Пепел доверия-2 - Руслан Алексеевич Михайлов

– Зачем?

– Чтобы в ступор не впасть от пережитого.

– Да уже не в первый раз, так что…

– Ты ведь не сидишь сейчас мне назло?

– Да встал я уже, встал, – проворчал я, включая наушники. – Займусь готовкой обеда… хотя аппетита что-то ноль.

– Поесть надо обязательно, Тихон. И такого, чтобы прямо терзало и дразнило вкусовые сосочки. Макароны отвари, кетчупа туда мясного фигани из банки, если есть такой…

– Есть…

– Добавь побольше кетчупа и ливани острого соуса. Так, чтобы аж за ушами горело, когда есть будешь.

– Бажен…

– Потом намешай себе выпивки покрепче и…

– Бажен!

– Ау?

– Прекрати, – попросил я и тихо рассмеялся, невольно удивляясь своему обычному состоянию. – Не в шоке я. Не в ступоре. Я просто зол на себя, дебила, зол на весь этот кошмар, мне очень жаль, что я убил еще двух ни в чем невиноватых людей, но виноватым я себя не ощущаю – они напали, а не я. И я точно не в шоке и не в ступоре. Все норм. И пусть не сейчас, но через час-другой аппетит у меня точно проснется. И вот тогда не макарон, а гречки я себе прямо в сковородке сварю, а потом вывалю туда банку говяжьей тушёнки, добавлю к этому лука, сыпану черного перца, а потом запью сей кулинарный шедевр парой бутылок холодного пива из украденного холодильника и… вернусь к работе.

Где-то секунд десять длилась задумчивая такая тишина, а затем Бажен уже совсем иным тоном произнес:

– Что ж… выпавший из гнезда птенчик все же встал на крыло… Мужик, Тихон! Мужик!

– Тигр, – фыркнул я. – Тигр я, а не мужик…

– А тигр – всем мужикам мужик. Давай рассказывай.

– Хорошо, – кивнул я, останавливаясь у люка и смотря на экран планшета. – Только я чуток пыхтеть и рычать буду во время рассказа. Не против?

– И зачем мне эти эффекты повествования?

– Вынужденными они будут, – хмыкнул я, снимая первый ящик из пирамиды над люком. – Просто раз ты виртуально здесь со мной, мне будет легче выполнить работу крайне неприятную, но необходимую.

И снова Бажен догадался мгновенно:

– Трупы?

– Они самые.

– Перед дверью небось валяются?

– Хуже – под домом лежат.

– Погоди… в смысле «под домом»?

– Давай я по порядку все расскажу? – предложил я и, дождавшись согласного урчания, спокойно заговорил, начав с того, как курил в яме под домом, просматривая видеоролики с надеждой отыскать среди этого цифрового хлама какой-нибудь самородок.

Рассказывал я нарочито неспеша, описывая каждую деталь, требуя от Бажена комментариев, и все это нехило помогло мне в том, чтобы собраться с моральными силами, открыть крышку люка и спуститься опять под дом с пистолетом, фонариком и ружьем. Трупы никуда не делись. Оглядевшись, я убедился, что тут никого и ничего живого, задумчиво поглядел на мертвое тело женщины под ногами, равнодушно проигнорировав ее наготу и мысленно оценив вес минимум в полтинник, может, чуть больше. Тут потребуется веревка, пол пристройки уже застелен пленкой от люка до двери, а там ступени и двор…

Не позволяя себе замедлиться и продолжая говорить, я проделал все необходимое для транспортировки, и вот тут начались те самые обещанные Бажену рыки, охи, сдавленное кряхтение и откровенный мат.

Пятьдесят килограммов мертвого веса? Куда там! В цифрах, может, и так, но лично мне показалось, что труп весит больше центнера! Не знаю почему, возможно, я уже пообвык, но отвращения не было. Только раздраженная злость не самого сильного человека, поставленного перед необходимостью добыть труп из подпола. И труп оттуда вылазить не хотел! Еще немного – и я бы подумал, что не добил тварь: а как еще объяснить тот факт, что стоит мне вытащить ее чуток наружу и лишь слегка ослабить веревку, как она мгновенно ныряет обратно вниз?

Дерьмо!

Но я приноровился. Понял, как сделать так, чтобы тело не сползало обратно, когда я перехватываю веревку, сообразил опустить вниз под наклоном пару обрезков строганных досок и наконец справился, вытащив первый труп. И все это время я продолжал говорить и говорить, давно уже закончив описание внезапной схватки, перейдя к своим мыслям и идеям касательно дальнейшего времяпрепровождения, а Бажен внимательно слушал, уточнял, подбадривал меня в работе погребального бурлака и вообще был рядом. Даже когда я выволок обернутое в пленку тело за порог, он был рядом, начав в свою очередь рассказывать то, что ему известно о происходящем в мире в целом и в нашей стране в частности.

Волоком дотащив первое тело до машины, я напрягся, закинул его в багажник и уложил. Не знаю зачем, чуть подправил положение тела женщины, чтобы она на колдобинах не билась лицом о стенку багажника. Также не знаю зачем, отодвинул край пленки и некоторое время смотрел ей в лицо. Мышцы расслабились, пропала эта уродливая кривая усмешка, и я увидел обычную миловидную женщину средних лет. Левое ухо порвано, на щеке глубокие и уже затянувшиеся молодой кожей порезы. Да уж… жизнь потрепала тебя, да? Закрыв лицо пленкой, я выпрямился, с ужасом представил, как мне сейчас будет нелегко с куда более тяжелым, да еще и лежащим не пойми где мужиком, и поплелся обратно в дом.

А Бажен рассказывал… рассказывал… и мне уже хотелось, чтобы он прекратил изливать на меня весь этот беспросветный мрак. Сделав паузу на перекур, я не удержался и вытащил из холодильника звякнувшую бутылку пива и сделал несколько торопливых больших глотков. Прислонившись спиной к стене, я курил, покачивал в руке покрывшуюся испариной холодную бутылку и слушал, охреневая и понимая, что одной бутылкой не ограничусь. Бажен знал куда больше меня, обмолвившись между делом, что у них сразу несколько человек тратят часы и часы на сбор информации, особый упор делая на близлежащие к ним районы. Ну и остальное цепляли волей-неволей: сейчас не поймешь, что важно, а что можно пропустить, поэтому гребли все. Ну и дроны запускали, да – барражировать вокруг их логова и отслеживать передвижение тварей… и людей. Надо быть в курсе всего. И он старался держать руку на лихорадочном пульсе агонизирующего мира.

Поэтому ему было что рассказать…

Мир, привычный нам цивилизованный мир, коллапсировал – и с каждым днем все стремительнее. Пронизывающие наш миропорядок струны рвались одна за другой, и в результате ткань реальности буквально расползалась.

Пожары… они больше