Царь Горы - Тимур Рымжанов

а с ним в комплекте — десяток рулонов бумаги. Думаю, вам подойдет. Там еще и микроскоп…

Биолога как ветром сдуло.

— Куда это нашего ученого понесло? — озаботился подошедший Котов, водружая на лавку пластиковую канистру и выслушав мой ответ, добродушно хохотнул.

— Привалило Максу счастье! Да еще и микроскоп! Ну хоть угомонится чуток, а то спасу нет от его идей! Хотя польза от его знаний огромная, отъедаемся благодаря его рекомендациям. Все, что девчата ставят на столы съедобно и калорийно, даже мясо и рыба — местные. Выпивка — и та есть!

Котов хлопнул по канистре.

— Сейчас разольем по бутылкам и закатим пир. Народ заслужил праздника. Вкалывали от души, горбатили не на чужого дядю, а для себя. Все проявили свои знания и умения. У нас и врачи есть, строители и ученые, педагоги и…даже ветеринар!

— А что с контрабандистами? Куда вы их подевали?

— Корейца они придавили сами, когда он их на бунт подбивать стал. Остальные покаялись и сейчас живут отдельно, в верховьях реки. Сплавляют нам жерди для строительства, в тех местах целые заросли этого добра. В ответ — снабжаем едой, я регулярно их навещаю. Пока рано ожидать, что из этого получится, но надеюсь на лучшее… они же ведь не родились преступниками…

Яркое светило постепенно скатывалось к цепочке округлых холмов, покрытых густым кустарником. Пелена облаков тянулась ему навстречу из-за горизонта. Разрываемая сильными потоками воздушных масс и разлетаясь белой пеной, она причудливо закручивалась спиралями по небосклону. Я завороженно наблюдал эти завихрения, невольно впадая в транс. Отчасти сказывалось количество выпитого местного самогона, а также, наконец, отпустившее меня напряжение последних дней. Вокруг, гулял народ новонареченной колонии Надежда, заслуженно отмечая успехи в освоении, теперь родной для них, планеты. Они вправе это делать: жизненные обстоятельства безжалостно скрутили их судьбы, кинув на дно человеческого существования, но они выстояли, выстрадали свой шанс возродиться вновь в этих необычных условиях другого мира. Как долго продлится эта идиллия — мне неведомо. Возможно, кто-то захочет вернуться на Землю, невзирая на все сложности и ломая едва сложившийся уклад, что, естественно, чревато бунтом. Либо перемрут, все как один, от неведомых болезней. Не знаю. Уверен только в одном, что теперь это моя головная боль и я ни при каких обстоятельствах не брошу их на произвол судьбы!

Глава 23

Возвращение

Кожаный мешочек был пуст — шарик исчез. Обнаружилось это на «Тихой», где Наташа затеяла банное мероприятие перед нашим выходом.

— Ты как хочешь, а я должна помыться! Давай в темпе, ведра в руки и чеши на родник!

Гремя пустыми ведрами, спускаюсь к роднику по натоптанной извилистой тропе, привычно укоряя себя за лень. Ведь где-то же валялся среди оборудования портативный насос и шланги, а я даже их не распаковал, несмотря на постоянные напоминания Наташки. Теперь вот бренчу на всю округу банальными оцинкованными ведрами (это, только Самохин мог умудриться сунуть их вместе с навороченным оборудованием), распугивая мелкую живность «Тихой планеты». Только пестрые, местные ящерки, разомлев на теплых камнях, лениво провожали меня перископами смешных глаз, видимо не считая это «чмо» с побрякушками, за угрозу. Зачерпнув воду сразу обеими ведрами, я и обнаружил пропажу. Свесившийся с шеи кожаный мешочек явно был без своего, довольно увесистого, обитателя. Куда же, он подевался? Затерялся в чертогах Башни? Непохоже. Тогда почему же, мы по-прежнему, беспрепятственно шастаем по ее лабиринтам⁉ Единственное объяснение: этот паршивец облюбовал себе другое место обитания — мою башку. То-то меня «штормит» последнее время, как тогда — после контузии, только в облегченной форме. Сознание словно раздваивается и начинает глючить будто компьютер, зараженный вирусом. Благо, у меня уже был подобный опыт и, видимо, подспудно, я блокировал более тяжкие последствия этого неожиданного проникновения. Как бы подтверждая этот факт, на меня нашло умиротворение, явно инспирированное наглым квартирантом моего «чердака». Он словно подавал знак: «…мол, все ништяк, чувак!». Окружающее пространство словно расслоилось и накатывало на меня мягкими волнами, чередуя виденья слой за слоем. Стоило мне сосредоточить взгляд на чем-либо конкретно, как эта деталь укрупнялась и представала пред моим взором во всех деталях, словно под микроскопом. Шум, колышущийся безбрежным океаном в ушах, распадался на мельчайшие капельки конкретных источников, привлекающих возбужденное, но любопытное сознание. Мало того: до меня реально донеслось даже мысленное ругательство моей любимой Наташеньки, заждавшейся своего, вконец обалдевшего, водоноса. Легко стряхнув с себя наваждение вновь обретенных способностей, я вспорхнул вверх по склону, не ощущая тяжести, полных до краев, ведер. Прямо, суперводонос какой-то!

Прежде, чем окончательно нырять в портал, у нас уже выработался пробный рефлекс. Вот и на этот раз, я только заглянул на мгновенье, и тут же дернулся назад, давая знак Наташе, что все в порядке. Ощущения при этом не самые приятные: тошнит и мутит основательно, но ничего не поделаешь. Гораздо хуже, бросаться в неизвестность без разведки, каждый раз, проходя через порталы — ожидай подвоха и только, при соблюдении этого правила, есть шанс уцелеть.

Пока я «колдовал», шныряя по гулкому тоннелю, запирая все порталы и замыкая, до полной непрозрачности, за матовыми панелями сенсорные кнопки пульта; Наташа наблюдала за картинкой в портале, выводящем нас в район озера Балхаш.

Там мельтешила суета, очевидно, монтировался какой-то переходной модуль или рукав. Стало быть, информация, о нашем появлении, до Терентьева дошла и, похоже, готовится карантинный блок. Вот фигура в защитном балахоне и маске, закончила монтаж освещения и аккуратно подобрав за собой мусор портативным пылесосом, торопливо удалилась. Наташа сосредоточенно застыла на мгновенье и мелко перекрестившись, нырнула в портал. Очевидно сработала сигнализация и я застал затухающие отголоски, уткнувшись с разбега в ранец на спине, зажимающей шлемные микрофоны, подруги.

— Они бы еще пароходный гудок врубили! — проворчала она, потряхивая головой.

— Не бухти! Дайка, я тебя поцелую! С возвращением!

Мы стукнулись шлемами с поднятыми забралами, но все же дотянулись губами и чмокнулись. Это была моя затея: выйти в полном снаряжении, а то никакой солидности. Все же, научная экспедиция, а не парочка заблудившихся туристов. Навстречу уже спешили фигуры в балахонах и знакомый голос Самохина, слегка искаженный фильтрами, уже заполнил переход радостными воплями:

— Здорово, ребятушки! Сто лет не виделись! Все целы? Вот и славненько…

Нас буквально внесли под «белы рученьки» в застекленный бокс, где помогли снять тяжелую амуницию скафандров. За стеклом тесной группкой топтались какие-то люди, в основном, в военной форме. Разглядывая нас словно в зоопарке,