Константин Мзареулов - Возвращение в Полночь

Вроде бы все было отлично, только Марат подозревал, что письмо прошло через цензуру Миграционной службы.

Послание от Айронса оказалось совсем коротким: коллега-физик советовал проглядеть подборку материалов на информационно-аналитических серверах. Заглянув по указанному адресу, Марат наткнулся на диспут нескольких политологов и социопсихологов, причем участвовали не только гунады, но и другие повелители Старших Миров.

Одни полагали, что Земля по-прежнему топчется на месте и не способна подняться над Техно-три. По крайней мере в обозримом времени, причем дело не столько в прогрессе науки и техники, сколько в отсталости и забитости основной массы населения.

Другие говорили противоположное: последние успехи человечества в области нанотехники, а также наметившийся прорыв по части производства антивещества почти наверняка приведут к созданию субсветового двигателя. Таким образом, резюмировали они, через 10-20 лет цивилизация Солнечной системы будет, де-юре, соответствовать уровню Техно-четыре.

Далее мнения участников дискуссии разделились. Кое-кто радовался появлению зачаточной расы Техно-четыре, которая становилась выгодным рынком для сброса устаревших товаров и технологий. Однако большинство было настроено воинственно. Никаких новых Техно-четыре мы не потерпим, говорили они.

Наконец, было мнение высокопоставленного представителя какой-то силовой структуры, который заявил: дескать, формальное обладание зачатками Техно-четыре не дает оснований утверждать, что раса поднялась на следующую ступень цивилизованности. По его мнению, всерьез говорить о Техно-четыре можно будет лишь после того, как научная элита человечества примет концепцию трансцендентности, которая людям пока совершенно недоступна. Не допустить утечки такой информации — в нашей власти, утверждал силовик.

— Не любят нас, — заключил Ирсанов.

Поскольку все участники обсуждения ссылались на некую обзорную статью, Марат по ссылкам отыскал этот материал. Корреспондент межнационального информагентства, входившего в структуру Фтомира, сообщал, что в последние годы на Земле наметились признаки скорого технологического скачка. Человеческие инфосистемы вплотную приблизились к реальному интеллекту, людям удалось построить грубую модель глюонной антенны, а в области нанотехники земляне отстают от Старших Миров разве что на 200 лет. Также освоен синтез антивещества, на основе которого вскоре может быть построен анниги-ляционный двигатель для межзвездных субсветовых полетов. Кроме того, Всемирная Академия наук приступила к доскональной проверке всех теорий гравитации, созданных земными физиками. Уже найдены серьезные ошибки у Дементьева, Мак-Морроу, Шаброля, поэтому не исключено, что вскоре Земля раскроет и эту тайну Техно-четыре.

«Не надо удивляться, если завтра мы окажемся перед выбором между признанием человечества цивилизацией четвертого уровня и проведением карательной экспедиции с целью отбросить Землю на второй уровень или ниже», — писал журналист. Далее автор напоминал, что люди строптивы и агрессивны. Однажды они даже решились на вооруженное выступление, которое было подавлено не без труда. Хотя политическая и военная элиты Земли надежно контролируются спецслужбами Пас-Лидоса, продолжал журналист, среди генералов, сенаторов и простонародья сильны ксенофобские настроения. В качестве примера он приводил названия боевых кораблей человеческого флота — сплошь мятежники и борцы с чужестранцами. Статья завершалась надрывным призывом к геноциду: «Если мы промедлим, с Земли придет новый Зунг Бассар. Гуманоиды уже доказали свою способность сокрушать великие культуры — так не позволим же совершить это вторично!»

Сильно расстроенный, Марат набрал номер Айронса и осведомился:

— Из-за чего они так всполошились? Моя глюонная ловушка заработала?

— Я думал, ты сам поймешь. — Кажется, Дерек был разочарован в его умственных способностях. — Все дело в антивеществе. Облако ионизированных антиядер способно проникнуть сквозь экран поляризованной трансцендентности.

Это была сенсация. Переварив сообщение, Марат задумчиво произнес:

— Значит, если наши адмиралы додумаются…

— В том-то и дело, что уже додумались! Некто Бентуров провел пробные стрельбы и вдребезги разнес пару астероидов. Разумеется, в адмиралтействе еще не знают, что силовые поля Великих Гостей не защищают от антивещества. Новые боеголовки стали делать, потому что аннигиляция бабахает сильнее термоядерного синтеза.

— На месте гунадов я бы тоже забеспокоился, — признался Марат.

