Никита Аверин - Крым-2. Остров Головорезов

—  Влад! Запускай двигатели! — на ходу прокричал Игорь. Но в этом не было нужды, казак уже сам догадался, что что-то пошло не так, и пришла пора убираться.

На этот раз погрузка ученых на судно заняла всего несколько секунд. Быстро задраив люки, Марика и Игорь усадили запыхав­шегося доктора в кресло.

—  Марика, пристегнись! — раздавал приказания Влад, уводя ба­тискаф под воду. — Игорь, помоги доктору, а после выброси все со­держимое одного из ящиков и полезай внутрь!

—  Зачем? Не полезу я в ящик! — заартачился брюнет, пристегивая к креслу находящегося в полуобморочном состоянии Верховцева.

—  Делай что я говорю, придурок! — закричал в ответ казак, вы­водя батискаф из подводного туннеля. — Если бункер сейчас взор­вется, то ударная волна вытолкнет нас на поверхность, как пробку из бутылки. Из-за перепада давления тебя расплющит в лепешку!

—  Хорошо-хорошо, — ответил Игорь, открывая ящик и выгру­жая из него аквалангистские костюмы. — Только я не понимаю. Если это произойдет, чем мне поможет тот факт, что я буду лежать в ящике?

—  В этом случае твои внутренности не заляпают кабину! — злобно прошипела Марика, — Лезь в ящик, тебе говорят!

—  Кругом одни командиры, — проворчал брюнет, захлопывая крышку ящика изнутри.

В следующую минуту батискаф затрясло, а затем невидимая сила резко подтолкнула его вперед и вверх. Марика тихонько взвизгнула, из ящика раздался сдавленный стон Игоря. Спутники приготовились к тому, что сейчас их маленькое судно устремится к поверхности, а их кости и внутренние органы начнут деформи­роваться в результате резкого перепада давления...

Но неожиданно все закончилось. Батискаф двигался не быстрее обычного. Коробок на леске медленно возвращался в горизонталь­ное состояние.

—  Неужели пронесло? — с осторожной надеждой спросила де­вушка.

В ответ казак неопределенно пожал плечами и медленно раз­вернул батискаф. Сквозь иллюминаторы и толщу воды они увиде­ли, как та часть кратера Кара-Дата, в которой до недавнего време­ни был спрятан один из бункеров Возрождения, медленно оседает вовнутрь. Не было взрывов, всполохов пламени или потоков ог­ненной лавы. Медленно, практически в абсолютной тишине, ис­чезала одна из последних надежд человечества на спасение.

—  Неужели это конец? — подал голос Игорь. Оказывается, он успел выбраться из ящика и тоже наблюдал за раскинувшейся в иллюминаторах панорамой катастрофы.

—  Нет, друзья мои. Это только начало, — все оглянулись на оч­нувшегося доктора Верховцева, — остались ещё бункера. И на этот раз я не допущу ошибки и смогу обойти систему самоуничтоже­ния.

—  Док, вы с ума сошли? Как вы хотите перебраться через дон­ской пролив и добраться до оставшихся бункеров. На этом бати­скафе? — брюнет истерично рассмеялся, — Да нам несказанно по­везет, если эта посудина сможет хотя бы всплыть и добраться до берега...

—  Конечно, Игорь, мы поплывем не на этом судне. Нам помогут перебраться на материк и добраться до нужного места.

—  И кто же проявит такую щедрость?

—  Листоноши. У них передо мной числится один неоплаченный должок. И пришла пора его вернуть.

01.07.2014

Санкт –Петербург — Крым

От автора

Возвращение на остров Крым

Никита Аверин — кто он? Писатель, издатель, пиарщик?

Мне сложно ответить на этот вопрос. Писатель? «Писатель — это не тот, кто пишет, писатель — это тот, кого читают» (с). Если при­нять во внимание, что за два года мои книги опубликованы тиражом свыше двухсот тысяч экземпляров, то, наверное, меня читают. Но писателем я бы себя не назвал. Писатели для меня это Толстой, До­стоевский и Гарри Гаррисон. Я бы назвал себя скорее автором.

Издатель? Два года я работал в издательстве «Геликон Плюс», и по моей инициативе опубликовали несколько авторов. Позднее, когда я стал сотрудничать с издательствами «АСТ» и «ЭКСМО», я помог опубликовать десяток романов и около сотни рассказов. Сейчас веду переговоры о запуске целой серии. Но это скорее работа редактора или литературного агента, а не издателя. Ведь я не вкладываю свои деньги в производство книг.

