Василий Головачев - Война послезавтра

— Не пропустят, — покачал головой Ратный. — Мережковский тёртый калач, ни в каких террористов не поверит, потеряем время и внезапность, а главное — позволим им уничтожить базы данных в компьютерах. Нужен абсолютно неожиданный трюк.

Помолчали.

— Таран, — хмыкнул Вербов.

Леонсия подняла брови, увидев проблеск идеи.

— Для тарана нужен танк.

— Или «вертушка», — добавил быстро соображающий Ратный. — Ни того ни другого у нас нет. С «вертушкой» можно было бы договориться, но ждать придётся час, если не больше.

— Можно и танк, — флегматично посмотрел в окошко Вербов. — У них здесь в километре, на берегу пруда, стоит воинская часть номер сто тридцать шесть, есть и БТР, и БМП, и танки.

Сидящие в джипе переглянулись.

— Откуда ты знаешь? — осведомилась Леонсия.

— Хорошо изучил местность.

— Почему бы не попробовать? — загорелся Ратный. — Ты звонила своим?

— Дали карт-бланш на все мероприятия.

— Нечего медлить, я еду в часть, а вы ждите здесь, по мере надобности уточняем детали.

— Тихон.

Вербов постучал по «родинке» микрофона рации на губе:

— Дельта-второй, машину в переулок.

Через минуту к джипу тихо подъехал мини-вэн «Лада Турбо» с затемнёнными стёклами. Леонсия и Вербов перебрались в него, «Эскалад» Ратного уехал.

Ждать пришлось больше двадцати минут.

Послышался нарастающий шум мотора, с бульвара на улицу Задвигайло выехал танк «Т‑92» — стальная, футуристического вида громада, внушающая страх и уважение. За ней показался «Эскалад».

— Готовность ноль! — послышался в наушнике рации Леонсии голос Ратного. — Идём на таран, пока они не опомнились.

— Мы за вами. Тихон?

— Все на местах.

— Вперёд!

Танк сделал изящный поворот, ускоряясь, отвернул пушку и мягко, без усилий снёс ворота усадьбы Мережковского. За ним в пролом сквозь клубы пыли и дыма скользнули одна за другой три машины с оперативниками ВГОР и ГРУ.

За стенами усадьбы царила изумлённо-испуганная тишина. Выскочившие из укрытий у заборов и стен строений усадьбы охранники в чёрном оторопело дивились на танк, упёршийся в фонтан посреди двора, и на выскакивавших из машин, как чёртики из коробки, оперативников.

На площадке перед главным двухэтажным зданием усадьбы стояли пять автомобилей: четыре принадлежали хозяину, одна — чёрный китайский «Чери-Мерседес» с китайскими флажками на капоте — сотрудникам консульства Китая. Из них высунулись китайцы в бежевых костюмчиках с погонами, ошеломлённо взирая на внезапно появившийся русский танк. Оружия у них не было. Зато вооружены были охранники поместья — пистолетами-пулемётами «Каштан» и пистолетами «Чёрный стриж». Если бы они открыли стрельбу, грохот в округе стоял бы как при штурме крепости. Однако ошалевшие от случившегося охранники, несмотря на свой опыт, не успели начать огневое сопротивление. Десантники Ратного — элитный спецназ ГРУ «Штурм» — в мгновение ока скрутили всех парней в чёрных комбинезонах, а оперативники Вербова ворвались в особняк и тоже практически без сопротивления захватили терминал охраны и четверых охранников внутри. Единственный грохот произвёл снос ворот танком, что позволило быстро отыскать хозяина усадьбы и его гостей.

Все они в этот момент находились в бане, в отдельном строении, имевшем большой бассейн и все мыслимые причиндалы для полноценного комфортного отдыха: бары, комнаты встреч, столовую, бильярд и даже круглую эстраду со штангой для выступления в стиле ню.

— Обалдеть! — одним словом выразил своё восхищение интерьером Вербов, когда в предбаннике к нему присоединились Ратный и Леонсия.

Два его бойца стояли у прохода к стойке бара с пистолетами в руках.

— Помехи? — спросил Ратный, оглядывая стены помещения, сделанные из чуть ли не светящихся изнутри стволов лиственницы.

— Только банщик, — кивнул боец Вербова на тело на полу помещения; заросший волосами мужик в белом лежал лицом вниз, накрыв ладонями затылок.

— Парни, ждите снаружи, — сказал Вербов.

Оперативники вышли, пряча оружие.

— Они… там?

— Я же говорю — обалдеть! — усмехнулся Вербов. — Чтобы китаянки пошли в парную вместе с полковником… похоже, они не услышали шума.

— Все?

— Мережковский, Кошмарин, Балконов… и две китайские дамы.

