Пустоши Альтерры. Книга 2 - Александр Казанцев

снова разжимая, машинально втирая пальцами в кожу холод жетона, чтобы отвлечься.

“Ты чувствуешь? Это цена свободы, Лисса. Не слишком высокая?”

Оставался один день, чтобы исчезнуть и три выхода.

Первый — уйти в пустошь.

Дождаться темноты, как-то выскользнуть за ворота, уйти в ночь и бежать, пока город не останется за горизонтом, а страх не останется позади.

Логично? Самоубийственно.

За Грейвиллом только голая, беспощадная пустошь, пропитанная смертью.

“Вайль уже однажды показала тебе, что бывает с теми, кто идёт в путь без защиты. Хочешь повторить?”

Лисса вздрогнула. Даже сейчас, просто в воспоминаниях, холодный ужас той схватки пробегал по телу судорожными спазмами.

“Без колёс ты не доживёшь до рассвета.”

Второй вариант — купить машину.

Грейвилл был маленьким, но машины продавались. Старые, ржавые, дорогие. Можно было бы выбрать, заплатить и уехать.

“Ты правда веришь, тебя кто-то выпустит?”

“А когда водить научилась?”

Краегор не учил детей управлять многотонными машинами. Там либо ходили пешком, либо ехали с кем-то. Для местных водить было естественно.

Для неё — нет.

Третий вариант — спрятаться в караване. Рискованно, едва выполнимо, однако открывало шанс на выход.

Караваны брали только проверенных. Их защита была слабее, чем стены форпостов, потому посторонних в рейд не пускали, а уж беглянку с погоней за спиной — тем более. Можно попробовать спрятаться среди ящиков, затаиться в углу, сделать ставку на удачу.

“Или ты просто поставишь на свою глупость?”

— Заткнись — вслух сказала Лисса.

“О, милая. Я только начинаю.”

Анабель шагнула ближе, едва уловимо скользнув в сознание, тёплая, обволакивающая, предлагающая самый верный вариант.

“Просто пережди.”

— Что?.

“Почему нет? Ты же знаешь, это разумно.”

— Это…

“Ты не сбежишь. Ты это поняла. Я это поняла. Ты можешь просто… не бежать.”

Лисса стиснула зубы.

“Переждать, Лисса. Потерпеть. Кляп рано или поздно потеряет интерес. Все теряют. Тебе просто нужно смириться. Сжаться в угол, подождать, пока он насытится, пока ему надоест играть, пока он переключится на кого-то ещё.”

— Нет!

Караванов сегодня не было, по графику никто не приедет, трасса пуста, Грейвилл заперт.

“Ты в ловушке.”

Последний вариант.

Залётные. Одиночки. Те, кто появляется без предупреждения: курьеры, наёмники, торговцы-авантюристы, лихачи, решившие пересечь пустошь в одиночку. Люди, для которых риск — воздух, а опасность — топливо, подстёгивающее двигаться дальше.

Если кто-то из них появится — хоть один — будет шанс.

Уговорить, заплатить, отдать всё. А если никто не появится?

Полдень.

Ворота Грейвилла молчат.

Лисса сидит в тени, вдавившись спиной в холодную стену, вглядывается в улицы, ловит звуки, пытается различить в этом бесконечном, рутинном шуме хоть что-то новое — рык двигателя, чужие шаги, незнакомые голоса.

Форт остаётся таким же, каким был утром. Безразличным. Замкнутым. Запертым.

“Теперь ты видишь?”

Анабель тянется к ней, мягко, спокойно, как всегда в тяжёлые моменты.

“Ты проиграла.”

— ….

"Никто не приедет, помощи ждать неоткуда. Им не узнать, что ты хочешь выбраться. Ты — просто ещё одна загнанная в угол девочка. Сколько таких было до тебя? Что делает тебя особенной?"

Лисса сжимает кулаки, ждать больше нельзя.

Ждать — значит стать частью этого города, остаться в стенах навсегда.

