Владимир Поселягин - Двойной удар

Проводив взглядом двух девушек, проплывших мимо нас в сопровождении матроны и мальчишки лет пяти, я вошел вслед за спутниками в довольно светлое помещение. Стены были побелены, да и окна открыты. В большом зале находилось около десяти выскобленных столов и лавок. Судя по количеству посетителей, а их оказалось не много, кабак действительно был дорогой. Да и по обстановке это было видно. На одной стене даже картина со сценами охоты висела.

Купцы проигнорировали общий зал, приветливо кивнули половому, — точно они тут не в первый раз — и направились к лестнице.

Заняли мы отдельный кабинет с окнами, выходящими на кремль. Тут обстановка была богаче, стены задрапированы тканями, стол со скатертью, стулья, а не лавки, и владелец кабака в роли распорядителя.

Это как же погуляли в прошлый раз мои спутники, что хозяин вокруг них так крутится? Видимо, на щедрые чаевые надеется.

Официанты, а с нами работало сразу шесть человек, быстро накрыли стол холодными закусками и поставили жбан холодной медовухи. Мне отдельно принесли яблочного и вишневого сока. Пока мы тянули время с закусками, подоспело жаркое. Чего там только не было. Рыбы почти двадцать сортов. Вареная, пареная, копченая, под соусом. Один запах чего стоил. Грибочки всякие. Лисички, рыжики, подберезовики, белые. Хлеба три сорта. А уж когда принесли жаренного на вертеле поросенка, то я вообще ощутил состояние полного умиротворения. Теперь понятно, почему купцы так любят этот кабачок. Ассортимент и обслуживание выше всяких похвал. У каждого с левой стороны стоял прислуживающий половой. Купец тыкал пальцем в понравившееся блюдо и немедленно его получал, мелко нарезанным и готовым к употреблению. Лафа.

Много я старался не есть, чтобы не отяжелеть, но и не попробовать каждое блюдо просто не мог. Поэтому когда наконец все попробовал, пришлось ослабить пояс, я все-таки переел.

Все разговоры у нас сводились к одному: как быстро прошли татар и османов и сколько еще идти. Тосты поднимались один за другим. Я-то на соки не налегал, но оба купца уже наклюкались, и сейчас их разговор напоминал: «Ты меня уважаешь?»

Я откинулся на спинку стула — хороший, кстати, резной. Не удивлюсь, если узнаю, что он привезенный. Осмотрел еще раз обстановку отдельного кабинета, встал и тяжело подошел к открытому окну. Надо же, даже стекла тут стоят. Не особо хорошие, с пузырями и желтоватые, но стекла.

Если узнаю, что тут и князья и бояре заседают, то не удивлюсь. По ним обстановка-то.

Не налегал на еду я по одной причине. Мне не давало покоя исчезновение святоши и мелкого хмыренка. Чую, сдаст он нас главным жрецам-святошам. Плясать под чужую дудку я точно не буду, оставалось только готовиться к бою. Команда предупреждена, купцы на всякий случай тоже, так что будем ждать развития событий.

— Хозяин, — окликнул я владельца. Он крутился у Соловейчика, командуя половыми. Купец совсем расслабился и уснул, используя как подушку блюдо с вареным осетром.

— Чего изволите, боярин, — поклонился он. Молодец, понимает, что, несмотря на молодость, я уже твердо стою на ногах и как с несмышленышем со мной разговаривать не надо. Видимо, понял это по нашим разговорам с купцами и уважению, которое они мне демонстрировали.

— Комнаты у тебя есть?

— Конечно, боярин. Все есть.

— Проследи, чтобы с уважаемыми купцами было все в порядке, — подал я ему золотую монету.

Глаза кабатчика сверкнули от столь щедрого подношения, низко поклонившись, он поблагодарил, заверив, что все с купцами будет в порядке.

— Совет хочешь?

— От столь молодого, но мудрого боярина я готов выслушать и принять все что угодно.

— Не дурак, — констатировал я, разглядывая его. — Это совет скорее для размышления. Принять или не принять — зависит от тебя.

— Я слушаю, боярин, — как болванчик, снова поклонился кабатчик.

— У тебя все половые — мужчины. Найди одиноких девушек ликом прекрасным али симпатичным, обучи их, и пусть они работают там, где тебе покажется уместным. Это привлечет к тебе новых клиентов. Одно дело, когда тебя обслуживает мужчина, и совсем другое — красивая девушка. Которая и улыбнется ласково, и подскажет, что лучше взять.

— Но ведь важные бояре могут и потискать девицу — убытки. Сплошные убытки, — проговорил он, но по глазам кабатчика я понял, он быстро прикидывает плюсы и минусы от моего предложения.

— Тебе решать, — пожал я плечами, вернувшись к наблюдению за кремлем и соседней церковью. На ней были шпили, золотые купола и кресты. Множество сектантов входили и выходили из этого сооружения. Хмыря я не видел, да и вряд ли он воспользовался бы парадным входом.

Убедившись, что с купцами все в порядке, я вышел из кабака и, покрутившись на пятках, прогулочным шагом направился осматривать город. Вот же купчишки, взяли и набрались, можно сказать дорвались до спиртного, как только оказались в безопасности.

Нижний Новгород имел мало общего с восточными городами, в которых мне довелось бывать до этого. Чисто русский город со всем его характером и жителями. Если бы не старинные одежды и речь, не подумаешь, что перенесся. И все мужчины с бородами, кроме безусых юнцов, конечно. Мне-то приходилось каждый день бриться, что я, бомж какой?

В течение часа легкой прогулки и осмотра достопримечательностей меня пытались дважды ограбить и развести на гоп-стоп. Ну точно домой вернулся. Мальчишек с поломанными руками я отправил домой, а с гоп-стопщиками пришлось повозиться. И дело не в том, что мне было трудно или не хотелось. Мне банально не дали оставить пять трупов в тихом тупичке. Свидетели, мать их, образовались, так что пришлось действовать согласно Правде. Любят же меня приключения. А дело было так.

Забрел я на тихую улочку, где жили плотники, так что застрял я на ней надолго, рассматривая резные наличники и другие фигурно вырезанные из дерева предметы.

Так зайдя на тихую улочку, оказавшуюся тупичком, я столкнулся с двумя лбами с боевыми ножами в руках. Еще трое перекрыли выход.

— Жизнь или деньги? — скорчив зверскую рожу, спросил предводитель.

— За сабельки свои даже не думай хвататься, а пояс лучше скинь, — добавил второй с печатью интеллекта на лбу. Интересно, кто ему такой синячище поставил?

— Жизнь или деньги? — задумчиво протянул я, потерев левую щеку. Я даже не знал, плакать мне или смеяться. — Ну, я, наверное, выбираю деньги. Сколько у вас есть?

Все пять татей заржали. Правда, старались делать это тихо.

— Смешной, — отсмеявшись, констатировал главарь. — Раздевайся.

— Знаете, я вам признаюсь честно, — мой голос упал до шепота, — я девочек люблю. Здоровых мужиков я любить не хочу. Но если надо, дай хоть зад твой пощупаю.