Сергей Лукьяненко - Кей Дач (сборник)

Если легенды не врали, то в период его многочисленных творческих кризисов СИБ инсценировала демонстрации пацифистов.

– Я думал, что он давным-давно фермерствует на тихой планетке, – сказал Кей. – Или работает под полным колпаком СИБ.

– Так почти и случилось. – Сейкер любила рассказывать об успехах. – Когда армия отказалась от его кварковых бомб – из-за излишней негуманности, Севолд прекратил работу. СИБ, правда, на него не давила – видимо, по распоряжению Императора. Он уехал на Харизму и стал работать художником. Оформлял детские книжки, особенно для самых маленьких, сборники стихов. Все под чужим именем, конечно. Мы его уговорили еще поработать.

– А какие книжки? – заинтересовался Томми.

– Спросишь сам. – Лику, похоже, забавляла недавняя ипостась Мартызенски. – Если будет в настроении – скажет.

Севолд был в настроении. Он бродил по лаборатории, потрясающей как размерами, так и жуткой захламленностью. Больше в ней никого не было – гений предпочитал работать в одиночку. Появление посетителей он встретил дружелюбным помахиванием руки, в которой был прочно зажат бутерброд с толстым ломтем колбасы. Вторая рука лежала на пульте полимерного формовщика, где вызревала заготовка причудливой формы.

– Проходите, – дружелюбно крикнул Севолд. – Это и есть заказчики, Лика?

– Да, – присаживаясь на единственный бывший поблизости стул, сказала Сейкер. Сегодня она не пренебрегла ни косметикой, ни дорогой одеждой. Севолд, однако, вряд ли фиксировал ее внешний вид.

– Броню подготовили, – сообщил Мартызенски. – «Серафим», слыхали?

Кей не слыхал. Но Севолд о таких мелочах распространяться не стал.

– С оружием сейчас решим… – обходя вокруг Кея и Томми, пробормотал Севолд. Почесал небритую щеку. Гений был толстым, слегка неуклюжим и казался человеком, не державшим в руках вещей опаснее вилки. – Мальчик… с мальчиком сложнее… вы-то все унесете… Ладно.

Он сел на стол, заставленный колбами с реактивами. Нахмурился. Протянул руку, не глядя подцепил здоровенный сосуд с темно-коричневой жидкостью, глотнул. Сообщил:

– Это чай. Мальчик, чем ты привык пользоваться?

– Гравик… – Томми покосился на Кея. – Из алгопистолета стрелял.

– Отвратительно, – с мученической гримасой сказал Мартызенски. – Гравидубинка и нейронный активатор – оружие шпаны! Понял?

– Да.

– Возьмешь «Довод-17», – решил оружейник. – Легкий, и целиться не надо. Только придется ввести опознавание всех твоих соратников, иначе их перемелешь.

– Настройте и на опознавание самого мальчика, – сказал Кей. Севолд подумал:

– Это мысль. А то и себя прикончит. Отвратительно, верно? Я докатился до того, что вооружаю интеллектуальниками… да еще конструкции Ашмарянца…

К Томми он сразу же утратил интерес. Под пристальным взглядом Кей испытал редкое чувство полной незащищенности. Пытаясь прогнать его, сказал:

– Я недавно пользовался «Шансом».

– Ну и что? Дрянь ведь, верно? Старье для музея. Оружие отчаяния, когда школьников гнали в бой… Чем ты не пользовался?

Кей развел руками.

– Где предстоит драться?

– Не знаю.

– О боги… Лика, это безобразие!

– Виновные будут наказаны, – пообещала Сейкер.

– С «Эскалибуром» работал?

– Вот с ним – нет, – признал Кей.

– Научишься. Лика, ему «Эскалибур», из легкого «Шмель-М», на броню «Страж» и «Диану». Все, иначе потеряет мобильность.

– Ничего не нужно? – вставая, поинтересовалась Сейкер.

– По-ко-я!

Томми так и не рискнул спросить, какие книжки иллюстрировал Севолд. Однако, если бы он мог пронаблюдать за оружейником после ухода, ему открылась бы интересная картина. Мартызенски вытащил из-за формовщика лист плотной бумаги с уже нарисованным заглавием: «Игры дедушки Багрянца», прислонил к полуразобранному стационарному излучателю, занимающему полстола, и, склонив голову, принялся изучать чистое пока поле.

Сегодня у него было очень мирное настроение.

5

– Сука, – сказал Ральф Гордон. В его голосе не было ненависти – скорее удивление. Сержант десантных войск изрядно помолодел, но Изабелла узнала его без труда. Чуть напряженно улыбнулась и посоветовала:

– Не отвлекайся. Лемак ждет, не так ли?

Взгляд Гордона еще раз скользнул по Каль, и та мимолетно подумала, что назначение конвоиром убитого ею недавно человека, конечно же, не было случайностью.

– Вперед, – приказал Гордон.

По переходам орбитальной базы их вел конвой из двенадцати человек в силовой броне – резонная предосторожность, учитывая возможности меклонца и механистки. Сама Каль демонстративно сняла и броню, и оружие. Артур шел рядом с Маржан – инъекция стимулятора позволила ему передвигаться после допроса уровня три «ц». Мальчик лишь слегка приволакивал правую ногу и болезненно щурился, когда они проходили под яркими лампами. Наконец их ввели в маленький овальный зал – с турелью автоматического стационарного лучемета под потолком и оплавленными кое-где металлическими стенами.

– Все, кроме Каль, – в устах Гордона имя прозвучало как ругательство, – ожидайте здесь.

С двумя конвоирами, не считая Ральфа, Изабелла проделала путь в транспортной капсуле до центрального сектора базы. Лемак собирался принять ее в своем кабинете, а не в тюрьме, и это уже было победой.

Перед дверью в апартаменты Лемака дежурил охранник. Каль приготовилась к ожиданию, но дверь открылась сразу. Ральф, подталкивая ее в спину, ввел Изабеллу в кабинет.

Адмирал сидел спиной к вошедшим – на панорамном окне бушевало море. Казалось, картинка занимает его больше, чем что-либо еще.

– Задержанная доставлена, адмирал, – сказал Ральф.

– Оставьте нас.

Гордон наградил Каль еще одним ненавидящим взглядом и вышел. Адмирал по-прежнему не оборачивался.

– Ваш голос очень помолодел, Лемак, – сказала Каль. Адмирал медленно повернулся в кресле и ответил:

– Мы помолодели с ним вместе.

Несколько долгих мгновений Изабелла смотрела на кумира своей юности. Лемак пятидесятилетний на мгновение заставил ее ощутить себя школьницей.

– Благодарю, что мы встречаемся здесь, а не в камере для допросов, – сказала она наконец.

– Это недолго исправить, – сообщил Лемак. – Из этого кабинета ведут локальные гипертуннели в контрольные центры, рубки… тюрьму.

– В тюрьму следует доставить мальчика.

– Вы охотились за ним? Так-так-так… Что же он натворил, проказник? Сжег министерство образования на Инцедиосе?

– Слишком много знал.

– Почему «знал»?

– Потому что он не должен отсюда выйти. У него аТан, и это усложняет задачу, но мы должны справиться.

Лемак досадливо цокнул языком: