Достучаться до Небес - Харитон Байконурович Мамбурин

— Электромагнитная буря, конечно, может быть причиной отсутствия живности. Но, во-первых, в прошлом городке её не было, — вслух рассуждал я. — А, во-вторых, не было бы живности вообще. А тут бабочки-суслики. Если мирная живность иммунна к ЭМ, а агрессивная — нет, выходит бред какой-то неэволюционный и нелогичный.

— И прошлый город, — напомнила Светка.

— И он, — кивнул я.

— Тогда остаётся биологическая опасность, как вариант, Жора. Помимо долгой памяти мутантов.

— Так Мопс утверждает — в норме всё. Ни бактерий, ни вирусов повышенной опасности.

— Так точно, товарищ Жора!

— Я не про микро-, а про макроопасность, Жора, — уточнила Света.

— Какая-то живность, повышенной опасности и сволочизма? — на что подруга кивнула. — И где она? И если она такая лютая, почему суслики и бабочки всякие, как дома?

— Жора, я просто высказываю предположения. Знаю не больше, чем ты, — развела Светка руками. — Если есть — столкнёмся.

— А может, не столкнёмся. А может, и нет этой угрозы.

— Может, и так.

Тем временем Вездетанк объезжал Нижневартовск по сужающейся спирали. Мопс ничего не докладывал, мы смотрели на дисплеи, как вдруг я вроде что-то узнал.

— Стоп! — распорядился я.

— Слушаюсь, товарищ Жора!

— Опасность?!

— Тяв?

— Нет, не опасность. Просто вот это, — указал я на две сплавленные, поблескивающие в прорехах между растениями сталью бесформенные болванки, — почти наверняка памятник Космическим Первопроходцам. Из нержавейки, мужчина и женщина в скафандрах, приобнимающие друг друга, — вздохнул я.

— Уверен, Жора?

— Уверен, Света, — решительно кивнул я. — Видишь там здоровенную рельсу четырёхугольного сечения? — указал я торчащую железку.

— Да, а что это?

— Часть системы орбитального лифта. Это — площадь перед НИИ Космонавтики. Там он был, — вздохнул я. — Я, Свет, отсюда на Нитронск не раз и не два поднимался. И спускался.

— То есть, лифта нет, — подытожила Света.

— Тут, похоже, нет, — признал я, — Но проверить не помешает.

Пошли втроём «проверять». Вообще — какая-то дурацкая, слезливая ностальгия навалилась. По приборам было понятно, что ничего тут нет. Но нет, бродил я по бывшей площади, бывшему НИИ, ностальгировал. Даже слезу пустил, носом шмыгал, вспоминая, как оно было.

Потом присел на рельсу, рядом пристроились Света и Бейго. И стал бездумно смотреть на почти незаметный, бьющийся в небе след энергошнура.

— Ты как, Жора? — через пять минут сочувственно поинтересовалась Света.

— Нормально я, Свет, — встряхнулся я. — И теперь точно знаю одно — в Омск я больше в этой жизни не попаду. Слишком… Просто не хочу, — отрезал я. — И всё. Нормально всё. Ищем уцелевший лифт, — вскочил я, направляясь к Вездетанку.

Продолжили наш объезд, пока, наконец, Мопс не отрапортовал:

— Дальнейшее продвижение по сужающейся спирали невозможно, товарищ Жора!

— Да, вижу, — отметил я.

— Скалы?

— Остатки домов, Свет. Но можно сказать, что и скалы. Весь центр Нижневартовска, похоже, такой.

Ломаные камни-скалы-холмы, до четырёх метров высотой. Через такое Вездетанк не проедет никак. А значит — ногами.

— Я пойду, — поднялся я на ноги. — Надо найти лифт или убедиться, что его тут нет. И не было. А у меня на Нитронске были галюны после некорректного входа в состояние холодного сна.

— Мы с тобой, Жора, — поднялась Светка, как и Бейго утвердительно тявкнул, поднявшись.

— Вы учтите, что если тут эта самая «биологическая угроза»…

— То мы тебе поможем, — заключила Светка, поднимая свой розовый роторник.

— Ладно, но экипируюсь по полной. Спокойнее будет, — выдал я.

Хотя покидая Вездетанк, чувствовал себя идиотом, увешанным оружием, как новогодняя ёлка игрушками. Но лучше так выглядеть, чем и вправду на какую-то пакость нарваться без эффективного против конкретной пакости оружия. А по этим развалинам быстро не побегаешь, особенно со спутниками. Так что — нормально. Ну а вид — да и чёрт с ним! Кому тут смотреть? В Сибири люди не живут… вроде.

И стали мы обходить округу, прыгая, перелезая и перебираясь через руины. Скорость у нас был не ахти, особенно учитывая то, что я осматривал округу электрозрением, сверялся с приборами, ища лифт. Не считая того, что регулярно оглядывался и ждал нападения неведомой «биологической угрозы».

Довольно выматывающее дело, но нужное. Да и с Мопсом на связь-пеленг выходил, прикидывал траектории возможной стрельбы по округе рельсами. А Мопс перегонял Вездетанк, хотя связь была, прямо скажем, дерьмовой. Повышенный электромагнитный фон, на части растений даже были заметные при вечернем солнце огни святого Эльма.

Так до темноты и протаскались, ничего не нашли, никто не нападал. Был бы я один — продолжил бы и ночью. Но даже если бы я был один — было бы это глупо. Так что озвучил я «отбой», и вернулись мы по прямой к Вездетанку.

Темноты, кстати, так и не было — коронное свечение огней, энергошнур в небе… Но, с учётом ломаного ландшафта, такое освещение как бы не хуже полной темноты.

В Вездетанке поужинал через силу, думал — не буду спать, очень уж нервничал. Но тут Светка просто ухватила меня за соответствующую деталь организма. И натурально затрахала, в самом прямом смысле слова. Вытянула из меня всё, что можно: и нервное напряжение, и силы. Так что я уже засыпал, но погладил подругу по рыжим волосам: чудесная у меня всё-таки девушка.

На следующее утро перекусили и продолжили поиск с прошлого места пребывания. Я, признаться, после вчера на девяносто процентов был уверен: никаких лютых зверюг тут не водится. Ну реально: суслики, бабочки в ночи порхали, с огнями по краям крыльев. Красиво чертовски, кстати, что я смог оценить только после светкиной терапии. Ну, ей — тоже приятно и нравится, что хорошо.

Так вот, ни я, ни Светка, ни Бейго ну вот вообще ничего, кроме бабочек, жуков и сусликов не фиксировали. И опасности эти товарищи не представляли. Суслики даже нагадить со страха не могли толком — деревьев в зоне руин не было, только не слишком высокие кусты, трава, цветы (тоже чертовски красивые и замечательно пахнущие) и сами руины. А оттуда не нагадишь толком.

Но при всём при этом, десять процентов всё же оставались, и я регулярно проверял округу. Безрезультатно, как понятно. И наваливалась если не тревога, то уверенность: на Нитронске я всё-таки словил галюн. Мы в центре, среди сплавленных остовов домов. Орбитальный лифт тут… Да просто не представляю, где может быть. Но дообыскать всё просто необходимо. И не думать, где жиробасы доставали жратву… И… были ли жиробасы?!

На этой мысли я в голос взвыл, схватившись за голову. Просто страшно стало, даже не знаю, паника навалилась. Но постукивание головой об очередной оплавленный булыжник немного помогло.

Псих я или не псих — неважно.