"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Сейчас же маленькая девочка шла впереди, но постоянно оборачивалась, проверяя, иду ли я следом, она очень храбрая, но и не глупая.

— Смотри, — тихо проговорила Агау, указывая через окно на двор, на краю которого виднелись массивные ворота.

В лунном свете по дорожке из серого, скального камня на высоте под метр над землей не шла, а словно парила Исау. Ее короткие черные волосы, словно отрасли и вновь падали ей на плечи, но волосы не могли ТАК шевелиться. Ее глаза были налиты тьмой, а белое кимоно на девушке выглядело как издевка над ее стихией, как и белоснежная кожа, что словно светилась под лучами холодной луны.

— Сестра, что ты тут делаешь? — произнесла потусторонним голосом Исау, медленно поворачиваясь к нам, наклоняя голову в бок и смотря с презрением. — И ты, отверженный тьмой, идите в свои комнаты!

А тем временем огромные деревянные ворота вновь содрогнулись от мощных ударов.

— Это ко мне и вас не касается, — улыбнулась нам Исау и её сотканные из тьмы волосы превратились в огромные спрутообразные конечности и бросились к воротам.

— Она не соображает что творит, — пронеслось в моем разуме, и я бросился в окно, пытаясь успеть остановить Исау. Но было поздно, я лишь успел увидеть, как срываются с петель огромные воротины и разламываются на куски черными щупальцами, а за ними споявляется тот, кто и стучал в ворота, и как оскаливается радостно Исау.

— Ты пришел умереть⁉ — раздался громкий крик девушки, а лысый монах, стоявший за воротами, увидев, как на него несутся огромные, сотканные из черноты щупальца, начал преображаться. Его кожа блеснула желтым, и он нанес удар по первому щупальцу своим бронзовым кулаком, разрывая тьму на куски.

— Земля, — обратился я к стихии и небольшой столбик земли под ногами придал мне ускорения. Я понесся вперед, а за моей спиной закричала Агау.

— Остановись, Исау, остановись!

Но девушка, переполненная тьмой, уже не слушала свою сестру, она была нестабильна, и во что бы то ни стало решила убить Агрея, монах же точно не ожидал такой встречи, он пришел без оружия и сейчас не справлялся. Когда мне осталось еще два метра до Исау и бронзового человека, который сиял золотом, четыре щупальца подняли его над землей и уже начали пытаться разорвать его на части, руки и ноги уже монаха начали издавать металлический скрежет.

Тьма встретила меня мягко, щупальцы от Исау попытались меня атаковать, но они был словно бессильны против меня. Огромный поток тьмы лишь прошел сквозь меня, усилив мое понимание, что надо делать, и мои пальцы сомкнулись на шее Исау.

— Остановись! — тихо прорычал я и тьма схлынула, словно её и не было, а бронзовый монах с громким звуком упал на землю.

— Спасибо, — тихо проговорила Исау, смотря на меня глазами, в которых не было тьмы. — Я немного увлеклась.

— Уф-ф-ф-ф, — выдохнул я, убирая свою руку с шеи девушки. Я вспомнил то, что прочел в книгах, Исау очень одаренная, но иногда не сможет четко мыслить. Ей будут мешать эмоции и бурлящая в ней сила. — А теперь, как хозяйка, прими незваного гостя.

— Ты чего приперся, Агрей? — ни секунды не медля изрекла Исау. — Смерти ищешь?

Монах встал с земли, отряхнулся, поклонился молчаливо мне, взглянул на разорванные в клочья ворота и протянул Исау, держа двумя руками, отрезанную косу.

— Решил вернуть то, что не принадлежит мне, и увидеть тебя в силе, — твердо произнес монах, что был словно вылит из золотистого металла. — Я извиняюсь за дерзость и прошу принять от меня, уважаемая Исау, еще и этот дар, в качестве дара вашей красоте.

Я смотрел изумленными глазами как монах достает из своего пояса золотистый цветок, который тут же засветился в темноте золотистым светом, а меня за край халата начала тянуть Агау.

— Уходим, уходим, — шептала мне кроха. — Ты не понимаешь, уходим.

И я поддался крохе, смотря на застывшую на месте Исау, что смотрела то на монаха, то на свою косу, то на разломанные ворота, лежащие в пыли, то на цветок, испускающий золотистый свет. И при всем этом, ее глаза то наполнялись тьмой, то тьма слыхивала, девушка никак не могла решить, продолжить ей бой или нет.

Я же медленно шел за Агау, посматривая на, также как и Исау, замершего столбом в нерешительности монаха, глупо улыбающегося и словно рожденного из металла, но теперь, после боя, на его руках были видны трещины, через которые виднелась красная плоть. Исау почти порвала его на части.

Когда же мы зашли в дом я спросил у Агау, что происходит.

— Ты изменил судьбу, — пожала плечиками кроха и лениво зевнула. — Монах пришел посмотреть, насколько страшна сестра, когда едина с тьмой, и увидел, и все же дарит ей цветы.

— Не понимаю.

— Сестренка ему нравится, — улыбнулась мне кроха, — Он первый, что осмелился ей подарить цветок, тем более такой красивой. Убьет монаха? Ну и дура тогда, пусть папа разбирается, а я спать хочу.

— Тебя отвести в твою комнату? — зевая следом за девочкой, спросил я.

— А можно, пока папа не вернется, я посплю у тебя? — посмотрела на меня умоляюще Агау. — Я мало места занимаю!

— Пойдем уже, — взял я на руки крохи, и уже через пару минут слушал, как где-то сбоку на огромной подушке вовсю сопит носиком кроха.

А где-то там во дворе тихо беседовали два молодых стихийника, которые уже не раз были готовы убить друг друга. И, по крайней мере, один из них не знал, доживет ли он до рассвета, но все это меня уже не касается, ведь завтра меня ожидает экзамен в школе.

Глава 13

В полдень город был переполнен людьми, спешащими по своим делам, а широкие улицы, наполнялись сотнями голосов. Кто-то ругался, кто-то смеялся, торговался или даже угрожал. Люди жили своими жизнями, заботами и радостями, мужчина в потрепанном халате хвастался, что купил мешок риса за полцены. А счастливая округлая молодая девушка с румянцем на вопрос «ну и когда?», отвечала что совсем скоро, и что гадатель заверял, что будет мальчик.

Лаяли и пищали различные городские животные, пели редкие соловьи, но вся эта идиллия существовала лишь до того момента, как появлялся на улице я.

Детский смех и неспешный разговор взрослых прекращался, и наступала гробовая тишина, даже птицы замолкали, а редкие псы, сопровождающие своих хозяев, рычали на меня, поджав хвосты. Они боялись меня до одури, но