«Персефона». Дорога в ад 2 - Кристиан Бэд

пожарный светочастотным, и удрать не успеем.

— А если мы будем тихо сидеть? — спросил Лес.

— А как же твоё «предупредить»? — рассмеялся Вений.

— Давай решим это на месте? — выкрутился Лес. — Может, там вообще нет никакой засады? Может, это наши корабли подошли на помощь?

Глаза у него были хитрые, и Вений покачал головой. Потом посмотрел на сладко сопящего Белока и решился:

— Ладно, на базу мы, я думаю, сядем без особого риска. Дальше — надо смотреть, разбираться. Что происходит на орбите, видно будет отлично — это же база наблюдения. А вот сигнал вашей «Персефоне» нас сразу демаскирует. И это мне очень не нравится. — Вений обернулся и прошёлся внимательным взглядом по лицам щенков: — Никакой самодеятельности, поняли?

— Обещаю, — быстро кивнул Лес.

Эберхард сунул руку за спину и скрестил пальцы, а потом тоже кивнул.

Он не собирался ничего обещать. Что-то прорастало в нём прямо сейчас, выкапывая из обломков страданий и страхов — семнадцатилетнего отморозка, решившегося когда-то на авантюру дяди.

Базу стаэров и в самом деле было непросто вычислить среди других каменюк.

Маленький корабль сел, прижался к серому реголиту, запустил маскировку, подстраивая цвет обшивки под окружающий унылый пейзаж.

— А где же база? — не сдержал удивления Эберхард.

Рао захлопал глазами. Он тоже уснул, пока кораблик тихонечко просачивался среди скучных «гравипомех» на орбите Меркурия.

Белок зевнул, встал и растолкал Вячера.

Кирш расплылся в улыбке. Весь полёт он отработал без замечаний, и теперь его переполняло ощущение собственной значимости.

— Я всё покажу! — сказал он, выскакивая из кресла. — База под землёй! Мы перейдём в неё прямо из корабля!

Вений покосился на мальчишку неодобрительно, потом махнул рукой: пусть пыжится. Управление он и в самом деле освоил.

Кирш кинулся наводить «шлюз», так он это назвал. Раздалось великанское сопение: корабль со странным названием «Ласточка» с шумом присасывался к невидимой из-за реголита базе.

Сразу присосаться не вышло, и Вений, произнеся десяток незнакомых слов, надел допотопный скафандр и полез наружу.

Рао, когда стаэр вытащил скафандр из шкафа, просто остолбенел от восторга. Такие хреновины, вроде кишки с трубками, не сохранилось даже в музеях.

— Ух! — выдохнул грантс, снимая на коммуникатор облачение стаэра в скафандр. — Если Локьё разрешит светить нашу миссию, я такой голофильм сделаю! Такой!

— Не разрешит, — сказал Лес.

— Почему?

— Юг ещё рано знакомить с настоящей Землёй. Что ты им покажешь, тюхлей? Смотрите, вот наши предки? Информация о Земле тщательно дозируется. Мол, есть версия, что нашли что-то похожее, изучают. И всё в тумане… А тут — ты.

— Аполитичненько, — кивнул Эберхард. — В дэпах бы вой стоял — земляне одичали… — Зубы его стукнули от неожиданной тряски.

— Получилось! — заорал Кирш.

С помощью выбравшегося наружу Вения шлюз-таки присосался к станции. Отчего маленький кораблик затрясло — массы-то в нём было чуть.

— Вручную пришлось открывать входной шлюз, — пояснил вернувшийся Вений.

Ему помогли разоблачиться, и Рао с удовольствием поучаствовал, щупая упругую ткань скафандра.

«Ласточку» тем временем перестало трясти. Но в шлюзовую камеру, когда её открыли, всё равно хлынула колючая серая пыль.

И Эберхард понял, чихая, — тряска была ещё и попыткой продуть шлюз.