— Так то ты, — хмыкнул Дерек. — А представь, каково гунадам — на их месте.

Среди ночи Марата грубо вытащили из постели. Щурясь от яркого света — все плафоны были почему-то включены — человек долго соображал спросонок, что за кошмар ему привиделся. Наконец пришлось сделать вывод, что это не сон, — дом на самом деле полон молчаливых гунадов, облаченных в темно-синие мундиры Миграционной службы.

На вопросы: дескать, что творится, — никто не отвечал. Даже старый недобрый знакомый инспектор Чахель, возглавлявший обыск.

Копы конфисковали инфоблок и все мини-диски. Просмотрев файлы, Чахель удовлетворенно констатировал наличие запрещенной информации. После этого на Марата надели наручники и зачитали приказ о превентивном аресте. Человек сильно перетрусил, но все оказалось не так уж страшно. В офисе Миграционной службы ему всего лишь нацепили на голову датчики и попросили несколько минут посидеть неподвижно.

До середины следующего дня он скучал в камере-одиночке. Утром после кормежки повели на допрос к Чахелю, в кабинете которого сидел Джир.

— Ты всерьез думал обмануть и переиграть меня? — прорычал старший инспектор. — Надеялся сохранить запрещенные сведения? Ты не представляешь, что тебя ждет!

Джир обеспокоено предупредил:

— Прошу вас, инспектор… Он нам нужен. Пока.

— Знаю. Иначе давно бы отправил наглого дикаря на промывку памяти… Когда вы намерены отослать его обратно?

— Думаю, две-три вылазки — и все.

— Будем надеяться, что он погибнет, избавив нас от лишней возни, — рявкнул Чахель. — Иначе мои умельцы нарисуют в его извилинах особые файлы психоматрицы. Варвар будет помнить, что с первого дня добросовестно работал на нас, предавая своих диких соплеменников.

— Надеетесь, что его замучают угрызения совести? — поинтересовался археолог.

— Вряд ли, — полицейский подергал ухом. — Совесть — глупая выдумка, существующая разве что в самых примитивных варварских общинах. А этот дурачок достаточно нахватался цивилизации, то есть успел стать прагматиком. Я как-то смотрел исторический фильм на похожую тему. Оказывается, в старину гунады страдали, совершив поступок, который считался неэтичным. Некоторые даже кончали самоубийством. Вы можете представить нашего современника, который бы приставил бластер к виску из-за такой ерунды?

Инспектор захохотал. Профессор искренне поддержал его смех, подтвердив:

— Ни за что!

— Вот именно, — провозгласил Чахель. — Каждый всегда поступает так, как это ему выгодно, а угрызения совести хороши, чтобы запугивать ими варваров или маленьких детей… Нет, наш дикарь переживет осознание собственного предательства и будет посылать нам необходимую информацию, а если придется — станет ликвидировать себе подобных, чтобы услужить хозяевам. И он всегда будет помнить, сколь ничтожен в сравнении с нами, и чувство собственной неполноценности станет терзать его сильнее, чем самая занудливая совесть.

— Хитро, — одобрительно признал Джир. — Видишь, Map, ты проиграл по всем пунктам.

Марат промямлил, что гунады придают слишком много значения сущей ерунде и что он вовсе не собирался вывозить на Землю недозволенную информацию. Чахель презрительно оборвал его оправдания:

— Не ты первый хочешь обмануть нас и похитить сведения, важные для низшей расы. Никому это пока не удавалось. И не удастся, чему ты должен радоваться.

— Не вижу причин для радости.

— Причина в том, что вам не нужно знать слишком много, — сочувственно произнес Джир.

Неожиданно сменив тон на более сдержанный, старший инспектор произнес усталым голосом с жалобными нотками:

— От вас, дикарей, одни хлопоты. В любой момент может разразиться война, правительству придется навербовать в армию много-много варваров вроде тебя. Вы там узнаете много лишнего, а у полицейских потом, когда начнется большая демобилизация, руки будут отваливаться — на такую ораву психоматрицы готовить.

— Легче просто всех поубивать.

— Не шути так, бесхвостый, — обидевшись, строго сказал коп. — Мы не изверги.

— Значит, война неизбежна? — забеспокоился Джир.

— К сожалению.

Махнув рукой, Чахель решительно высказался: дескать, война, так война, хуже все равно не станет, а в открытом бою можно покончить с накопившимися за века проблемами. Еще он пошутил, что без войн археологи могли бы остаться без работы.