Пиарщик? Возможно. Довольно много времени и сил я трачу на рекламу и продвижение русскоязычной фантастики. И не ограни­чиваю круг своей деятельности лишь книгами, стараюсь рассказы­вать и о фильмах, фестивалях, играх, премиях и обо всем, что так или иначе, касается жанра фантастики. В Европе и США уже дав­но есть более точное определение для людей моего рода деятель­ности — промоутер.

«Крым»,в отличие от других книг серии, отличается на­рочито позитивной атмосферой, когда во главу ставится не скорбь разрухи, а жизнь, пусть и в радиоактивном, но в новом мире. Чем вызван подобный«неканон»?

Думаю, здесь уместно будет процитировать: «Я не хотел быть вторым Брюсом Ли, я хотел быть первым Джеки Чаном». Играя на поле чужой вселенной, автор волен выбирать между двух путей. Или в точности повторить оригинал, что в данном случае означает написание романа о сталкерах, бредущих во мраке московского метрополитена, или описать все совсем иначе, выведя героев на поверхность. На второй путь решаются ступить немногие.

Если автор выбирает первый путь, то, с одной стороны, он га­рантированно оправдает ожидания массы читателей, которые ждут от книг серии «Вселенная Метро 2033» именно этого. Но, с другой стороны, сможет ли при этом автор сказать что-то новое, принести в сеттинг свое уникальное виденье? В девяти случаях из десяти — нет. Да, постоянные читатели серии не будут ругать такого автора, но на следующий день после прочтения забудут имена героев и сюжет данного произведения. Все, что они смогут сказать: там был сталкер, он путешествовал с одной станции на другую и в конце всех спас!

Как вы понимаете, я не хотел идти по этому пути.

Так что я решил вывернуть мир «Метро» наизнанку: события происходят в метро или в подземных бункерах — значит, у меня действия романа будут происходить на поверхности. Герой жаж­дет спасти свою станцию/любимую/метрополитен? Значит, мой персонаж движим иными целями, например, восстановлением ци­вилизации. Вокруг радиация и монстры прут из всех щелей — зна­чит, главным соперником героя будут обычные люди, а мутантом будет он сам. Обычно романы написаны в депрессивной атмосфе­ре уныния и безысходности? Следовательно, я напишу роман с юмором, в духе постапокалипсиса 70-х, 80-х годов прошлого века.

Главная сложность при этом — суметь сохранить едва улови­мый флер оригинального «Метро 2033». Чтобы читатель, несмо­тря на все различия в этих книгах, все же мысленно соединял их в единое целое. Судя по отзывам читателей, с поставленной задачей я справился.

Правда ли, что идея клана листонош была заимствована мною у других авторов?

Не буду отрицать тот факт, что мои романы написаны под влия­нием классиков постапокалипсиса. Внимательный читатель най­дет в тексте отсылки к роману «Почтальону» Дэвида Брина, к цик­лу «Большой Киев» Владимира Васильева и к «Ведьмаку» Анджея Сапковского.

О чем будет новая книга?

Масштаб «спасательной операции» выйдет за пределы берегов острова Крым. Часть героев из первого романа, под руководством Бандерольки, покинут свой родной край и отправятся в долгое пу­тешествие. Их путь будет проходить через опасные и удивитель­ные территории. Для многих постоянных читателей серии в рома­не приготовлена масса сюрпризов. Листоноши и примкнувшие к ним побывают в Харькове, Киеве и многих других городах, опи­санных ранее в сеттинге «Вселенная Метро 2033». Скажу по се­крету, по количеству пересечений с другими книгами серии, «Крым-3» тянет на рекорд. Но кому-то же нужно было приступить к объединению сюжетов серии в единое полотно.

У романа будет иная структура. Пока я не могу раскрыть вам всех подробностей. Не потому что я вредный, а по причине весьма неожиданного развития сюжета. К тому же многое меняется пря­мо на ходу, и сейчас внутренняя структура роман разительно от­личается от той, какой я ее планировал, когда только начинал над ним работу.

Но стиль повествования останется прежним. А изменится ли внутренний мир героев, как уже произошло в первых романах, пока не знаю даже я сам. Обитатели Крыма показали себя весьма строптивыми персонажами, которые задают атмосферу и двигают сюжет вслед за собой. Я не люблю инертных персонажей, посту­пающих так, как им приказывают условия или окружающий их со­циум. Герой должен уметь взбунтоваться, пойти наперекор даже тогда, когда ему противостоит весь мир. И я не могу ручаться, что в итоге его ждет счастливый конец. Те, кто желают счастья для всех, редко испытывают его сами.