краской. – Еник!

– Что? У меня есть деньги!

«Ах, так вот для чего они нужны».

– Как ты вообще вспомнил об этой девчонке? Мы ведь не были в Тарде много лет.

– Я о ней и не забывал. Переписывались иногда.

– Кто начал?

– Я.

– Ну конечно. А мне почему не сказал?

– Извини, – стушевался Еник, – не хотел тебя беспокоить.

Алеш покачал головой и раскрыл объятия. Брат стиснул ему ребра изо всех сил.

– Я рад за тебя, – сказал Алеш. «Это ложь». – Хорошо, когда семья становится больше. – «Это лишнее». – Поезжай, привези ее сюда, я вас поженю. – «Это я могу сделать, по крайней мере». – Может, даже владыка почтит присутствием церемонию. Он любит свадьбы. Его собственная была невеселой.

Еник бодро закивал и улыбнулся, как человек, который только что исполнил заветное желание.

«Такое простое желание – жениться на любимой женщине. Я его очень хорошо понимаю».

– Наверное, привезу Бланку сразу в Бронт, – обронил брат, засобиравшись.

– Почему?

– Владыка сказал, что скоро поедем. Надо к сейму готовиться.

– Еще рано, – в растерянности пробормотал Алеш. – Рано. Мы всегда уезжаем к осени.

«Мы не можем уехать раньше, чем на курганах взойдет трава».

– Ты куда? – удивился Еник, наблюдая, как решительно Алеш натягивает куртку.

– Он в кабинете?

– Наверное.

Поторопив брата и заперев дверь, Алеш помчался по коридорам к лестнице, которая ему недавно снилась. По пути он отмахнулся от вопроса и запаха мастера Дитмара, чуть не сбил с ног батрачку с кухни, осторожно несущую поднос с водянистым супом, и у площадки возле ступенек столкнулся лицом к лицу с Норой Остравой, женой его лучшего – единственного, наверное – друга.

«Значит, там Лукия. Но это ее проблемы».

Нора изогнула бровь и собралась открыть рот. Алеш, не сбавляя шагу, обошел ее полукругом и взбежал по лестнице. Дверь оказалась прикрыта, но не заперта. Он уже на подходе различил женский голос:

– …не станет, скорее всего. Ты уже думал о том, что делать дальше?

– Есть предложения? – поинтересовался владыка.

– Можно жениться снова, – сказала Лукия и ухом не повела, когда Алеш появился на пороге.

«Да перестань. Все ты видишь. Ты через стену каменную должна меня чувствовать».

Господин Тильбе стоял спиной к двери и разглядывал что-то за окном.

– Не вижу никакого смысла, – произнес он, потерев плечо. – И, если честно, не хочу.

– Мне надо поговорить с тобой, – вмешался Алеш. – Срочно.

Отто обернулся. На короткий миг лицо его вытянулось от удивления. Однако он быстро собрался и сделал вежливый жест, обращаясь к Лукии:

– Будьте добры, госпожа.

Она – ко