Конечно, кровь (СИ) - Андрей Евгеньевич Фролов

не всего Тиама, только что открылось, что всё это время охраняло беззащитного Ланса Скичиру, оставаясь его благодетелем и защитником⁈

Я порадовался, что «Сачирато» скрывают глаза, иначе бы моя реакция уж точно позабавила Сакагу…

— Перед тобой устройство, не имеющее ни аналогов, ни названия, — сказал Песчаный Карп, и я в который раз поразился, до чего точно джи-там научился подражать живым. — Внутри — угроза нашему существованию.

Меня потянуло к кубу, заставило осторожно заглянуть внутрь.

Чу-ха с чуть растрёпанной чёлкой наблюдал расслабленно, но дистанцию между нами по-прежнему не увеличивал. Боязливо протерев припыленное оконце, я приник к толстому стеклу и чуть не присвистнул.

Внутри, закреплённый в изящном проволочном зажиме, покоился знакомый камень, безжалостно выдранный из объятий старинного кулона. Со всех шести сторон в него целились сканеры, без устали полосовавшие остаток украшения тонкими яркими лучами. Каждые две-три секунды широкие вуали поочерёдно омывали осколок, словно купающийся в приятном зелёном свете.

Карп на записи молчал, словно знал, что происходит в кирпичном домике посреди «Хари’н’ханси». Выдержав драматическую паузу, он всё же добавил:

— Эта необычная консоль защищена самым наилучшим образом, Ланс. Борта сейфа, в который помещено устройство, не разрушить даже прицельным ударом кастура. Взрыв тоже не поможет. Но слева сбоку ты можешь найти пульт. Отстегни клеммы с маркерами Р1 и Р3.

Я скосил глаза, тотчас убедившись в точности указаний джинкина-там. Зачарованно, будто загипнотизированный «низким писком», протянул руку и щёлкнул задвижками.

В нише лязгнуло, горизонтальная крышка откинулась на уровне груди и превратилась в столешницу, а изнутри выполз клавиатон — совершенно непривычного вида, с выпуклыми кнопками, в точности дублирующими отверстия для когтей.

Из серой брони над устройством ввода выдвинулись два компактных экрана. Слева от консоли с шипением сдвинулась переборка, за которой открылась узкая глубокая ниша — внутри блестели три кольцевидных зажима.

— А теперь слушай, Ланс, и слушай внимательно, — прошептал Князь-Из-Грязи в моей голове. — Остановить начавшийся опасный процесс сможешь только ты. Введи комбинацию, которую я пересыпал на твой обычный гаппи, а затем помести в зажим обнажённую руку, и позволь устройству завершить начатое…

Я невольно отступил от куба, причём настолько неуверенно, что фер Сакага тут же подобрался. Что ж, вероятно, у Первого Когтя были личные установки насчёт моей нерешительности…

— Всего лишь капля твоей крови, Ланс, — сказал джи-там тоном, от которого кружилась голова. — Если сделаете быстро, то успеете покинуть район, пока мои недоброжелатели не пришлют подкрепление. Ланс фер Скичира, я нижайше и безропотно молю тебя о немедленной помощи. Сейчас спасти гнездо можешь только ты. Равно как и принять путь избранного, о котором мечтал…

Вероятно, я выругался вслух, потому что Сакага с интересом взглянул на меня поверх очков. А в следующую секунду снаружи снова застрекотали ассолтеры. Машинально выхватив башер, я заметил, что чу-ха тоже обнажил оружие. Ещё через пару ударов сердца выяснилось, что запись окончена.

Сакага дёрнул носом, призывая успокоиться, и даже демонстративно застегнул набедренную кобуру.

— Как я и говорил, господин Скичира, — с улыбкой произнёс он, — не стоит волноваться и отвлекаться. Прошу, делайте свою работу. Уверен, вы получили самые исчерпывающие инструкции.

Не спеша прятать «Молот», я ещё раз взглянул на «болтушку» и убедился, что очередная запись джинкина-там действительно окончена. Байши… И это всё, что виртуальный мудак хотел мне сказать? Здесь, под огнём до сих пор неведомого противника?

