Кодекс Охотника #39 - Юрий Винокуров

через мгновение в нём образовался крепкий мужчина неопределенного возраста, который с улыбкой посмотрел на эту парочку.

— Первый Охотник! Приветствую вас, — вежливо кивнул Райнер.

— Приветствую, Райнер, — с улыбкой кивнул Первый и повернулся к Заебосу. — Я так понимаю, это твой план — развалить Инферно изнутри, назначив нового лорда?

— Именно, Первый. Вот только моих сил здесь не хватит, поэтому спасибо, что откликнулся на мой зов.

— Пожалуйста, — рассеянно кивнул Первый, не отрывая взгляда от рогатого демона, который, как ребёнок, опустил глаза в пол.

И было отчего. Всем демонам было известно, что Охотник равно смерть. Исключений практически не было. Ну, до тех пор, пока Райнер не встретил Заебоса, будучи перерождённым и слабосильным, и как-то у них закрутилась дружба. Хотя ходили слухи, что ещё один Охотник, который всё ещё не вырвался из Запретного мира, взял себе на службу двух очаровательных демонесс.

— План, не буду скрывать, сомнительный, но выглядит очень неплохо.

Наконец, удовлетворившись осмотром, Первый направил свой взгляд на Райнера.

— Вот только ты настолько уверен в нём, чтобы привязать к нему Инфернальное сплетение? Обратной дороги не будет. Если он решит нас предать, останется только один выход, — Первый многозначительно провёл большим пальцем себе по шее.

— Вообще-то, я тоже здесь, — в первый раз за приход Первого подал голос Заебос. — При всём уважении, Первый Охотник, но ваши слова меня немного обижают.

— Обижают? Тебя, демона? — рассмеялся Первый.

— Да, обижают, — запальчиво сказал Заебос. — Я не разделяю методы своих… гхм… — он некоторое время думал, пытаясь подобрать слова, и, наконец, придумал, — … бывших коллег. Я считаю, что инфернальный план может существовать более экологично, без прямой угрозы человечеству и бесконтрольному добыванию человеческих душ.

— Ну, ни фига себе… — кажется, Первый на секунду восхитился. — Ты удивляешь меня всё больше и больше, демон. Как ты там сказал? Экологически?

— Первый, хорош, — с уважением, но твёрдо прервал его Райнер. — Я за него ручаюсь. Если что-то пойдёт не так, я же и буду за это отвечать. Только я и никто другой. Я не попрошу у вас никакой помощи и лично пойду закрывать свой косяк.

Первый перестал смеяться, но улыбаться не перестал. Сейчас он смотрел на Райнера со странным выражением на лице — с интересом и некоторым одобрением.

— Ишь ты какой… Сам он всё решит и помощи не потребует. Ну уж нет! Мы — Орден, и мы — братья. И косяки каждого из нас — это косяки всего Ордена. И решать мы его будем вместе, как всегда.

— Как скажешь, Первый, — вежливо кивнул Райнер.

— Хорошо, — хлопнул в ладоши Первый Охотник. — Ну, а теперь начнём ритуал.

Мгновенно шум вокруг утих. Все тридцать три молодых Охотника прекратили заниматься тем, чем занимались, и с интересом начали следить за происходящим. Ещё бы! Такого не видел, наверное, никто в этой Вселенной — когда в инфернальный план пришёл Кодекс и насильно пытается сменить в нём власть. Это всё-таки вотчина дьявола. И поменять привязку к самой сущности Инферно чужим людям никогда не удавалось.

Удастся ли это сейчас? Ну, в ближайшее время Вселенная об этом узнает.

— С Кодексом в сердце! — торжественно произнёс Первый Охотник.

— С Кодексом в душе! — добавил Райнер и, весело усмехнувшись, подмигнул явно нервничавшему Заебосу. — Не ссы, братан, прорвёмся!

* * *

— Ну что, парень, оставили тебя? Не взяли с собой бедного мальчика? — провёл я рукой по огромной морде сидящего передо мной огненного дракона.

«Не зря Лиза говорила, что у тебя проблемы с юмором, Охотник», — прогудел у меня в голове голос древнего существа, огненного дракона императорской семьи Российской Империи.

У него не было хода из этого мира. Он был привязан к членам рода и не мог вырваться наружу, поэтому Лиза, предварительно попрощавшись, вылетела в Многомерную без него.

Я попытался понять, каким образом заставили ограничить свободу этому гордому и могучему животному, но он почувствовал мой интерес и мысленно усмехнулся.

«Я сам дал обет, Охотник. Никто меня не заставлял».

— И кому ты дал обет? — тут же поинтересовался я, понимая, что если Бухич был первым императором, то всё это должно было произойти в те далёкие времена, когда в этом мире ещё находился первый основатель Галактионовых. Именно находился, а не жил.

Я не ошибся. Думаю, что сущность такого порядка, кем бы он ни был, вряд ли бы умер. Он просто пошёл дальше.

«Сохранять тайну сделки входило в её состав, Охотник», — немного снисходительно, с лёгким сарказмом ответила мне эта тщеславный монстр.

— Ясно, — сказал я. — Ну что, полетели к Императрице? Обрадуем, что у неё теперь есть ручная ящерица.

«Если ты так планируешь меня поддеть, Охотник, то у тебя ничего не получится. Это ещё больше подтвердит моё мнение о вас, как о заносчивых снобах».

— Слышь, а в глаз? — поинтересовался я, глядя на борзого дракона.

«Не советую», — покачал головой он, — «ведь тогда я расстроюсь и не смогу помочь тебе с одним делом. Точнее, это не одно дело. Оно, как бы это сказать, беременное. Находясь в твоей душе, оно жаждет освобождения».

— Так, стоп! — тут же понял я. — Ты говоришь про Эранию? Откуда ты… — начал возмущаться я, но в голове у меня раздался другой голос, ещё более тяжёлый, ещё более старый.

«Послушай его, Сандр. Этот мальчик знает, что говорит».

— Хорошо, Патриарх, — ответил я внезапно проснувшемуся Патриарху драконов.

«Дело в том, — осторожно начал огненный дракон, который по традиции получил от Елизаветы новое имя — Пылаш, — что у меня скопилась родовая суть. И я готов поделиться с этой несчастной, лишь бы она снова почувствовала своё тело. Ради неё и ради её детей».

— Да ладно…

Сказать, что я охренел, — это ничего не сказать. Размножение драконов было чрезвычайно интересной вещью, над которой бились все в Многомерной Вселенной. Во-первых, драконы практически никогда не создавали пары. Да, такие случаи были, но единичны.

Как это происходило обычно? Дракон-самец копил энергию, называемую той самой родовой сутью. И когда у него её становилось достаточно, он делился ею со своей избранницей. Что там копила дракониха, достоверно неизвестно. Старейшины что-то говорили на этот счёт. Там всё было не так просто,