Ратный спрятал пистолет, посмотрел на Леонсию, дёрнув уголком губ.

— Никогда бы не поверил, что у них такое возможно. Западнеют китайцы. Что ж, идём представимся?

Он шагнул к двери в основной блок бани, Леонсия направилась за ним, разглядывая прекрасные интерьеры помещений комплекса, о которых можно было только мечтать рядовому обывателю.

Они рано расслабились. Казалось, в комнатах никого не было и, по словам банщика, вся компания действительно находилась в парилке, однако в пустой с виду главной комнате отдыха с роскошными диванами и коврами, имеющей отдельную стойку бара и кофемашину, находился человек. Одетый. И вооружённый! Он как раз в этот момент стоял за стойкой, отчего почти не был виден, и возился у кофемашины. Это был Кошмарин Александр Николаевич, решальщик Мережковского, ожидавший своего босса для какого-то разговора, и отреагировал он на появление гостей, как настоящий телохранитель полковника, учуявший опасность.

Ратный заметил движение молодого, лет двадцати восьми, парня (длинные волосы тот туго натянул назад и сплёл в косичку, распущенную на конце ниже плеч) и без раздумий сбил с ног шагнувшую вперёд Леонсию.

Вовремя.

Раздался выстрел.

Пуля попала Ратному в спину, отбрасывая его на Леонсию.

И тут же раздался ещё один выстрел.

Стрелял Вербов, и не промахнулся: пуля штатного «Волка» вонзилась в плечо Кошмарина, отбрасывая его на кофемашину. Роняя пистолет — «Глок‑17» и чашку с кофе в другой руке, Кошмарин осел на пол, зажимая рукой рану.

Выстрелы в помещении с деревянными стенами прозвучали глухо, и компания в парилке их, очевидно, не услышала, как не услышала прибытие танка, потому что у бассейна напротив парилки никто не появился.

Леонсия вскочила, склоняясь над Ратным.

— Паша!

Он зашевелился, опёрся на её руку, встал, морщась.

— Всё в порядке, на мне «собака». Посмотри.

— Господи! — Леонсия заметила дырку на спине куртки, потрогала её пальцем. — Пуля… застряла…

— В бронике. Пусть сидит, потом вытащу.

Вербов шагнул к стрелку, подобрал его пистолет, но в этот момент матово-стеклянная дверь парилки распахнулась и оттуда вывалилась компания в составе двух мужчин, до половины торсов завёрнутых в простыни, и двух женщин-китаянок в розовых шэньи[11] с белыми тюрбанами полотенец на головах.

Увидев стоящих у бассейна людей, они замерли, превращаясь в символы крайнего изумления, недоверия и ошеломления.

Пауза длилась несколько секунд.

Потом Ратный раскинул руки и сказал с широкой улыбкой:

— Какая приятная встреча, дорогие друзья!

Китаянки опомнились первыми, защебетали что-то по-китайски.

Обе были миниатюрны, одна помоложе, другая постарше, красивые, с утончёнными чертами лиц, но у обеих чёрные глаза смотрели дулами пистолетов, и было ясно, что они осознают своё положение и ничего не боятся.

Ратный посмотрел на Леонсию.

— Переведи им, задерживать их мы не имеем права, но сообщим о встрече с подследственным в соответствующие государственные органы. Дельта-семь, ко мне.

Леонсия перевела слова полковника генконсулу Китая и её помощнице, улыбнулась их реакции.

— Ваше право жаловаться. Только я бы этого не делала, Чиа фужэнь[12].

В помещении появился молодой мужчина, мгновенно сфотографировал компанию Мережковского возникшим в его руке как по волшебству фотоаппаратом, так что никто, даже опытные китаянки, не успели отвернуться и спрятать лица, и исчез.

— Э-э… — очнулся наконец Мережковский, как тогу запахнул простыню на могучем волосатом торсе. — Вы кто, чёрт побери?!

Ратный показал красную книжечку.

— Главное разведуправление, полковник Ратный. А это товарищи из контрразведки. — Уточнять — какое именно подразделение представляет Леонсия, он не стал. — Пройдёмте поговорим, господин полковник.

— Я здесь ни при чём! — вдруг вскинулся Балконов, поднимая вверх руки. На затылке у него красовалась плешь, но было видно, что он красится, пытаясь выглядеть моложе, ухаживает за бородкой, охватывающей колечком узкий подбородок до щегольских усиков, и, несмотря на общую округлость и животик, считает себя красавцем. — Меня пригласили, китаек ни разу до этого не видел, могу дать показания…

Ратный кинул взгляд на Вербова.

— Возьмите в разработку. И этого, второго.

Вербов вызвал оперативников, и они увели раненого Кошмарина, кусавшего губы, и потеющего, бледного до желтизны Балконова.