Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

— Можно, — тихо сказала Рагна. — Я знаю, как.

— Так. И что же, ты знаешь даже, как оживить меня? Дать мне новое тело?

— Это не связано одно с другим, — покачала головой Рагна. — Но да, знаю. И всегда знала. С самого начала. Я тебя обманула, когда давала тебе меч. Просто не там, где ты, наверное, решила.

— Объясни! — резко сказала моя жена.

Я поглядел на Мишеля. Он стоял молча и мотнул головой в ответ на мой вопросительный взгляд: мол, пусть сестры пообщаются, им нужнее.

— С самого начала я знала, что из филактерия нет пути назад, в этот мир, — столь же ровным тоном продолжала Рагна. — Если душу отцепить от него — то только в новое рождение в другом мире, больше никак. Поэтому я приложила все силы, чтобы создать филактерий, уже способный подчинять тела. Я ведь сказала правду: никто другой этого не умеет, обычно филактерий — это просто вместилище души, ни на что больше не способное. Как видишь, у меня получилось.

— То есть ты думала, что я продолжу жить просто мечом⁈

— Нет. Сначала я планировала выкупить у Короны преступницу, которую должны казнить, и встроить филактерий в ее тело. После этого ты повелевала бы ею как собой и испытывала бы все, что испытывала она.

— Ах ты!.. — Кулаки Ханны сжались, и мне пришлось ухватить жену за локоть. Не уверен, что в этом пространстве на границе сна и яви ей удалось бы причинить Рагне реальный вред, но уверен, она бы попыталась!

— Ты обещала! — сказал я жене.

Ханна ничего не ответила, но на скулах у нее заиграли желваки.

— Потом я отказалась от этой мысли, — в голосе Рагны не звучало никаких эмоций. — Уже давая Ханне меч, я понимала, что она будет не согласна с этим вариантом. Но думала, что после смерти изменит свое мнение. Тогда я была очень молода, очень напугана и очень глупа. Потом, с течением времени, я поняла: тело преступника использовать нельзя. Такое лишение воли — худшее, что можно сделать с человеком, ужасающее рабство, из которого нет выхода. Я поняла, что даже я сама не хочу поступать так с другим разумным, какие бы ужасные преступления он ни совершил. И не хочу жить свое посмертие, меняя тела рабов, страдающих под моим контролем. А раз даже я этого не хочу, то тем более не захочет и Ханна.

— Ты и для себя планировала то же самое? — спросил я с сочувствием.

Рагна кивнула.

— Естественно. Потеря Ядра стала бы серьезным неудобством, так что для себя я делала филактерий только на самый крайний случай. Я не планировала умирать в ближайшие несколько сотен лет. Моего искусства как некроманта вполне хватило бы, чтобы поддерживать мое тело в рабочем состоянии неопределенно долго. В Академии, например, есть преподаватель, который пришел в этот мир с первыми поселенцами. Однако именно он многократно советовал нам, студентам, начать делать филактерий немедленно, когда мы поняли, как, и всегда носить его при себе — если мы, разумеется, желаем избежать слепого перерождения.

— Если ты уже не хотела привязывать меня к рабыне, то как планировала со мной объясняться, когда этот гребаный герцог перехватил тебя по дороге⁈ — резко спросила Ханна.

Но я чувствовал, что она уже не так хочет прибить Рагну, как раньше. Эмоции по-прежнему бурлили и кипели в ней, но гнев и боль предательства уже не заслоняли все, как раньше.

— Я хотела предложить тебе свое тело, — буднично, как о самом естественном шаге, сказала Рагна. — Это было бы честно. Половина времени твоя — половина моя. Я даже готова была учиться обращаться с мечом, если бы это доставило тебе удовольствие.

Кажется, моя жена потеряла дар речи!

— Так или иначе, герцогиня Прен забрала у меня эту возможность, — продолжила Рагна. — И многие другие в том числе. Например, возможность покинуть болото. Точнее, сделать это явно. Я выбиралась в несколько тайных вылазок, в том числе навестила храм, в котором тебя, Ханна, заточили.

— Вот как? — холодно спросила Ханна. — Я что-то тебя не видела.

— Ты спала. Тяжелым, глубоким сном без сновидений, в который погрузили тебя королевские маги. Мне пришлось поработать с тем алтарем и с самим мечом несколько ночей, чтобы добиться этого эффекта, но я дала тебе возможность видеть сны и даже самой создавать их. Мне, конечно, следовало подумать об этом еще на этапе конструирования филактерия — одно из многих моих упущений. Но, вроде бы, и работа над ошибками получилась неплохо. Иначе ты бы не могла присутствовать сейчас в этом пространстве.

— И не разбудила? — тем же холодным, опасным тоном поинтересовалась мечница.

— Я ничем не могла тебе помочь, — сказала Рагна. — И я знала, как ты отреагируешь на мое появление в качестве лича!

— Ты сказала, что знаешь, как меня отвязать! Отвязать мою душу!

— Знаю. Но если я сделаю это сама, то моя душа тоже отвяжется от этого тела. К счастью, она не повреждена. Мы с тобой уйдем на перерождение вместе. Я решила, что предложу тебе этот вариант, когда закончу исправлять бедствие с болотом. Как видишь, до сих пор исправляю. Считай, испугалась смерти. Опять. Хотя, казалось бы, чего теперь бояться — все уже проиграно. Но даже этим моим урезанным существованием я все еще слишком дорожу! — в ее словах должна была звучать горечь — а звучала ирония. Я бы даже сказал, лютая ирония, насмешка и над собой, и над насмешкой, и над собственным страхом, и над попыткой держаться с достоинством.

Ханна поджала губы. Отвернулась от сестры.

Теперь голос подал Мишель.

— Мессира Брейдау, спасибо за эту исповедь. Раз уж вы так откровенны с нами, ответьте, пожалуйста, еще на несколько вопросов.

— Я вся ваша, — с любезной улыбкой сказала Рагна.

— Ущерб для окружающей местности. Он действительно был вызван прорывом портала, или все-таки черномагическим ритуалом?

— А есть разница? — удивилась Рагна. — Ритуал вызвал прорыв портала, причем с перекосом в некротическую сторону спектра. Прорыв портала вызвал отравление почвы и почвенных вод, а также неконтролируемый рост некоторых существ, которые, пользуясь сродством со стихией