Полукровка - Василий Горъ

программных закладок, забрал из «Морока» все личные вещи, сдал МРК пилоту-перегонщику, который должен был доставить этот борт на летную палубу крейсера, вроде как, собиравшегося вылететь в Смоленск, и вытребовал у дежурного по космодрому боекомплект для «Химеры». А после того, как ИИ подключился к элеватору ангара, занялся решением «личной проблемы» — влез в Сеть, назаказывал почти три центнера «нормальной» еды, напитков, одежды и обуви на все случаи жизни, любимого холодняка и прочей ерунды, оплатил вместе с доставкой до стоянки флаеров у КПП, дождался прибытия всего вышеперечисленного и сгонял за ним на «Авантюристе».

Обедать решил в городе. Чтобы не переводить полуфабрикаты. Поэтому сдал ангар под охрану, выбрал место планируемого гастрономического отрыва, сообщил бортовому искину флаера адрес, набрал Матвея и предложил составить компанию.

Парень, пребывавший не в настроении, виновато развел руками и заявил, что не сможет:

— Мне влетело. За айрбайк и… невероятную безрассудность. Право летать на твоем подарке я все-таки отвоевал. А за то, что развлекался в «Пирамиде» без охраны, попал под домашний арест. Так что до следующего понедельника буду разрываться между тренировками с членами родовой дружины и вирт-капсулой, в которую уже закачал обучалку по «Искоркам». В общем, если нужна компания, то дерни Мишку — он, как третий сын главы одной из самых слабых ветвей рода Базаниных, пользуется не в пример большей свободой, чем я. Кстати, он сегодня ничем не занят, так что будет искренне рад приглашению…

Рыжего я успел зауважать — да, он был шебутным, но не до дурости. Кроме того, обладал на удивление жестким и цельным характером, жил принципами, мало чем отличавшимися от моих, не считал нас, мещан, людьми второго сорта, и за все время отрыва в «Пирамиде» вел себя исключительно достойно. Поэтому предложение Матвея не вызвало во мне и тени неприятия. Увы, набрать Базанина я не успел — стоило закончить разговор с Власьевым и сбросить вызов, как мне позвонил Переверзев. И, отмахнувшись от моего доклада о приеме «Химеры», озадачил по полной программе:

— Тор Ульфович, в пятнадцать ноль-ноль мы с вами должны предстать перед начальником службы. Соответственно, в четырнадцать тридцать я буду ждать вас в летном ангаре для сотрудников Управления по адресу, который сейчас пришлю сообщением. Форма одежды — приличный костюм, рубашка, галстук. Вопросы?

Задавать один-единственный вопрос — «А нахрена я ему нужен?» — я, само собой, не стал. Поэтому полковник порекомендовал салон мужской одежды, в котором, вроде как, можно было приобрести по-настоящему достойный костюм, и отключился. А я полетел… хм… переодеваться. Так как понимал, что первое впечатление два раза не произвести, и не собирался терять лицо даже в мелочах.

Как ни странно, но в «Аристократе» ко мне, мещанину, отнеслись, как к потомственному дворянину — встретили милыми улыбками,

выслушали, подобрали фантастически строгий, но, в то же самое время, стильный комплект одежды и аксессуаров, напоили чрезвычайно вкусным свежевыжатым соком и… ненавязчиво убедили приобрести четыре летние рубашки, две пары брюк, легкие ботинки и солнечные очки. Что самое забавное, сваливая из магазина, я пребывал в прекраснейшем настроении, не жалел ни об одном потраченном рубле и самым краешком сознания планировал следующий визит!

Увы, буквально минут через десять после вылета на оперативный простор магия очарования умопомрачительно сексуальных и внимательных красоток из «Аристократа» начала рассеиваться. А к четырнадцати тридцати от нее остались одни воспоминания. Поэтому, выбираясь из «Авантюриста», я задвинул куда подальше и их, поздоровался с Владимиром Михайловичем, поблагодарил за комплимент «правильному» внешнему виду и изобразил бычка на веревочке. В смысле, пошел, куда повели, и, поплутав по хитросплетениям коридоров здания, большая часть которого, по словам провожатого, находилась глубоко под землей, оказался в абсолютно пустой приемной «для своих».

Там пришлось подождать. Порядка десяти минут. А потом искин кабинета генерал-лейтенанта Геннадия Леонидовича Орлова разблокировал замок тамбура и через динамики системы оповещения пригласил нас на «аудиенцию».

Официальную биографию начальника родного ведомства я, естественно, изучил. Сразу после того, как узнал, что должен буду перед ним предстать. На той же сетевой страничке видел и его парадный портрет. Поэтому не удивился ни мощной «борцовской» шее пятидесятидвухлетнего мужчины, ни широченным плечам, ни тяжелому взгляду из-под кустистых бровей. А вот полное отсутствие наград на угольно-черном пиджаке, каюсь, расстроило: на мой взгляд, один из девяти ныне живущих полных кавалеров ордена Святого Георгия был обязан носить хотя бы орденскую планку, а на темно-синем пиджаке генерала не было даже значка об окончании ИАССН. А потом Орлов поздоровался, встал, вышел из-за стола и заставил отвлечься от досужих размышлений:

— Тор Ульфович, примите мои искренние соболезнования в связи с гибелью вашей матушки и вашего дяди: если Наталью Алексеевну я видел всего два раза в жизни и практически не знал, то с Калле Нильсовичем познакомился в день его выпуска из Академии, считал одним из талантливейших офицеров службы и по-настоящему уважал.

— Спасибо, ваше превосходительство… — поблагодарил его я, использовав обращение соответственно классу табели о рангах.

Орлов счел это нормальным, вернулся в свое кресло, жестом предложил нам устраиваться напротив, подождал, пока мы сядем, и снова уставился мне в глаза:

— Тор Ульфович, до вчерашнего вечера ситуация на фронтах не позволяла мне отвлекаться на, скажем так, вопросы не первостепенной важности. А сегодня утром я изучил все докладные записки полковника Переверзева, ознакомился с вашим личным делом, перепроверил некоторые утверждения и напросился на аудиенцию к государю. Со свободным временем у него намного хуже, чем у меня, но несколько минут он мне все-таки уделил, выслушал мой доклад, сравнил мои данные о ваших боевых заслугах с данными, имевшимися в архиве его личного ИИ, и нашел одну неточность: оказывается, восьмого июня сего года вы изыскали возможность сообщить командующему эскадры сопровождения Цесаревича о засаде в ЗП-четырнадцать системы Смоленск и, тем самым, спасли от гибели под сосредоточенным огнем кораблей двух рейдовых эскадр ССНА. По мнению Его Императорского Величества, за это деяние и за фактическое руководство боем эскадры адмирала Колесникова против преобладающих сил ВКС Новой Америки вы заслужили орден Святой Анны четвертой степени. За предупреждение о скором вторжении флотов ССНА в Белогорье, за уничтожение двух линкоров и четырех транспортов с боеприпасами, позволившее переломить ситуацию, и за спасение выживших подчиненных адмирала Колесникова — Георгиевского креста четвертой степени. За уничтожение двух мониторов «Дестроер» — Георгиевского креста третьей степени. За уничтожение крейсеров «Сен-Дени» и «Антверпен», БДК