Командор космического флота - Геннадий Борчанинов

рухнул на пол с огромной дырой в боку, его телохранитель остался без головы, другой успел юркнуть в укрытие, за консоль управления реактором. Перк тоже выстрелил, но не в реактор, а в Харитона, но промахнулся, а принцессе помешал выстрелить я.

По нам тоже начали палить, но везение пребывало со мной и в этот раз. Я подстрелил Джозефа, насмерть, и остальные предпочли сложить оружие. Харитон вскинул руки вверх, отбрасывая пушку. Всё произошло слишком быстро, чересчур быстро, но он сразу почуял, куда дует ветер.

Стрельба снаружи так и не затихала, наоборот, становилась всё интенсивнее. Наши силы заняли круговую оборону. Можно было бы, конечно, закрыться в реакторной, но рано или поздно нас отсюда выкурят, найдут способы, поэтому нам оставалось только принять бой.

— Ваше Высочество, последний шанс улететь, — сказал я. — Одно только слово.

— Н-нет… Я… Мы остаёмся, — сказала она.

— Так я и думал, — сказал я. — Итак. Принимаю командование на себя. Возражения имеются?

— Нет, — сказал Перк.

— Нет возражений, — сказал Харитон.

— Есть возражения, — сказала Елизавета. — Я тоже буду сражаться, отсиживаться в сторонке я не собираюсь. В остальном нет, командуйте.

— Ничуть не сомневался в вашей храбрости, — сказал я. — Итак, Перк, дуй к третьей гермодвери, Харитон, ты на вторую. Мы идём к первой. И подберите себе чего помощнее. Связь держим… Так, сейчас, выдам диапазон.

На станции связь была отключена, целиком и полностью. Но я мог использовать «Гремящий» как ретранслятор, и это будет ещё одним нашим преимуществом. Я незамедлительно вызвал лейтенанта Каргина.

— Срочно! Организуй канал! Доступ открой для всех, плевать! — потребовал я.

Солнечные, конечно, тоже смогут воспользоваться нашей связью. Если догадаются подключиться к нужному диапазону, в чём я сильно сомневался.

Два раза повторять не пришлось. Связь организовали в один момент, пусть с небольшими задержками, но это лучше, чем ничего.

— Может, помощь с корабля позовёте? Солдат? — спросил Перк.

— Это уже прямое вмешательство, — отрезал я. — Не могу. Это я здесь нахожусь как частное лицо.

Он вмиг погрустнел, но нашёл в себе силы улыбнуться и поудобнее перехватить тяжёлую лазерную винтовку, подобранную взамен пистолетику.

— Всё, по местам! — приказал я, проверяя боезапас табельного пистолета.

Принцесса вдруг повернулась ко мне, посмотрела прямо в глаза, резко поцеловала в губы, поддавшись внезапному порыву.

— Спасибо. За всё, — прошептала она.

— Вернёмся к этому после боя, хорошо? — усмехнулся я, чувствуя, как меня переполняют эмоции.

Она улыбнулась, но всё-таки кивнула. Окрылённый, я чуть ли не летел к первой гермодвери, распахнутой настежь.

Укрываясь за тяжёлыми створками, наши бойцы отстреливались, насколько могли. Снаружи на реакторную наседали разъярённые солнечные, воздух накалился от плазмы и горячего металла. Смириться с поражением они никак не могли, и теперь использовали всё, чтобы вернуть реактор себе, вместе с властью на станции.

Я выцепил в прицел какого-то фрика с лазерным автоматом, нажал на спуск. Без малейших колебаний. Гуманность? Плевать. Все, кто находится по ту сторону прицела — враги, жаждущие моей смерти, а значит, жалеть тут некого.

Однако меньше их не становилось, сколько бы мы ни стреляли. Лидеры партии галактического просвещения гнали своих обдолбанных стимуляторами бойцов, как свиней на бойню, целыми толпами.

— Я пуст! — крикнул один из наших.

Вопли раненых леденили душу, истошные, скорбные. И с нашей, и с другой стороны.

Я покосился на принцессу, та методично палила из пистолета, раз за разом высовываясь из укрытия с одинаковым интервалом.

— Алиса! — крикнул я.

Она отвлеклась, повернулась ко мне, оставшись в укрытии. В тот же момент мимо пронёсся бластерный заряд, как раз там, где должна была оказаться её голова.

— Надо отходить! Мы не сдюжим! — крикнул кто-то.

— Держать оборону! — проревел я. — Ни шагу назад! Трусы и дезертиры будут расстреляны!

На какое-то время эта угроза подействовала. Но сдерживать натиск солнечных и впрямь становилось всё тяжелее.

— Алекс! — раздался голос Харитона через систему связи. — Надо отступать! Мы не удержимся!

— Что на третьих дверях⁈ — спросил я.

— Жопа полная! — ответил Перк. — Нужна помощь! Господин командор!

Я выстрелил ещё в одного высунувшегося противника. При всём желании, я не мог задействовать «Гремящего».

— «Гремящий» не имеет права вмешиваться в дела независимой станции! — отрезал я.

— Пусть кто-нибудь присягнёт на верность! — предложила Елизавета. — Перк! Ты родился здесь, на Дер Эквинуме, ты лидер победившей партии! Считай, что ты избран премьер-министром станции!

— Это будет скандал, Ваше Высочество, — напомнил я.

— А у нас есть выбор? — фыркнула она.

Выбора и правда не было.

— Повторяй за мной! — сказала принцесса. — Я, имя-фамилия, торжественно присягаю на верность императрице Александре!

Перк повторил. Слышала это вся станция, во всяком случае, те, кто пользовался ретранслятором «Гремящего».

— Клянусь соблюдать законы Империи, уважать права и свободы её граждан, защищать свободу и независимость, быть верным Империи отныне и навсегда! — произнесла Елизавета.

Перк повторил, сбиваясь порой и нервничая, но текст присяги он произнёс целиком. Такой же, какой произносил я в своё время, когда поступал на службу.

— Теперь «Гремящий» может вмешаться? — спросила Елизавета.

Кажется, мы случайно расширили границы имперского пространства.

— Теперь может, — сказал я и начал вызывать эсминец, старшего помощника напрямую.

Лейтенант Магомедов ответил сразу же. Заварушка на станции секретом не была, и на корабле все пребывали в повышенной готовности.

— Магомедов, слушаю, — отозвался он.

— Старпом! Срочно отправляй в реакторную Заварзина и его парней, всех поднимай! — приказал я. — Нужна помощь, не справляемся! Это приказ!

— Есть! — обеспокоенно ответил старший помощник. — Высылаем челнок!

— Шлюз триста тридцать! Мы держим реакторную, разрешаю убивать всех вооружённых людей вне реактора! — добавил я.

Теперь только продержаться. «Гремящий» висит совсем рядом, поднять взвод охраны по тревоге не так уж долго, доберутся быстро. Правда, каждая секунда здесь, под огнём, тянется как сопля.

— Заварзина мне на прямую связь! — потребовал я.

Командир взвода охраны находился уже в челноке вместе со своими подчинёнными, экипированными по полной программе, все они знали, что летят не на прогулку. Тут было по-настоящему жарко.

— Закрыть все гермодвери! — приказал я, когда ситуация начала близиться к критической.

В самый последний момент. Я решил закрыться внутри, и пусть орда фриков и