Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

потом выбежал из комнаты. Я отключил громкую связь и прижал телефон к уху.

— Что ты хотел сказать? — спросил я у дяди.

— Хотел сказать, что отныне мои люди — твои люди, — Александр говорил таким серьёзным тоном, будто ничего важнее в его жизни не было. — Я буду служить тебе до конца моих дней, Вестник Тьмы. Я и мой род. Как только я вернусь в столицу, снимусь с должности инструктора Корпуса и посвящу свою жизнь служению тебе.

— Это лишнее, — сказал я, натягивая спортивные штаны и футболку, принесённые Прохором. — Ты сможешь и дальше работать в Корпусе, но тебе придётся пройти обучение. После чего живи своей жизнью, но будь готов вступить битву, когда я призову тебя.

— Хорошо, — выдохнул Александр.

— Всё, отдыхай, — я подвинул к себе поднос и открыл крышку. На меня пахнуло запахом свежей выпечки, и я с наслаждением втянул аромат, предвкушая сытный и вкусный завтрак. — И жене позвони, а то на слово мне она не поверила.

— Что она устроила? — недовольно спросил дядя.

— Швырнула в меня все собранные проклятья, которые к тому же усилила, — я усмехнулся.

— Я накажу её, — жёстко заявил Александр.

— А вот этого не надо, — я нахмурился. — Лучше порадуйся, что тебе досталась такая преданная супруга, которая к тому же быстро учится новому.

— Ты уверен, что она не заслужила наказания? — уточнил дядя. — Есть ещё много проклятий, усвоение которых она не прошла.

— Ваши с ней отношения меня не касаются, но наказывать супругу, когда она мстит за твою смерть, — не лучший выбор, — я покачал головой и взялся за ложку. — По крайней мере, из-за меня точно не стоит этого делать. Я бы гордился, если бы моя жена вместо слёз начала готовить месть.

— Я тебя услышал, — холодно сказал дядя.

Я хмыкнул и прервал звонок. Ну наконец-то меня оставили наедине с горячей едой. У меня уже слюнки текут, и желудок скручивает от голода.

Я откусил большой кусок свежего хлеба и зачерпнул ложкой уху из морепродуктов. И даже успел прожевать это всё до того, как мой взор засёк сразу пятерых магов у входной двери особняка.

Жаль. Завтрак остынет, пока я буду разговаривать с дознавателями.

— Именем императора! — раздался громкий голос, усиленный магией. — Александр Рейнеке, вы обвиняетесь в нападении на члена императорской семьи! Немедленно откройте дверь!

Глава 25

Я отложил ложку и вышел из комнаты. Когда я уже спускался по лестнице, увидел Марию, выбегавшую из гостиной, и Прохора, который стоял у входной двери и смотрел на меня в ожидании приказа.

Мария запнулась на месте и обернулась ко мне. В её взгляде, метнувшемся от меня к дворецкому, промелькнуло понимание. Она остановилась и дождалась, пока я спущусь и кивну Прохору.

— Открывай, — сказал я, поправив футболку и пригладив волосы рукой.

Прохор распахнул дверь, и в холл ворвались пятеро одарённых и четверо бойцов в ранге абсолютов. Среди магов я узнал эмиссара с даром земли, что приезжал в моё поместье с Денисовым, чтобы забрать Викторию. А неплохо они так подготовились к задержанию моего дядюшки.

— Доброе утро, господа, — спокойно сказал я, чуть повысив голос. — Прошу вас объяснить, по какому праву вы вламываетесь в дом аристократа и инструктора Особого Корпуса императора, нарушая все возможные правила приличия.

— Граф Шаховский? — узнал меня эмиссар, который в прошлый раз даже не подумал представиться. — Что вы здесь делаете?

— Это официальный допрос или простое любопытство? — уточнил я, прищурившись. — Разве я обязан отчитываться перед кем бы то ни было о своих перемещениях?

— Нам нужен Александр Рейнеке, — заявил эмиссар, шаря глазами по холлу. — Где он?

— Мой дядя решил навестить родственников, — я сделал шаг вперёд, ощутив, как Мария смещается мне за спину. — В данный момент он находится в родовом поместье Шаховских.

— Когда он уехал? — уже не так уверенно спросил эмиссар, оглянувшись на своих подручных.

— Кажется, мы не с того начали, — я растянул губы в равнодушной улыбке. — Представьтесь, будьте так добры. И покажите ордер или что у вас там есть на дядю.

Отряд сопровождения, до этого готовый к бою, замер. Маги незаметно отозвали ауру, а бойцы чуть сместили руки с рукоятей боевых артефактов. И всё же они не собирались отступать — я видел это по их напряжённым лицам и позам.

— Кхм, меня зовут Вячеслав Олегович Кожевников, — он заметил, как я сузил глаза, и почти незаметно дёрнул щекой, подтверждая родство с графом Кожевниковым, который так «удачно» подставил меня со своим приёмом. — Я прибыл от имени Демида Бартенева, на особняк которого сегодня ночью было совершено нападение.

— Я прошу прощения, но в столице именно так дела ведут? — моя улыбка стала шире. — Когда на дома аристократов нападают, вы без проведения следственных мероприятий сразу же вламываетесь в дома соседей и обвиняете их в «нападении на члена императорской семьи»?

— Я получил приказ допросить Александра Рейнеке, — повторил Кожевников. — Остальные детали меня не касаются. Ордер на допрос подписан его величеством, поэтому вам придётся доказать, что обвиняемый находится за пределами столицы.

— Покажите мне этот ордер, — я протянул руку.

Нас по-прежнему разделяло около пяти метров. Эмиссар достал бумагу из внутреннего кармана мундира и замер.

— Прохор, принеси, — скомандовал я. Дворецкий тут же шагнул к Кожевникову, взял документ и принёс его мне. Я пробежался взглядом по строчкам, полюбовался на печать императора и кивнул. — Пройдёмте в гостиную, господа.

Мы всей толпой направились в гостиную, при этом Мария Рейнеке вцепилась в мой локоть с такой силой, будто боялась, что её прямо сейчас отправят в тюрьму. Основания у дознавателей были очень расплывчатыми, а обвинения выглядели так, будто их кто-то сочинил на скорую руку.

— Вы забыли упомянуть, что, согласно ордеру, вы имеете право опросить всех присутствующих в доме одарённых, — сказал я с лёгкой улыбкой, после того как эмиссар и маги расселись по диванам и креслам. Бойцы остались стоять, держа руки на рукоятях боевых артефактов. — Заметьте, не допросить, а опросить. Это разные понятия, но я готов ответить на ваши вопросы. Давайте начнём с меня, если не возражаете.

— Почему вы остановились в доме Александра Рейнеке? — тут же спросил Кожевников, который, кажется, не мог поверить в моё желание сотрудничать.

— Мы с дядей очень близки, — серьёзно сказал я, мысленно нащупав нашу с ним связь.

— В это сложно поверить, учитывая, что вы не встречались с ним до самого суда две недели назад, — эмиссар прищурился.

— Зато после этой встречи оказалось, что у нас много общего, — я пожал плечами. — Мы сразу поняли, что потеряли много времени,