Жаркое лето 43-го - Владимир Геннадьевич Поселягин

арты мало, хотя заметно, что огонь по мне со стороны противника заметно ослаб, мне четырёх танков едва хватало, чтобы работать по пехоте. Будет три, совсем грустно станет. Всё же пятью машинами управлять это не то что восьмью, масштабы куда меньше. В общем, у армии США было два очага напряжения, на месте высадки десанта японцев, и там, где я начал работать. Причём, очень даже продуктивно, и те оценили где опаснее всего. Если б не так быстро заканчивающаяся ночь, которую итак частично потратил на благие дела, я бы больше пиндосов набил. А тут едва двадцать пять тысяч, как показывал счётчик, причём это именно уничтоженные, танки работали чисто, раненых тоже добивали. С учётом, что тут у штатовцев войсковая группировка почти в миллион, это всё капля в море, пары дивизий лишил, флотских и авиаторов у Кулона не считаю, но и я тут не на один день, ведь сроков окончания работы не поставили, только помочь японцам, и пока они тут всё под контроль не возьмут, я могу спокойно работать, очищая для них всё вокруг. По крайней мере, японцам я здорово помог уже сейчас, высадка идёт без особого сопротивления, японские моряки торопятся, им нужно уйти как можно дальше до рассвета.

Так до рассвета и протянул, тут поменял свою технику, оставил один танк, тяж японский уже девятого уровня, модернизовал до полного, сейчас на десятый копил, и четыре арты. Этой ночью я двигался к Панаме, сейчас та в двух километрах от меня, частично канал и два повреждённых шлюза в прямой видимости, и множество войск, что сюда стягивались. Вот по ним арты и работали, просто по крупным скоплениям, били залпом вчетвером, а тяж охранял их. Арты катались с места на место, потому как противобатарейная борьба продолжалась, мне арты раз по пятнадцать жгли, а некоторую и раз двадцать. Я уже больше сотни стволов уничтожил с расчётами, а всё равно и тут хватало у пиндосов. Особенно крупного на побережье хватало, но их я уже выбил. Из тех что вблизи. Три аэродрома было, точнее один крупный с бетонными полосами и два небольших с грунтовыми. Накрыл, уничтожая личный состав, а потом технику. Бил по пехоте, технике, грузовым машинам снабжения, всё что в дальности накрытия огня, планомерно расстреливал. Хорошо проблем со снарядами не было. Авиация противника, с момента как рассвело, буквально взбесилась. Эти налетали откуда-то с других аэродромов, которые я не видел. Надо ночью облететь и все танками уничтожить, совсем житья не дают. Думаю, генералы США обиделись, что я все их склады расстрелял, что у Панамы были. Там и сейчас пожаров и дымов хватало. Частично снаряжение и вооружение, что там хранилось готовилось для участия в боевых действиях на тихоокеанском театре военных действий. Там пока японцы властвовали, хотя пару небольших корабельных группировок американцы всё же на Тихий океан перекинули, но там в основном для защиты своего побережья. Вот, в порту Панамы стоял тяжёлый крейсер и два эсминца. Эсминцы я не достал, далеко, карта их не накрывает, а тяж вполне. Накрыл, после чего тот взорвался. Видимо и этому в погреба попал.

