Толмач - Эльхан Аскеров

class="p1">– Что ж, господа. Раз более вопросов не имеется, позвольте поблагодарить вас за ваш интерес к моей персоне и откланяться. Думаю, на этом все инсинуации на тему смертей и тому подобных слухов закончатся.

«А я пока подумаю, какая сволочь принялась про меня всякие слухи распускать. А еще этим вопросом надо будет дядюшку озадачить», – подумал он, спускаясь с помоста и направляясь к задним дверям манежа.

* * *

Спустя три дня после той пресс-конференции Игнат Иванович примчался домой и с порога приказал Егору срочно собираться. Надеть все ордена и не забыть помыть шею. Примерно так парень воспринял эту панику в борделе при пожаре во время наводнения. Слуги бегают, горничные суетятся, сам дядя мечется из стороны в сторону, и только Егор, продолжая недоумевать, отправился в свою комнату, одеваться.

Уже в карете, сидя рядом с подпрыгивающим от возбуждения дядей, парень не удержался и, дернув его за рукав, негромко поинтересовался:

– Дядюшка, что происходит? У вас вид такой, словно вам уже приговор зачитали и на эшафот ведут.

– Скорее наоборот, Егорушка, – взяв себя в руки, бледно усмехнулся дядя. – Сегодня, придя на службу, я неожиданно был вызван моим прямым начальством, а вместе с ним в кабинете был нарочный от императора. В общем, велено срочно явить тебя ему. В очередной раз. И, похоже, разговор предстоит непростой. Во всяком случае мне на это намекнули.

– Ну, того ожидать следовало, – подумав, осторожно высказался Егор. – Но с чего вдруг такая срочность?

– Его величество вообще не любит оттягивать текущие дела. Скажу тебе по секрету, на основе тех бумаг, что ты мне передал, был вскрыт заговор. Наши британские друзья в очередной раз решили устроить замятню в наших окраинах. На сегодняшний день в княжества Польское и Финляндское вводятся войска, для наведения и поддержания там порядка. И все это только благодаря тебе. К тому же ты еще сумел унять его головную боль с репортерами. Он их шибко не любит, но иметь с ними дело вынужден, потому как является самодержцем, и слово его, можно сказать, истина в последней инстанции. А тут вот так запросто один вьюнош решает этот вопрос. В общем, его величество весьма тобой довольны.

– Это нарочный сказал? – на всякий случай уточнил Егор.

– Намекнул, – радостно усмехнулся Игнат Иванович. – Разговоры-то о твоем участии в нападении на помощника посла разом стихли. Должен признать, ему некоторые придворные рьяно советовали передать тебя жандармам для проведения полного следствия, но он решил прежде выслушать тебя самого. В общем, об этом деле можешь забыть.

– Я все никак в толк не возьму, с чего вдруг он решил меня награждать. Ведь я ничего особо важного не совершил, – решившись, поинтересовался Егор.

Этот вопрос его и вправду серьезно волновал. Ведь по всем канонам юношу его возраста обычно награждали на поле боя, за какой-то подвиг, а тут чуть ли не золотым дождем осыпало. Да еще так кулуарно. Невольно складывалось впечатление, что из него делают живца, на которого серьезные дяди будут ловить всяких зубастых акул.

– В первом случае, – помолчав, тихо заговорил дядя, – его величество, по его же собственным словам, испытывал некоторое чувство вины. Ведь ты происходишь из серьезной дворянской семьи, а в итоге оказался круглым сиротой, да еще и лишенным всех средств к существованию. А самое главное, что все это произошло в рамках имперского закона. Ну, кроме самого нападения на ваш дом. Да и то разбойников тех должны были войска перенять до того, как они успели границу пройти. А вот Анну ты получил вполне заслуженно за свою смекалку. Ведь не передай ты мне те бумаги, все могло бы закончиться большой кровью.

– Похоже, вы, дядюшка, чего-то подобного ожидали, – задумчиво проворчал Егор, выглядывая в окно кареты. – Недаром же вы отказались меня отпускать сразу после той встречи с репортерами.

– Ты и вправду умеешь удивить, – растерянно качнул головой Игнат Иванович. – Признаться, я надеялся, что его величество пожелает тебя снова увидеть, чтобы лично выказать свое благоволение.

– Вы ему бумагу уже отдали? – сам не зная почему, спросил парень.

– На следующий день. Лично, – признался дядя, разглядывая племянника, словно какое-то непонятное чудо. – Как ты узнал?

– Логика, – пожал Егор плечами. – Его величество пожелали иметь бумагу, а вам я с собой отдал три пачки. Зная ваше отношение к императору, могу допустить, что вы поспешили удовлетворить его желание.

– А ты становишься опасным собеседником, – одобрительно хмыкнул Игнат Иванович. – Научился делать весьма точные выводы из нескольких разных фактов. К слову, надеюсь, ты не бросаешь свои занятия языками?

– Каждый день упражняюсь, – решительно заверил парень. – Книг только подходящих мало для перевода.

– Книги я тебе пришлю, – поспешно заверил дядя. – Если я правильно помню, тебе нужны немецкие, французские и итальянские тексты?

– А еще турецкие, арабские и персидские, – кивнул в ответ Егор. – Увы, но на урду или пушту книг вы не найдете, потому как они очень редки.

– Все будет, – решительно пообещал Игнат Иванович. – Дай только срок.

– Самым лучшим вариантом будет, если вы найдете восточные нравоучения в оригинальном исполнении, – быстро добавил Егор, пряча ехидную усмешку. – На первый взгляд, это просто сказки, а если вчитаться, то там много очень необычных словооборотов. Их будет интересно переводить. Это ведь, можно сказать, классика восточной книги.

– Попробую найти, – чуть подумав, осторожно пообещал дядя, даже не обратив должного внимания на название.

Впрочем, он мог и не знать его. Ведь подобное чтиво не входило в сферу его профессиональных интересов. Самому же парню было просто интересно почитать «Тысячу и одну ночь» в оригинале. Слишком много всяких слухов ходило вокруг этой книги.

Карета вкатила в Петергоф, и седоки замолчали, любуясь открывшимися пейзажами. Высадили их у рабочего крыльца, и адъютант, проведя гостей через анфиладу комнат, доставил их в приемную. Уже знакомый секретарь, указав им на кресла, не торопясь поднялся и, пройдя в кабинет, спустя минуту вышел.

– Вы можете войти, господа, – произнес он ритуальную фразу, придерживая резную дверь.

Император принял их, сидя за рабочим столом и что-то быстро записывая. Егор с ходу узнал в бумаге, на которой он писал, продукт своего производства. Отложив перо, император поднял голову и, улыбнувшись, рукой указал гостям на кресла у стены:

– Присаживайтесь, господа. Благодарю, что поспешили отозваться на мое приглашение. К слову сказать, Егор Матвеевич, бумага ваша и вправду диво как хороша. Пишешь, и писать хочется. Даже рука не особо устает.

– Благодарю, ваше императорское величество, – вскочив, поклонился Егор, которого дядя ткнул локтем так, что чуть на стол царю не закинул от полноты чувств.

– Да вы присядьте, молодой человек, –