Радиус 227. Книга 6 - Артем Юрьевич Матюшенко

Доехав до одноэтажного трактира с жилой мансардой под высокой крышей и огороженным высоким забором двором, Димка слез с коня, огляделся и, отдав поводья Горо, чуть пригнувшись, чтобы не задеть головой темную от времени притолоку, вошел внутрь. В большом зале стояла полутьма. Тусклый свет падал из двух узких оконец, расположенных в зале, а возле стойки горела лампа, от которой горьковато пованивало пережаренным, скорее всего слитым со сковороды, маслом. В зале стояло шесть столов, но только два были сейчас заняты. За одним, пошвыркивая горячую жижу из большой деревянной ложки, хлебал мясную похлебку парень, похожий на обедающего работника, а в углу у окошка примостился сгорбленный человек, время от времени словно ныряющий носом в большую кружку.

За стойкой стоял коротко остриженный, с сединой на висках, человек с повязкой на глазу и ломанным «орлиным» носом, похожий на римского легионера-ветерана из читаной в детстве книжки с черно-белыми иллюстрациями. Держался он с достоинством, оценивающе поглядывая одним глазом, словно прицениваясь к новому посетителю и Димка безошибочно определил, что это хозяин заведения, а не заискивающий перед всеми нанятый работник.

— Вина или пива… господин? — спросил он, сделав паузу перед «господином», словно все же оценив Димку своим одним глазом и посчитав его достойным сего обращения, — Отобедаете с дороги или прежде отдохнуть желаете? Если задержитесь, то лошадку скажу в конюшню поставить, накормить, да обиходить.

— Плесни мне вина. — ответил кратко Дмитрий и, выудив из кармана полновесный талер, как бы невзначай постучал им о стойку и мотнул головой в сторону повешенных, — Разбойники, что ли?

— Не-ет, — протянул одноглазый, немного помолчав, — солдаты из хозяйского замка, да пара слуг.

— А чего так? — спросил Ковалев, но трактирщик оставил этот вопрос без ответа.

Он замолчал и, вытащив из-под стойки глиняный кувшин, нацедил Димке в глиняную же кружку темно-рубинового напитка. Потом одним своим глазом покосился на серебряную монету и покачал головой.

— Господин, у меня столько мелочи на сдачу не наберется. Может, найдете пару крейцеров?

— Ответишь на мои вопросы, сдачу себе оставишь. — сказал ему Димка. снова тихо постукивая крупной монетой о темную от пролитого пива и вина стойку и спросил для завязки разговора, — Как тебя зовут, уважаемый?

— Зовут меня — Одноглазый Равик, но я подозреваю о чем вы, господин, хотите расспросить. — он глянул на Димку и предположил, — О повешенных и о том, что у нас в феоде происходит? — а после этого покачал головой, — Мне неприятности не нужны, не хочу висеть на старом дереве с теми несчастными.

— Боишься, но чего? — удивился такому ответу Димка.

— Да кто его знает, как оно опосля обернется? — пожал плечами трактирщик Равик, — Но если хотите узнать, то поговорите с Вармом, — кивнул он на сморщенного и сгорбатившегося человека планомерно накачивающегося пивом в углу трактира, — Бывший охотник, но как его сына повесили, так третью седмицу с утра до вечера у нас сидит.

— А чего повешенных не похоронят? — снова кивнул Димка в сторону раскидистого дерева, но трактирщик только покачал головой, дав понять, что разговор окончен.

Димка, заказав для доходяги еще одну кружку местного пойла, пошел к его столу. В это время доевший хлеб и похлебку работник вышел и в зале остались лишь трое — он, трактирщик и пьяненький охотник за столом.

— Присяду? — спросил он, поставив перед уже в меру пьяным человеком кружку с пивом и присев на лавку, сразу спросил, — Слышал, сына вашего там повесили?

— Су-уки! — хрипло выдохнул Варм и грохнул по столу кулаком, — Моему Вилько и двадцати годков не исполнилось, как зарезали его эти сволочи! А потом чернобородый на этом дереве повесить приказал.

— Кто приказал? — переспросил Димка.

— Маккан Чернобородый, кто же еще? Чтоб ему пусто было и брюхо погнило до дыр!

— Варм, расскажи по порядку, что здесь произошло? — попросил мужчину Димка и Варм сделав пару больших глотков из кружки, через какое-то время кивнул и начал рассказ:

— Две седмицы назад сюда, вот в этот самый трактир, завалился отряд наемников. Но пришли они не со стороны тракта, а откуда-то с севера, из-за горного хребта пришли. Девять человек всего. Я-то их в тот день не видел, но опосля от мужиков про это слыхал. Посидели тут, пожрали да выпили, все о нашем лорде расспрашивали и о жене его, да шептались. А к вечеру, как солнце верхушек дальнего леса коснулось, так из трактира ушли. Но не из феода нашего ушли, наоборот, к замку подались. Никто этому значения тогда не придал, мало ли, — пожал, пьяненько икнув, охотник плечами, — может, пошли в замок узнать о найме у хозяйки. Лорд-то наш еще по осени убит был, говорят, возле замка Балфур где-то. Ну и две дюжины дружинников там же сгинули. А в замке его, помимо госпожи с сыновьями, только дворня и сержант с двумя дружинниками остались.

Варм засопел и надолго присосался к кружке и Димка спросил, не выдержав:

— Так дальше-то что было?

— Дальше? — удивленно и пьяно глянул на него охотник и пояснил, словно ребенку, — Да перерезали они всех в замке. — потом мотнул головой, — Не, не всех, сержанта, двух солдат, распорядителя и Вилько моего убили. Он же, дурень, нет, чтобы спрятаться, да бежать опосля, как бойня началась, собак на них спустил. Трех взрослых волкодавов. Только что собака обряженному в доспешную кожу и вооруженному топором, да копьем солдату сделает? Перебили собак и Вилько моего зарубили, а опосля солдаты Маккана всех убитых на большом дереве повесили и приказали, чтоб не сымал никто — не то худо будет! Да куда уж хуже⁈ — снова грохнул о стол кулаком уже пьяный отец повешенного парня. — Мало того, что солдаты нескольких зажиточных торговцев ограбили, так их дочерей в замок утащили и до сих пор там пользуют! Вон, даже у Рикона девку подавальщицу уволокли и ему приказали каждый второй день по бочонку пива им выставлять. И сегодня утром за пивом приезжали. Говорят, они и винокурню разорили, та, что ближе к селу стоит. — пояснил со вздохом Варм, а потом, словно спохватившись, сам спросил у Димки, — А ты чего, все у меня выспрашиваешь?

— Да узнать хотел, кто в замке хозяйствует. — теперь уже Димка дернул плечами, — Я же не сам по себе, я от барона нового приехал.

— А-а-а, понятно. — протянул Варм, икнув, и снова надолго присосался к кружке, а потом, пробормотав что-то неразборчивое, навалился грудью на стол и, сложа голову на руки, мирно засопел.

Димка видел, что одноглазый Равик с интересом прислушивается