Даже если поймают, сломают, растопчут, даже если за этот побег придётся расплачиваться всю оставшуюся жизнь — лучше умереть в попытке вырваться, чем позволить Кляпу распоряжаться её телом и судьбой..

Мастерские, заброшенные здания. Груды металлолома.

Лииса связывает ткань, превращает обломок ножовочного полотна в импровизированный клинок, водит лезвием по бетонному краю, оттачивая, обдирая пальцы в кровь.

Больно. Не так, если…

“Ты всё равно не победишь.”

— Заткнись.

“Не могу. Я — это ты.”

Лисса сжимает в руке ржавый клинок.

Девушка провела за ангарами меньше часа, двигаясь бесшумно, выбирая пустые улицы и опуская голову, чтобы избежать чужих взглядов. Всё ценное оставалось при ней — спрятано, стянуто ремнями, прижато к телу так, чтобы в случае побега сохранить каждую важную вещь.

Просто шла вперёд, надеясь движением расчистить мысли, вытеснить панику, дать возможность придумать план.

Возвращаясь, сразу не осознала перемены, а потом заметила.

Броневик. Тёмно-серый, покрытый толстым слоем пыли, с грязными разводами на корпусе и выбоинами в броне, оставшимися после долгой дороги. Он стоял рядом с караванными складами, чуть в стороне от основной стоянки — внезапный, неожиданный, чужой.

Рядом — двое.

Первый — высокий, массивный, с грубыми чертами лица, тяжёлым, жёстким взглядом и той особой уверенностью в осанке, которая бывает у людей, привыкших держать ситуацию под контролем. За сорок, в потёртой кожаной куртке, штанах с глубокими карманами, в ботинках, прошедших не один рейд.

Второй — моложе, едва достигший двадцати, в сером комбинезоне и грубой рабочей обуви. Взгляд настороженный, лишённый тяжести, не пропитанный кровью, как у старшего. В опыте ещё отсутствовала безвозвратная жестокость, однако он уже умел видеть мир таким, какой он есть, и потому не выглядел самоуверенным новичком, слишком зелёным, чтобы осознать опасность.

Оба были ей незнакомы, и это имело значение. Они оставались последним шансом. Броневик давал колёса, а эти двое ещё не знали, что творится в Грейвилле.

— Мы сделали этот выбор вместе — голос старшего был ровным… В словах не было упрёка, лишь сухой, объективный вывод. — Но пора признать: ни одна схема не сработала.

Младший — в сером комбинезоне, тяжёлых рабочих ботинках, с напряжённой складкой между бровей — судя по всему, отвечал за торговлю. Он скрестил руки, словно пряча неуверенность, голос всё же выдал его.

— Пока не сработала — возразил он, не слишком твёрдо. — Мы просто не нашли правильный баланс.

— Не нашли… или не сможем найти?

Повисла тишина. Неудобная, как камень в ботинке.

— Посчитай сам, Вектор — старший говорил почти отрешённо, будто анализировал разложенный на части механизм. Его массивная фигура, скупая мимика человека, который видел многое, делали слова неоспоримыми. — Сколько уже раз мы брали товар дороже, чем он того стоил? Сколько раз не смогли сбыть?

Младший не ответил.

— А помнишь, что случилось с ящиком провианта?

Лисса заметила, парень напрягся. Лёгкое движение, почти незаметное, показательное.

— Мы его выкинули.

— Его никто не купил.

— Нам потребовалось место!

— Вектор, мы катались с ним два дня. Сколько на этом потеряли?

Парень сжал челюсти, выдохнул.

Старший говорил без нажима, попытки принизить или заставить оправдываться. Просто констатировал.

— Мы купили дорого, думали, что сможем продать, а никто не взял. Развезли по форпостам — тот же результат. Сгноили в дороге.

— Ты предлагаешь сдаться?

— Я предлагаю признать, наша стратегия не работает.

Вектор сжал пальцы, словно пытаясь удержаться от новых возражений.

— Мы держимся только за