Царства смерти - Кристофер Руоккио

Девятый председатель поднял руку, и все умолкли.

– Приношу извинения за вынужденную задержку, – мягко сказал человек, занимавший девятое кресло. – Очевидно, никому из вас нельзя доверить пленника даже на сутки.

К моему удивлению, он говорил на галстани, и во внезапно наступившей тишине его голос звучал особенно театрально.

– Иован, с каких пор это твой пленник? – повернувшись, возразила Шестой председатель.

– Чей же еще? – парировал Девятый. – Разве не я организовал его поимку? Разве не я захватил его корабль?

– Что? – Я дернулся вперед. – Вы лжете!

Низкорослый председатель посмотрел на меня свысока, не ответив. Это наверняка была ложь. «Тамерлан» не мог быть захвачен. Признаюсь, в голове у меня помутилось от шока и гнева. Что случилось с Валкой? С Корво и командой? Добрались ли они до корабля? Неужели они слишком задержались, чтобы успеть сбежать? Неужели им не удалось спастись? Я зажмурился, загоняя обратно в себя слезы.

Нет. Нет-нет-нет.

– Мой хозяин не оценит ваши забавы с его новой игрушкой, – сказал Девятый председатель.

– Нам он не хозяин! – парировала Шестой председатель. – Иован, у нас был договор.

– Так скажи ему об этом лично! – воскликнул Иован, Девятый председатель.

– Лорд… – Шестой председатель едва не свалилась с трибуны. – Лорд Вати здесь?

– Собственной персоной, – ответил новый, низкий замогильный голос, звучавший как будто из-под земли.

Однажды на Беренике я уже встречал подобный голос, и теперь его зловещие ноты терзали мое сердце.

Я услышал демона прежде, чем тот появился. Клацая броней, гудя сервоприводами, он возник из темного тоннеля – и все детали мозаики сложились у меня в голове. Все стало ясно. Лотрианцы не собирались превращать меня в марионетку. У них были виды на имперские территории и желание повоевать, но я должен был стать не козлом отпущения, не виновником войны. Они захватили меня, чтобы подарить… сьельсинам.

Вот почему в зале были лишь те высокопоставленные фигуры, кто знал ужасную тайну Содружества. Вот почему свет в зале был приглушен.

Существо, что появилось из-под черной арки над трибунами, не было человеком. Ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в зал, потому что гребень над его железным черепом возвышался на десять футов над землей. Я сразу понял, что это одно из Иэдир; его броня и железный скелет напоминали Иубалу, Бахудде и Хушансу. Те же пластины, те же плавные, органичные черты. Я не видел ни единого фрагмента живого тела, как будто существо было сродни голографическим средневековым рыцарям из тренировочного зала поместья Маддало. Его переливчатая маска была гладкой, безликой, с искусственным хвостом волос, прицепленным сзади на сьельсинский манер. Облик других химер имел мало общего с их первоначальным видом, но Вати мало отличалось от обычного сьельсина, разве что было гораздо выше. Пластинчатые наплечники и два стилизованных рога над тем местом, где должны были быть глаза, придавали ему сходство с ниппонскими рыцарями. На груди красовался тускло-серебристый символ «Белой руки».

Позади него появился десяток скахари в традиционных черно-синих сьельсинских доспехах и расшитых спутанными округлыми рунами плащах, наброшенных поверх мускулистых контуров брони. В правых руках они держали белые сабли, как в моем видении. На их фоне Девятый председатель Иован и его приспешники выглядели детьми в окружении взрослых.

Я потерял дар речи.

Когда мы с Валкой обедали с Лорсом Таллегом, я обвинил Содружество в том, что оно относится к людям как к элоям, к стаду. Как же я был прав! Вот появились морлоки, обитатели тьмы, существа, на прокорм которым пастухи и выращивали своих овец.

Сьельсины.

Мрачные оды Аргириса, посвященные угасанию великого города, а также рассказы Перевозчика и Магды о патрулях, отлавливавших людей для высылки с планеты, разом приобрели еще более зловещий оттенок. Пятьдесят лет. По словам Аргириса, пятьдесят лет. Сколько человек конклав продал своим хозяевам-пришельцам? Сколько женщин и детей? Мои босые ноги как будто приросли к полу, и я мог лишь в ужасе наблюдать, как бледный кривоногий рыцарь спускается по трибуне к председателям.

– Наконец-то, – проговорило существо, повернув ко мне безликую маску.

Я почувствовал взгляд миллионов фасетчатых глаз и невольно отшатнулся. По коже побежали мурашки.

– Я бы убило тебя за то, что ты сделал с моими сестрами-братьями, но хозяин запретил. – Механический голос существа, казалось, стряхнул пыль с красных ламп, настолько громко он резонировал. – Тебе известно, кто я?

– Одно из «Белой руки», – ответил я с вызовом.

– Я Вати Инамна, первый раб Пророка.

Имплантаты МИНОСа в мозгу существа переводили его слова со сьельсинского на стандартный.

Генерал обошел амфитеатр и спустился ко мне по узкой лестнице, которой обычно пользовались люди.

– Я надеялось, что ты попадешься мне. Боги услышали мои молитвы.

Приблизившись, великан навис надо мной, склонив голову под неестественным углом. Его тяжелый черный плащ всколыхнулся над острыми плечами, когда он поднял руку. Я присутствовал при вскрытии и изучении тел Иубалу и Бахудде и отметил единую особенность дизайна их рук и кистей. Разработчики металлических тел придали им облик анатомических схем: витая структура адамантиновых пластин напоминала мускулы, металлические кости под связками были покрыты пористыми полимерами. Сегментированные шестипалые кисти походили на человеческие, если с них содрать кожу.

Вати коснулось моего лица и зажало пальцами рот, словно хотело осмотреть мне зубы, как делают покупатели рабов на норманских аукционах. Безликая маска уставилась на меня. Я все отчетливее ощущал ползающий по мне взгляд тысяч глаз. Я отпрянул, но пальцы и зубы сжались так, что челюсть едва не хрустнула.

– Он давно ждал этого дня. – Вати отпустило меня и погладило по носу тупым кончиком керамического пальца. – Говорят, ты избран своим богом.

– Тихим, – ответил я.

Железная рука великана дернулась. Я едва уловил это движение. Удар пришелся мне в подбородок, и я впечатался в стену под креслами лотрианских председателей. В голове зазвенело, пришлось зажмуриться, чтобы подавить головокружение.

– Всего лишь человек, – отмахнулось Вати; тень бледного рыцаря упала на меня. – Нет богов, кроме наших.

Впервые в жизни я не стал спорить.

Вати назвалось первым рабом Дораяики. Вайяданы были рабами, как и все сьельсины, не достигшие статуса аэты. Значит, это был старший вайядан, первый палец «Белой руки» Сириани Дораяики, главный из Иэдир Йемани, командующий армиями, высший военачальник. Перед ним я, закованный в цепи, действительно был всего лишь человеком. Крысой. Yukajji. Боль притупляла зрение, и даже если бы мне хватило сил противостоять этому металлическому чудовищу, я не смог бы справиться со всем Содружеством, отдавшим свою мощь на службу величайшего врага человечества.

– Таллег! – крикнул я. – Как вы могли такое допустить?

– Что хорошо для всех, хорошо