Восхождение Патриарха II - Shin Stark

искривляло само пространство вокруг него, создавая иллюзию, что он находится одновременно везде и нигде.

— Ты заплатишь за её смерть, — я стиснул зубы так сильно, что, казалось, они сломаются.

Холодное пламя очертило позади меня печать Отталкивания пятого уровня, и я бросился вперёд, в мгновение ока сокращая расстояние между нами.

Теперь я уже действительно собирался убить его.

Ноктис лишь ухмыльнулся, наблюдая за моими действиями с нескрываемым презрением. Его пламя вспыхнуло ярче, и я почувствовал, как температура вокруг нас начала стремительно повышаться. Но мне было всё равно. Я уже активировал печать телепортации, перемещаясь за его спину.

— Ты не сможешь победить меня, Учитель, — его голос раздался как эхом, казалось, со всех сторон сразу.

Я едва успел среагировать, используя печать отталкивания, чтобы избежать его атаки. Его пламя пронзило пространство, оставляя за собой шлейф из расплавленного воздуха и, казалось, самой ткани реальности.

Я сконцентрировался, активируя единение с Холодным Пламенем. Синее, почти ледяное пламя окутало моё тело, создавая барьер против его огня. Я снова использовал печать телепортации, на этот раз появляясь прямо перед Ноктисом. Мой кулак, усиленный Льдом и Холодным Пламенем, ударил его в грудь с сокрушительной силой.

Ноктис пошатнулся, но не упал. В последний момент он успел закрыться пламенем, из-за чего мощь моего удара значительно ослабла.

Коснувшись его огня я почувствовал как моя рука загорелась. Не знаю, как так получилось, что его огонь начал сжигать Холодное Пламя. Я отбросил руку, и восстановил из Холодного Пламени другую.

В его глазах вспыхнула насмешка. Он развернулся, пытаясь схватить меня, но я был быстрее. Печать перенаправления позволила мне отвести его руку в сторону, направив её в пустоту.

— Слишком медленно! — выкрикнул я, продолжая наносить удары.

Каждый мой удар сопровождался вспышкой Холодного Пламени, оставляя на его теле ледяные ожоги. Ноктис начал сдавать, его движения становились всё менее уверенными.

Я знал, что не могу дать ему время на восстановление. Снова активировав печать притяжения, я подтянул его к себе и ударил снова и снова. Его пугающее пламя, казалось, потухало, а я ощущал, как моя сила только растёт.

Ноктис попытался контратаковать, его пламя снова вспыхнуло, и я почувствовал, как его жар пытается пробиться сквозь мой ледяной барьер. Я отступил на несколько шагов назад, но сразу же активировал печать телепортации, появляясь у него за спиной и нанося удар ногой в колено. Ноктис рухнул на одно колено, и я воспользовался этим моментом, чтобы нанести серию быстрых ударов.

— Это за неё! — кричал я, вкладывая всю свою ярость в каждый удар.

Ноктис попытался встать, но я снова использовал печать отталкивания, чтобы отбросить его назад. Он врезался в стену арены, и я мгновенно оказался перед ним, готовый к следующей атаке.

Моё Холодное Пламя становилось всё сильнее, и я почувствовал, как оно начинает проникать его доставать. Ноктис зашипел от боли, его лицо исказилось от ярости и отчаяния. Он активировал своё пламя на полную мощность, пытаясь отбросить меня назад, но я не сдавался. Я использовал печать притяжения, чтобы снова подтянуть его к себе, и нанес сокрушительный удар кулаком в его живот.

Ноктис упал на землю, его пламя начало полностью исчезать. Я стоял над ним, тяжело дыша. Впервые за свою жизнь я использовал столько Холодного Пламени. Даже с моими безмерными резервами — это уже слишком. Но, бой подходит к концу, так что нужно продолжать.

Только вот…

— Тебе нравится мое представление? — послышался голос позади меня.

Отпугнув, я посмотрел на источник голоса и увидел Ноктиса. Целого и невредимого.

— Какого черта⁈ — я посмотрел на того, кого избивал, и он начала исчезать, медленно распадаясь на искорки.

Похоже все это время я сражался с подделкой… черт, ярость затуманила мой разум, и я даже не рассматривал такую возможность.

Глаза Ноктиса вспыхнули диким пламенем, и почувствовав неладное я телепортировался подальше. Как раз вовремя — разрушительный столб пламени вспыхнул и уничтожил всю арену. К счастью девчонки, уже сбежали с арены, в противном случае они все уже были бы мертвы.

Вскоре Серафим появился передо мной.

— Ты действительно думал, что сможешь победить меня? — его голос был полон презрения и насмешки. — Моя сила выходит за пределы твоего понимания, Учитель. Позволь мне показать тебе, что такое настоящее Пламя.

Ноктис поднял руку, и его концептуальное пламя начало искривлять пространство вокруг нас. Я почувствовал, как что-то невидимое сжимает моё тело, словно невидимые цепи. Печать отталкивания не сработала, и я не мог сдвинуться с места.

— Моё концептуальное пламя не просто огонь, способный сжечь материальные объекты, — продолжил Ноктис, его голос эхом разносился по арене, или вернее тому, что от нее осталось. — Оно способно сжигать само существование, душу, жизнь или даже реальность и время. Ничто не может устоять перед ним.

Я пытался использовать печать перенаправления, чтобы изменить направление его огонь просто сжег мою печать и Холодное Пламя, из которых она была создана. Концептуальное пламя начало медленно подбираться ко мне, я почувствовал, как оно обжигает мою кожу, проникая глубже и глубже. Это было не также, как если бы я сгорал в обычном огне. Нет, не было ни боли, ни неприятного запаха. Только сжигающаяся плоть, которая не превратилась в прах за мгновение только по его воле.

— Ты не сможешь меня остановить, — прошипел Ноктис, приближаясь ко мне. Его лицо искажалось от удовольствия, видя мои страдания. — Твоё Холодное Пламя, твои печати — это лишь детские игрушки против моей силы. Понимаешь ли ты разницу между константой, коей является моя сила, и изменяющимися факторами, к коим относится твоя сила?

Я отчаянно пытался использовать печать исцеления, чтобы залечить свои раны, но концептуальное пламя делало невозможным любое восстановление. Я чувствовал, как моё тело медленно сдаётся под напором его силы. Каждое движение начало причинять невыносимую боль, и я понимал, что мне нужно придумать что-то новое, если я хочу выжить.

— Теперь ты видишь, насколько ты жалок? — продолжал Ноктис, его голос был полон высокомерия.