Внутри станции тоже пахло реголитом. Воздух был спёртый, хоть вентиляторы и зашумели в воздуховодах. А потом загорелся тусклый жёлтенький свет.

— Работает, — улыбнулся Вений и перешёл по пупырчатому ангарному полу на станцию. — Оборудование старое, но ещё сто лет протянет, я ж говорил!

— Да мы и не спорили, — согласился Белок.

Он прихрамывал и с сипом дышал, но тащился за Вением.

Кирш обогнал обоих стаэров, понёсся вперёд, и свет вспыхивал позади него, словно мальчишка служил активатором станции.

— В главный зал беги! — крикнул ему Вений. — Телескоп не трогай, я его не отключал. Откатим потом записи и глянем, как тут начиналась эта тусовка!

— Понял! — заорал Кирш, и эхо подхватило его голос.

Станция была огромной — это читалось в гулкости коридоров, в освещении, которое экономного гасло за спинами путников.

По пути попадались завалы. Но не фатальные — в основном проминался и ронял панели подвесной потолок.

— Вас тут бомбили? — спросил Лес.

— Было дело, — солидно ответил Ашшесть, пристроившийся к нему с тыла.

Эберхард поотстал, вглядываясь в ответвления коридоров. Он пытался понять: научная это база или военная.

— Эгей! — заорал Рао, тоже вызвав многоголосое эхо. Грантса сон освежил, и он был готов к новым приключениям. Пусть даже и к драке!

Впереди открылась шлюзовая дверь, и огромный зал за ней. Весь — сплошная пультовая или аппаратная, только не с гелиопанелями, а с кнопками, рычажками, экранчиками…

— Оу! — взвыл от восторга Рао.

Кирш уже орудовал возле кольцевого пульта, оживляя зал. По стенам загорелись окошки приборчиков, над кольцом закрутился шар Меркурия.

Вот тут голограммки имелись. Да и пульт, хоть и с кнопками, выглядел довольно технологично.

— Пусти-ка? — шуганул Кирша Вений и уселся за пульт.

Вот тогда щенки и увидели наконец привычную голографическую картинку космического пространства на весь потолок огромного зала. Только была она не симуляцией, а проекцией с телескопа.

Но так было, пожалуй, ещё интереснее. Телескоп воспроизводил реальность более скрупулёзно. Не обрезая ненужных деталек, как навигационная машина, он показывал всё подряд, словно в вирт-игре про колонизацию космоса.

А посмотреть было на что: вокруг Меркурия вращалась целая толпа кораблей! И настроены они были совсем не мирно.

Рао шлёпнулся в гравикресло и поплыл, поплыл, наслаждаясь зрелищем. Война притягивала его.

— А где тут наши? — растерялся Эберхард.

Телескоп не давал навигационных меток, не подкрашивал вражеские суда. На голопроекции просто шла космическая заруба кого-то с кем-то.

— Надо разбираться, — решил Белок и тоже уселся за пульт.

А за ним — Вячер и все щенки.

Кирш и Ашшесть встали за спиной у Вения, робея от невиданного зрелища. Похоже, они не видели бой в космосе даже в играх. Или их вообще лишили голоигрушек?

— Я думаю, — сказал Лес, завладев лазерной указкой и тыча ей «в небо», — вот эти корабли — имперские. Но кто с кем сражается — я не пойму.

— Попробуем послушать эфир, — предложил Вений. — Язык тот, что у вас?

— Имперский стандарт, — подсказал Лес. — Есть у вас такой в базе?

— Найдём, — согласился Вений и, подёргав рычажки объявил: — Похоже, кто-то тут требует сдаться. Но кто и кому?

Кто с кем воюет — разбирались минут десять.

Сначала вычленили хаттские «шары», «иглы» и эгидрофы, потом девять имперских судов и два корабля Содружества.

Окончательная картина сформировалась, когда перехватили переговоры шлюпок.

Лес знал всех пилотов по голосам, и выходило, что «Персефона» одна сражается против восьми имперских крейсеров и