Мастер клинков. Клинок заточен - Дмитрий Викторович Распопов

изрыгающее пламя, заставило их выполнить и этот приказ, тем более что я пообещал оставить всех в живых. Обещание своё я выполнил, правда, перед тем как их отпустить с горстью золотых монет в руках, я заставил исчезнуть все кареты, которые стояли рядом, а их ошейники осыпались металлической пылью после одного моего прикосновения. Почему именно металлическая пыль? Мне легче всего было работать именно с металлом, и я тратил на преобразование предметов в него меньше сил, а первый же поднявшийся ветерок быстро разносил кучки пыли, не оставляя следов от моих действий.

Ошеломлённые рабы, которым я разрешил развязать глаза, увидели лишь мою спину, когда я уходил в сторону ворот, и кучу золота, лежавшую перед ними. Я не смотрел, как рабы его поделили, но судя по тому, что вскоре рядом с домом никого не осталось, они приняли верное решение, исчезнув отсюда подальше и как можно скорее.

Я был не очень доволен собой, оставив их в живых, но вот у совести было другое мнение, она молчала, тихонько радуясь моему поступку. Оставались ещё дела внутри. Я приказал рабам всё вычистить, вымыть и убрать малейшие признаки того, что тут был пир, после чего решил навестить эльфийку, которая осталась единственной владелицей всего состояния, да к тому же и той, кто официально может меня прикрыть, ведь, повторюсь, человек без рабского ошейника в стране эльфов вызывает слишком много вопросов.

– Ан’релана, как ты? – Я осторожно вошёл в её комнату и присел на кровати, красные глаза и спутанные волосы показались поверх одеяла.

– Мессир? – Она печально на меня посмотрела. – Вы их спасёте?

Девушка явно зациклилась на этом, поскольку совсем недавно я ей прямо сказал, что ничего не могу поделать с трупами.

– К сожалению, нет, слишком поздно я подошёл, прости. – Я сделал скорбный вид, мне было глубоко плевать на предателя, только её сестру было немного жаль, правда, судя по состоявшемуся в день моего пленения разговору с ней, делать этого не стоило – каждый получил то, что заслужил.

– Что теперь с нами будет? – Она показалась целиком из‑под одеяла, и сорочка, натянувшись, подчеркнула её красивую грудь, мне пришлось отвести взгляд, сейчас точно для этого было не время.

«С нами». Мне понравилось, что она не сказала «со мной».

– Не знаю. – Я положил руку на её ладонь, и девушка не стала разрывать это касание. – Я сделал так, чтобы всё выглядело, будто вечеринка закончилась и все разъехались. А ты что думаешь, Ан’релана?

– Как хоронить отца и сестру? – Из глаз только успокоившейся девушки опять полились слёзы, так что я надолго задержался рядом, чтобы утешить её.

* * *

– Уходите, больше не хочу вас здесь видеть! – Девушка вошла в зал, где я обедал, и с серьёзным видом показала пальцем на дверь. – Вы появились в нашей жизни, и всё случилось из‑за вас! Если бы не вы, папа и Ал’лилель были бы живы!

– Ты ведь сама хотела попасть домой! – От неожиданности происходящего я даже сначала не понял, о чём она говорит, и ответил невпопад.

Прошла неделя с тех пор, как эльфы отравились настойкой из мумиё моего мира, мы тихо и скромно похоронили её родных, и девушка вполне успешно каждый день отвечала всем приезжающим эльфам, которые искали пропавших родственников, что ничего не знает, её не было дома, а когда вернулась, отца и сестры не застала. Это было чистой правдой, поскольку она осталась жива именно потому, что не пила со всеми вместе, а приехала на праздник чуть позже, задержавшись у подруги, так что с минимумом вранья она вроде успешно отделывалась от тех, кто искал своих родных.

Вечерами мы спокойно ужинали, общались, правда, без прежней теплоты, но я точно не ожидал, что меня выставят отсюда.

– Я хозяйка в этом доме, вы всего лишь гость! Выметайтесь!

Покачав головой, я встал из‑за стола и пошёл в свою комнату собрать вещи. Всё немного усложнялось, но мне было куда идти. Я мог заехать к тому эльфу‑магу седьмого Круга, который выдал меня за своего раба, предупредил о возможном предательстве капитана и вообще активно предлагал свою помощь и участие в моих делах. Осадок на душе от резкой и, главное, внезапной прихоти эльфийки остался отвратительный, мне больше не хотелось ей помогать, пусть дальше живёт своей жизнью.

– Экипаж вас ждёт. – Она стояла на пороге дома и проводила меня сама, убедившись, что я уехал.

За коляской закрылись ворота, отрезая меня от прежней жизни, ещё месяц назад я не мог бы подумать, что может произойти подобное – эти эльфы были для меня непонятны. Сначала предают, потом сами же винят в трагедии. Её последняя выходка стала для меня совсем неожиданной, ничто не предвещало подобного поведения девушки. Раздувать скандал и объяснять, что если бы не я, она бы сейчас не жила в своём поместье, было совершенно бессмысленно, если эльфийка позовёт помощь, то меня не только выкинут из дома, но ещё и убьют за то, что случилось. Можно было, конечно, её связать и говорить, что хозяйка заболела, но слишком много сейчас приезжало вопрошающих, которые искали пропавших эльфов, чтобы это прошло гладко. Два‑три дня максимум, а потом бы неизменно возникли вопросы, так что я выбрал единственный способ исчезнуть, надеясь, что она не пойдёт к магам с «гениальным» планом сдать меня, как хотел это сделать её отец. Уж кого‑кого, а её мне точно убивать не хотелось.

Поскольку Ад’гила я не видел со времени прибытия в город и куда он пропал, мне было неизвестно, оставался только дом того мага, о котором я вспоминал, в качестве временного убежища. Отпустив коляску, когда мы прибыли на место, я позволил рабу провести меня внутрь.

– Мессир! – удивился хозяин, когда я вошёл к нему, да ещё и с большой сумкой на плече, не позволив рабу взять её у себя.

– Вы были правы, мой друг, память у семьи Ан’гол оказалась слишком короткой. – Я пожал плечами. – Быстро забыли, кто помог им, поэтому прошу вашего гостеприимства.

Глаза у эльфа стали огромными, он вскочил со своего кресла и бросился ко мне помогать с вещами. Пришлось его остановить и заверить, что некоторые вещи, лежащие там, заколдованы, так что лучше я сам понесу их. Он испуганно закивал и позвал раба, чтобы тот показал мне комнату. Дом у него был очень скромный, одноэтажный, слабо ухоженный, по‑видимому, из‑за бедности хозяина, но меня устраивало то, с каким воодушевлением он принял меня. Расположив вещи в единственной гостевой комнате, я