Некромант на страже человечества. Том 2 - Никита Клеванский

Тем временем Уман совладал со своими эмоциями и, подойдя к Ефиму, вручил тому ключ от его ошейника. Несмотря на обстановку, он сделал это подчеркнуто торжественно и официально. Все-таки завершилось десятилетнее наказание, а такое случается не каждый день. С учетом же всех рисков, опасностей и унижения, через которые пришлось пройти провинившемуся караванщику, он и вовсе имел все шансы не дожить до сего дня.

Ефим с благодарностью принял награду, и оковы, глухо звякнув, упали на доски платформы, а мужчина вдохнул полной грудью. Впервые за долгие годы. По его щеке предательски скатилась одинокая слеза, но никто его за это не винил. Он кивнул мэлэху, прижал к себе Ольку и принялся нежно гладить ее, шепча на ухо что-то успокаивающее.

— Ты. — покончивший с важным делом Уман обратился ко мне. Сквозь полученные во время сражения прорехи в одежде я разглядел на его коже порезы, и даже серебряный медальон в виде растущего полумесяца оказался заляпан кровью, но мэлэх, как и положено лидеру, умело скрывал свою боль. Причем не только физическую. — Это же ты кинул то заклинание?

— Не совсем. — признался я. — Но, скажем так, при моем участии.

— Не прибедняйся, Леон! — пихнул меня плечом Балалай. — Это было нечто! Ты в орчиху такую прорву Межмировой Энергии влил, что я думал, она лопнет!

— Вот что да, то да. — подтвердил Казан. — Я даже теперь и половины накопить не смогу. А ведь мы оба Освоившие! — он с гордостью выпятил грудь.

Оба Освоившие. Это да. Но есть нюанс.

Уман слегка свел брови и посмотрел на меня с прищуром.

— Леон? — спросил он, пытаясь вспомнить.

— Когда мы в последний раз виделись, ты пытался попасть в меня своим заклинанием. — подсказал я. — А угодил в куст. Мы потом всем Крутолугом месяц потешались.

Именно так ответила бы Анна. А я… Не смог удержаться от того, чтобы поддеть этого излишне претенциозного мага. Ну или сам еще не до конца отошел от напряженной волшбы. Отдохнуть бы…

— Это тот самый Леон, мэлэх. — с поклоном сообщил лидеру Ефим. — Он сказал, что овладел парой заклинаний магии смерти, но мне кажется, что может он больше. Куда больше!

— Ты же говорил, что он был воином. — вспомнил старую историю Уман.

— Так ему еще семи не было. — уточнил Ефим, будто это должно было все объяснить.

— Ну да. Точно. — мэлэх снова перевел взгляд на меня. — Значит ты можешь…

— Не могу. — перебил его я, мигом сообразив, о чем идет речь. — Вернее, я может и смог бы воскресить и починить твоего питомца, но на это уйдет… — я задумался. — Да черт знает сколько уйдет. В любом случае, у нас столько нет.

Уман снова помрачнел. Мелькнувшая было на мгновение надежда растаяла, как мороженное в микроволновке (кто бы и зачем его туда не пихнул), и вся тяжесть бытия опять обрушилась на плечи мужчины. Ведь Уман отвечал не только за себя, но и за всех доверившихся ему людей. К тому же он стоял выше всех нас на лестнице развития, и от его решений зависели судьбы, застрявших посреди Диких Земель. В том числе и моя.

Сбежать с сильнейшими или рискнуть и попытаться спасти всех, но, возможно, сгинуть? Я прямо видел, как эти две мысли боролись под его черепной коробкой. Выбор может быть только один, а ошибку Дикие Земли не простят. Тут даже монетку не бросишь. Нужно решать своей головой.

— А в чем, собственно, проблема? — наконец дошло до Казана. — Чего все такие мрачные? Почему у нас нет времени?

— А потому, что у нас здесь целая гора свежего, сочного, кровавого мяса. — придав голосу зловещих интонаций объяснил я. — И скоро сюда со всей округи явятся монстры, чтобы устроить знатный пир, и мы на нем будем легкой закуской. Тебя съедят первым.

— Почему меня? — не понял Казан.

— Потому что ты не убегаешь.

— А есть смысл?

— Ну вот теперь и ты понял, почему все мрачные. — хмыкнул я. — Можешь присоединяться.

И он присоединился. А следом и Балалай. Перед угрозой нашествия тварей пустыни прорыв на первую ступень уже не казался им таким уж значимым событием. Они реально оценивали собственные силы и понимали, что со своей школой Сэра Леуштилата не выстоят даже против Высшего зверя, находящегося с ними примерно на одном уровне. Банально не хватит опыта и навыков владения оружием.

— Ну дела… — протянул Балалай, опасливо озираясь по сторонам.

Я тоже огляделся. Люди зализывали раны, освобождали рабов, собирали трофеи. Делали хоть что-то, чтобы себя занять. Но все они нет-нет да поглядывали в сторону мэлэха в ожидании его слова. От которого зависело не просто многое, а буквально все.

И Уман уже открыл было рот, чтобы вынести свой вердикт, как я его перебил:

— Ладно, так и быть помогу. Снова. Но за вами должок.

— И что ты сделае… — попытался спросить мэлэх, однако я поднял руку, не дав ему закончить.

Уману не понравилось. Но он смолчал.

Эх, похоже Некрономикон знал что-то, когда пророчил мне роль людского спасителя. Спрошу при встрече. И пусть только попробует не ответить!

Закрыв глаза, я сосредоточился на своем умении. Благодаря ему я видел — или скорее чувствовал — каждого павшего в сражении двух Караванов. Сколько их здесь? Три десятка? Четыре? Больше? Я слышал, как они взывали ко мне заунывным многоголосным хором. Кто-то, возможно, от такого в миг бы свихнулся, но я умел не брать близко к сердцу чужие проблемы. Своих хватало. Как в прошлой жизни, так и в этой.

Что говоришь, дорогой? Покормить за тебя кошечку? Иди в задницу и не мешай работать! Ты уже сдох, и тебе должно быть все равно. Лежи, да наслаждайся теплым песочком, потому что скоро тебя сожрут, и ты превратишься в блестящую на солнце пирамидку. И это в лучшем случае.

Впрочем, я утрирую. Нет, хор я действительно слышал, но вычленить из него хоть что-то возможности не представлялось. Скорей всего потому, что мертвецы говорили не на одном конкретном языке, а лишь транслировали некий ментальный фон. Возможно позже я и научусь разбираться с ним более предметно, но пока что он просто отвлекал.