Вернуть Боярство 21 - Максим Мамаев

то, что магией воспользоваться — я пальцем пошевелить был не в состоянии. Даже природная способность повелевать своей кровью отказала.

— Тебе, на вскидку, примерно двадцать три, а то и четыре века, — хмыкнул Николаев-Шуйский. — Вампир, столько проживший на свете, даже полностью скованный и лишенный возможности колдовать, на одно всегда способен — лишить тебя возможности прикончить себя не смог бы никто, кроме меня.

Вампир не спешил с ответом, явно тщательно обдумывая свои следующие слова. На сероватой коже Олег не без удивления заметил бисеринки ледяного пота — кровосос явственно нервничал. И это, в свою очередь, заставило самого Старовойта подобраться — что-то в вопросах Великого Мага заставляло их пленника терять самообладание. Что-то, что он и СБ Великого Рода, очевидно, упустили.

— Вы меня переоцениваете, Великий, — ответил вампир. — Я слишком поздно понял, насколько сильно вляпался — до того, как меня передали вашим людям, я был уверен в том, что меня вытащат. А уже в ваших казематах оказалось слишком поздно — я пытался несколько раз, и у меня ничего не вышло.

— Слишком явственно показываешь испуг, мой клыкастый друг, — покачал головой Аристарх. — Пот, нервное облизывание губ, бегающие глаза… Всем видом показываешь, что лжешь. К тому же, даже если не обращать в сторону весь этот спектакль, я точно знаю, что ты врешь. Видишь ли, одна из моих главных специализаций в магии — это школа Крови. И первое, что я сделал, когда мы взяли в плен твоих дружков и получили тебя — это навесил на вас всех специальные чары, которые действительно не позволили бы вам покончить с собой.

— Вот име…

— Да только ни ты, ни другие об этом знать не могли, — продолжил Великий Маг. — Это чары не слишком затратные по магии, но тем не менее полноценный восьмой ранг. Ты никак не мог их ощутить — это очень тонкие и сложные чары, основанные не на мане, а на эфире и Силе Души. Ты же лишь Старший Магистр… Пусть и бывший когда-то на уровне пикового Архимага, в одном шажке от Высшего. Но даже будь ты сейчас на пике своих прежних сил ты не сумел бы ничего ощутить — эфир и возможность манипулировать Силой Души открываются лишь на ранге Высшего, а ты им никогда не был. Следовательно и ощутить не можешь… Я это к чему — если бы ты действительно пытался убить себя, то ты бы столкнулся с моими чарами. И я бы легко это увидел — оно на треть из эфира, который фиксирует любые энергетические манипуляции.

Вот теперь с вампира пот потек ручьями. Скулы заострились, на лице мелькнула паника, он испуганно дернулся — но вскочить или совершить какую-нибудь иную глупость не рискнул.

— Ах да, забыл предупредить — все эти три дня я занят как раз тем, что не позволяю твоим хозяевам узнать, чем ты занят на самом деле, — будто ничего не значащий пустяк добавил Николаев-Шуйский. — Все те колебания магии, что так вас впечатляли, это эхо используемых мной чар. Сейчас не то, что Арзул — даже твой Бог, Рогрон, не способен увидеть и услышать ничего. Все эти дни я старательно насыщал Силой Души наш маленький отряд, и часа два назад уже гарантированно отсек ему возможность взаимодействовать с печатями на твоей душе. Так что говори свободно — не зря же ты все эти дни так намекающе пялился на меня, верно? Не заставляй меня сожалеть о потраченных усилиях!

Выражение испуга и затравленный взгляд мгновенно исчезли с лица вампира. Напряженная поза расслабилась, и он с видимым удовольствием похрустел шеей. Затем же, поднявшись на ноги, встал на одно колено перед Главой Великого Рода и, склонив голову, заговорил:

— Значит, я не ошибся в своей ставке, Великий. Представляю, как странно выглядел я со стороны, пытаясь всеми силами привлечь ваше внимание… Играть лжеца, который всеми силами пытается не показывать, что лжет, волнуясь, что его раскроют, и при этом делать это так, чтобы волнение показалось наигранным лишь самую малость, дабы заинтересовать вас происходящим, а не получить молнию в затылок… Ложь, завернутая в ложь и перевязанная ложью — тройной обман, в котором нужно было обмануть двух существ уровня Великих и возможного наблюдателя от целого Старшего Бога, а то и не наблюдателя, а его самого… Признаюсь честно, мой страх был почти не наигран. Пусть и по другим причинам. Позвольте спросить — когда вы заподозрили странности в моем поведении?

Олег с удивлением глядел на эту парочку. Что тут происходит? Какой такой Старший Демонический Бог, какой второй Великий? Во что он ввязался⁈

— Да в тот же миг, как услышал, что тебя расколол наш спутник, — кивнул на Старовойта Аристарх. — А первые подозрения возникли уже через несколько часов после того, как ты к нам попался. Ведь столь опытный кровосос, как ты, быстро осознав, в какой он заднице, попытался бы покончить с собой, рассчитывая на посмертие у своего Бога. Я поручил ломать тебя своим людям лишь потому, что мне требовалось время на подготовку, а отсутствие попыток выведать у тебя всю возможную информацию было бы подозрительно. По моим планам, они должны были бы провозиться дня на два больше, чем вышло в итоге, и уже после этого вмешался бы лично я, закончив с подготовкой всех необходимых чар. К тому моменту ты бы уже отчаялся, осознав, что умереть не выйдет, так что мне было бы, на что давить и что предлагать. И первые восемь дней всё шло, как я рассчитывал, а дальше… Представь, каково было моё удивление, когда мне доложили, что наш друг за двое суток сломил тебя, более чем двух тысячелетнего вампира, который, к тому же, оказался столь крепок, что даже не попробовал сбежать в смерть?

С каждым словом Олег всё больше и больше хмурился. Неприятно чувствовать, что всё это время ты был даже меньше, чем пешкой, которой крутили как хотели два этих индивида. Общающиеся сейчас столь спокойно, словно находились где-то на светском рауте и не были врагами…

— Ну, должен отметить — ваш специалист крепко знает своё дело, — заметил вампир и, взглянув на Старшего Магистра, не вставая отвесил короткий поклон, прижав правую руку к сердцу. — Вполне достойные задатки, особенно для того, кому нет и века. Будь у нас такая возможность, я бы лет за пять сделал из вас великолепного специалиста в искусстве воздействия на разумных посредством боли — как физической, так и психической. У меня большой опыт в подобных делах… Как-никак,