Тут стоит описать подробнее, довольно интересная случайность произошла. Японцы на своих самолётах летали, пару раз крутились рядом, когда меня штурмовики бомбили. То есть, мои арты бомбили, сам я по привычке прятался подальше. А то дважды мне тяж уничтожили. Так вот, их заинтересовали побоище в этом месте, а сверху, наверное, всё это жутко им казалось. Ну полетали и полетали, японцы, сообщили командованию. Просто, когда я решил по крейсеру работать, то пронаблюдал подлёт шести торпедоносцев с японских авианосцев, те свой десант активно с воздуха поддерживали, явно удивляясь пассивности авиации противника. Ещё бы, те всё против меня бросили. Ну может и не всё, но немало самолётов, в час по два-три налёта, это о многом говорит. Так вот, на подлёте японские лётчики увидели, как взорвался крейсер, то что тут артиллерия поработала, те не могли не понять, снаряды оставляли в воздухе характерные следы. Не знаю почему так, у фугасов подобного дымка не наблюдалось. Может зажигательная смесь работает? Поэтому они атаковали эсминцы. Один потопили, второй смог сбежать, активно отстреливаясь. Потеряли две машины, но ушли. За ними с заметным опозданием рванули истребители, да поздно, да и на отходе торпедоносцы прикрывали японские истребители. Меня же серьёзно напрягала авиация, то что ночью я займусь ею плотно, я поклялся, а пока гонял арты между разрывами авиабомб, чинил повреждённые, покупал новые вместо уничтоженных, и постоянно вёл огонь. В общем, по этому дню, до наступления темноты, я могу сказать так, это был самый трудный день в моей жизни. Нет, я в курсе что пиндосы крепкие вояки, не уровень немцев, но не сильно хуже, и сейчас те продемонстрировали это. Шли на меня как в последний бой, особо труса не празднуя, не люблю я пиндосов, я вообще из тех расистов, которые мало кого любят, но заставили меня уважать себя, да, заставили. Вот только потери противника, если и прошедшую ночь считать, переваливали за сто тысяч. Да, за день я их на тот свет спровадил в немалом количестве. К ста тридцати пяти тысячам цифра на счётчике приблизилась. Это не считая около пяти сотен грузовых машин, сотни легковых, вроде вездеходов, около четырёх сотен самолётов на аэродромах и двадцать шесть в воздухе сбито, танков полторы сотни, артсистем три сотни. Наработал ещё как.

Эти сутки прошли более чем плодотворно. А если считать тех набитых мной у города Кулон, флотских и армейцев, то почти двести тысяч счёт приблизился. За сутки пятую честь уничтожить, это дорогого стоит. Хотя с моими способностями игрока, это даже особо не интересно. Да как-то не спортивно. А как стемнело, я ушёл в сторону, с трудом нашёл свободное место без поваленных деревьев и воронок, тут всё перепахано, а трупная вонь вообще голову кружила, за день столько трупов, да на жаре… В общем, взлетев на «Шторьхе», я поднялся на два километра, наматывая круги на одном месте и полетел зигзагами, выискивая аэродромы противника. Нашёл шесть, после чего стал по очереди совершать посадку неподалёку и работать танками и одной артой. Качественно. Все шесть посетил. Правда, стоит отметить, что на шестом меня уже ждали, да и лётного состава там не было, эвакуировали. Я же уничтожил засадную группу, и вернувшись к шлюзам, продолжил работать артами. Как раз рассвело. Вот, это уже другое дело. Нет, налеты продолжались, но никак не сравнить с тем, что было прошлым днём. Один налёт в два часа, это даже не смешно. Да и артиллерию вокруг изрядно проредил, свободнее было, добивал оставшиеся, но главное пехота.

Ближе к обеду меня поразили как пиндосы, так и японцы. Генералы США кинули против меня танки, решив навязать танковый бой. Собрали больше трёхсот танков, сосредоточив малыми группами, и когда я вышел на открытое место у шлюзов, расстреливая капониры и доты, бросили в атаку. Я не мешал им готовится. Мне самому интересно было устроить Курскую битву в Панаме. Будет им Прохоровка. А японцы поразили тем, что с утра у них сменяясь, надо мной висели разведчики, к слову, поплавковые гидросамолёты, под прикрытием не менее десятка истребителей, бои в воздухе стояли страшные, американские лётчики пытались добраться до этих разведчиков. Два разведчика сбили, и двенадцать истребителей, но японцы поражали своим упорством. В общем, те сделали какие-то свои выводы и прилетел другой самолёт, который покинуло два парашютиста, можно сказать в тылу моих танков выпрыгнули. А ведь уже час как шёл активный танковый бой, я потерял шесть машин, снова их покупая, у пиндосов осталось едва сорок. Они бы и удрали, но ходовая разбита снарядами. Многие машины брошены были экипажами. Так что, Прохоровка случилась. Сам я в четырёх сотнях метрах от них был, в овраге у сгоревшего броневика, с четырьмя японскими лётчиками на перевёрнутом ящике от патронов в подкидного играл, те эту игру не знали,