Основание. Пятый пояс - Михаил Павлович Игнатов

Седой, не оборачиваясь, покачал головой:

— Это было бы слишком хорошо, чтобы оказаться правдой.

Я, выругавшись под нос на безвольно висящую левую руку, которая простое действие по вливанию зелий превратило в целую проблему, выплюнул очередную пробку и сунул восьмой фиал между зубов Рутгоша. Сам же не отрываясь следил за големами, которые уже почти добрались до нас.

Вот первый из них, крупный, чуть наклонил башку, врубаясь в кольцо моих змеев и…

Проскочил насквозь, роняя с изукрашенных орнаментом боков голубые искры.

Сбоку в него тут же вонзился меч Седого. Второго голема, который был мельче, чуть ли не лоб в лоб встретил Зеленорукий.

Выходило, что ни голем, ни мои змеи даже не заметили столкновения.

Злость не помешала мне достать новую порцию фиалов и продолжить лечение.

Но я всё же выругался:

— Да как так?

Седой, отскакивая от уничтоженного голема, даже ответил:

— Эти големы защищены от стихий, они должны были добить уцелевших в ловушке, нам просто повезло, что они проснулись с опозданием.

Я молча кивнул, принимая ответ. Разумное объяснение. Раз Древние ошиблись, у нас есть шанс. Здесь мы можем использовать внутренние усиления, делая себя быстрей и сильней.

Через миг понял, что не только Седой был прав. Голем, которому он разрубил бок, крутнулся, пытаясь припечатать его лапой. И так вышло, что это движение заставило его погрузить разрубленный бок в моего змея. Голем тут же дёрнулся, рухнул, руны-рисунки на его теле засияли синим, вспыхнули, выпуская синее пламя, и потухли, открывая нам начавшую трескаться шкуру.

— Раны! Делай пробои в защите и выпихивай тварей в змеев главы! Так проще.

— Думаешь, выпихнуть такую тушу проще? Да мне проще её на куски порубить! — изумился Зеленорукий.

Зато я заорал:

— Шаг назад!

Едва Седой и Зеленорукий поняли меня, я тут же отправил приказ змеям:

— Сжать кольца! — меня на миг окатило страхом, когда змеи сделали это так яро, так резво, что я едва успел остановить их. — Стоять! Назад! Растянитесь!

Зеленорукий, который едва-едва не оказался поглощённым кольцами моих змеев, сглотнул, покосился на меня, но смолчал. Оттянувшиеся змеи открыли нашим взглядам ещё одного выжженого ими голема и сразу трёх новых, целых, по шкурам которых струились голубые потоки.

— Бей! — рявкнул Седой, а через миг добавил. — И отходим на пять шагов.

Так и пошло. Седой командовал отход, я заставлял змеев сжимать кольца тел, и тут же приказывал вернуться. А ещё одновременно шагал от искателя к искателю.

У меня в руке оставалось ещё два полных фиала, но я замер, не успев наклониться к очередному искателю. Лишнее. Дальше лишь мёртвые — над ними нет печатей запрета об именовании нас Орденом и упоминании моих тайн. Ещё двое не сумели продержаться до моей помощи. Возможно, умерли в то время, когда мы ещё тащили их по ловушке, возможно, умерли тогда, когда я копался в кольце, возможно, умерли тогда, когда я боролся с пробками фиалов. В любом случае, я сделал всё, что мог.

Старательно повторил про себя эту мысль, не допуская и капли сомнения. Я спас, кого смог, использовал столько лечений, сколько сумело выдержать моё тело, поднял на ноги сильнейших из нас, которые и вытащили всех остальных, пока я держал защиту от стихии.

Торопливо сгрёб с полки в кольце новую партию фиалов, на этот раз тех, что лечат меридианы. У Седого не было повреждений, но он и сильнейший из всех. Кто знает, как остальные пережили удар ловушки. Я должен сделать всё, что в моих силах. Я сделал всё, что было в моих силах.

В этот миг я осознал, что у меня снова осталось два лишних фиала, я снова взял с полки фиалы на тех двоих, что погибли, осознал и скрипнул зубами.

Мне сейчас не хватало только повторения истории с Файварой. Да, я лекарь и на моих руках будут ещё не раз умирать идущие. Я не всесилен и на самом деле не самый лучший лекарь. Просто немного особенный.

С этой мыслью я сжал пальцы на фиалах, переправляя их в кольцо и позволяя сжаться опустевшему кулаку. Если Флаг Сотни Убийств пока нужно придержать, то где мой Пронзатель?

Пока суетился и спешил с фиалами, как-то не обращал внимания на окружающее. Я видел только фиалы, пробки, бледные лица лежащих без сознания и алые печати над ними, видел змеев, Седого и Зеленорукого, видел то, что было важно здесь и сейчас. Но где-то же ведь должен быть мой Пронзатель, не мог же Седой оставить его там, далеко позади, в центре ловушки?

К счастью, нет, Седой не забыл о моём оружии, сосредоточившись, восприятием я отыскал его привязанным к одному из мешков. Десять шагов — и я сжал пальцы на его древке.

С одной рукой сложновато обращаться с Пронзателем, множество приёмов становятся невозможны в исполнении, но против големов, что нападают на нас сейчас, мне спокойней именно с Пронзателем, а не с мечом.

Как там мне объяснял в своё время Гунир в Школе Морозной Гряды? Мастер в мече может и с лёгким цзянем выйти против закованного в броню Царя и победить, но где я и где мастерство в мече?

Крепко сжимая Молот Монстров, я замер, напряжённо вглядываясь в своих змеев, которые снова преподнесли мне неприятный подарок, и в схватку. Пока что Седой, Зеленорукий и мои змеи отлично справлялись и сами, навалив уже целый вал из туш големов. Я ждал, готовый перехватить голема, который сумеет неповреждённым прорваться сквозь первое кольцо защитников. Заодно проверял состояние меридианов и прикидывал, что могу использовать из усилений, чтобы не затрагивать повреждения.

Выходило, что не очень много. Очень уж неудачный исток использовало лечение, как и один узел в голове. К сожалению, множество техник ускорения любили использовать узлы в голове и все они рядом с повреждённым. А рана, получившаяся при использовании лечебной техники, дотягивалась и до них. Лучше уж отказаться от усиления, чем рисковать и нагружать эти участки меридианов. Меньше всего мне сейчас, когда нам не грозит неминуемая гибель, хочется продолжать калечить самого себя.

К счастью, мне и не понадобилось ни рисковать, вступая в битву, ни использовать другие техники — Зеленорукий и Седой справились с големами, но не сказать, что им далось это легко.

Седой опрокинул фиал на рассечённое до костей плечо, ожёг нас с Зеленоруким тяжёлым взглядом, остановил его на мне:

— Я проверяю полосу в