Я облизал губы и удержался, чтобы бросить башер в кобуру и покрутить колечко. Финал ночной поездки выглядел таким… зловещим, что у меня задумали обмякнуть колени. А может, фер Шири-Кегарета говорил правду? В конце концов, если всё взвесить, мицелиумный паразит ни разу меня не обманывал… Не пытался отправить в печь крематория, не брал в плен…

От воспоминаний о гибели Прогиба защемило в груди. Я покосился на Сакагу, но «Сачирато» надёжно скрыли тяжёлый взгляд.

Ведь братишку из «Детей заполночи» убил вовсе не Господин Киликили, так?

Пыльный оставался неподвижен. Я был готов спорить на весь гонорар и премию за дело фер вис Фиитчи, что он даже не догадывался о необычности происходящих событий.

Но с той же уверенностью я мог предположить, что борф получил чёткие приказы и любой ценой заставит меня совершить задуманное его хозяином. Если потребуется — силой. Даже если Карп предупредил его о недопустимости причинения вреда. Просто потому что Сакаге бы это очень понравилось…

Вероятно, меня выдал не взгляд, а поза.

Может быть, запах, о котором я беспечно забыл.

Но Пыльный внезапно приблизился. Надвинулся почти вплотную, приспустил очки и осторожно повёл носом. Холёный, уверенный в себе, готовый действовать решительно и жёстко.

— Не стоит медлить, господин Скичира, — язвительно заметил он, вздёргивая левое ухо и будто прислушиваясь к возобновившемуся снаружи бою. — Какие бы указания мой достопочтимый казоку-хетто ни передал вам во второй записи, действовать нужно быстро.

Я тоже стянул забрало верных «Сачирато» на грудь. Чёрный чу-ха в серых доспехах находился совсем рядом, с интересом заглядывал в глаза, и едва-едва — но вполне демонстративно, — выдвигал искусственные клыки.

В моей голове заиграла музыка, которую хотелось называть «джазом»…

Наверное, дальше я действовал по наитию. Остановись в тот миг хоть на секунду, и анализ возможных рисков перевесил бы всю решимость. Заставил бы отказаться от безумства, подчинил бы волю поступить иначе и благоразумнее. Да, определённо, мной двигала незамутнённая злость и подпитанная ею спонтанность.

— Каково это было, убить Разрушителя? — громко спросил я Сакагу, чуть подаваясь вперёд. — Самого достойного и именитого казоку-йодда «Детей заполночи»⁈

— Чего⁈

Пыльный оскалил резцы, абсолютно не ожидая подобного вопроса. Усы встопорщились, а мимические мышцы на морде задвигались, когда тот попытался сообразить, об убийстве какого из «Детей» вообще идёт речь, и причём тут он сам.

— Девять крохотных мышат сговорились не дышать! — скороговоркой выпалил я, приковав его взгляд. — Один вдруг затих не шурша, и осталось лишь восемь мышат!

Не было нужды переходить на «низкий писк». Не было необходимости взламывать сознание ненавистного чу-ха, давить его, подчинять и зачаровывать. Я грубо наседал, пытаясь сбить с толку, и у меня получалось — фер Сакага почти отступил, а губы затрепетали и обнажили нарощенные клыки.

— Задохнулся второй насовсем, и мышаток осталось семь! — почти выкрикнул я. Эхо пронеслось по квадратной комнате, ударило в куб с кулоном, отскочило от стен. — У третьего лопнул глаз, и шесть уже мышек сейчас!

— Заткнись, выродок! — прошипел посланник Господина Киликили, а в его зрачках вспыхнул запоздалый страх понимания. — Быстро завали поганую пасть!

— Четвёртой не устоять, и вот уж мышей только пять!

— Замолкни или умрёшь! — взвизгнул Пыльный, выдвигая титановые зубы.

И всё-таки вскинул лапы к прижатым ушам, словно собираясь ладонями отгородиться от опасных