КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6) - Ольга Войлошникова

на углу, увидите вывеску. Считайте, что я вас пригласил. А я через некоторое время подойду.

Выпроводил геологов, сам опять пошёл к Ивану.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ РАЗВИВАЕТ БУРНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

— Коршун! — удивился он. — Никак, забыл что?

— Ходить люблю, — усмехнулся я. — Пиши давай мне свой номер и будь готов: завтра я за нашими барышнями в Новосибирск еду.

— Да погоди, я ещё квартиры приличной не нашёл! А казённая в таком, брат, виде, что стыдно туда жену приводить. Да ещё с ребёнком!

— А ты сам-то где живёшь?

— А что я? Там и живу. Голые стены да койка, после армейской палатки даже ничего. Столоваться дома нужды нет, рестораций полно. За бельём прачка приходит.

— По-холостяцки, в общем?

— Типа того.

— Ну так слушай. У моих родителей ты дом видел. Мой поболее будет. Да Хаген нынче достроился. Откажетесь у нас гостить — обидите, так и знай. А детям там наоборот вольготно будет. Свежий воздух, красота. И имей в виду, я Серафиме уже сказал. Девяносто пять процентов, что она сейчас как раз до Маши добежала, и они обсуждают переезд.

Иван откинулся в кресле, покрутив головой:

— Ну Коршун! Вот это я понимаю — быстрота и натиск! Такую карту как женская солидарность мне бить нечем.

— Значит, едем к нам сегодня же! Комнаты посмотришь, перевезёшь своё барахло.

Заодно маман с батей обрадуем. Этого я вслух не сказал, но был уверен на сто процентов — обрадуются до умопомрачения. У кого ещё великий князь гостить будет, а? То-то.

Упомянутый великий князь смотрел на меня и расплывался во всю ширь.

— Наконец-то чувствую движение жизни! Или нет, как там Фридрих сказал?

— Бурление бытия.

— Точно, оно! Когда едем-то?

— Так вот, в «Сытом барине» геологи мои сидят, обедают. Переговорю — да можно двигать.

— Так пойдём и мы пообедаем, что ли? Как раз время! — Иван поднялся.

Его неловкие движения вызывали у меня досаду. Обязательно надо с Айко переговорить. Может, у японской лисы найдётся способ отращивать потерянную ногу, не вырывая сокола из жизни? А то для него это смерти подобно.

Народу в «Сытом барине» сидело довольно много — это и понятно, время обеденное.

— Которые наши? — деловито спросил Иван.

— А вон те, самые громкие. Одичали в тайге, поди.

— Да уж не больше, чем мы на фронте! Пошли! — Он бодро устремился к хохочущим геологам. — Господа, приветствую! Позвольте к вам присоединиться?

Сидящие за столом с любопытством на него уставились — и на увешанный наградами китель, и на полковничьи погоны. И только Панкратов сразу подскочил:

— Господа! Позвольте вам представить великого князя Ивана Кирилловича!

Тут уж завскакивали все, и даже за соседними столиками.

— Денис, ну полно! — Иван слегка покраснел, прижимая к сердцу руки и раскланиваясь во все стороны: — Прошу вас, господа, садитесь!

Геологи живо потеснились, освобождая нам места, официанты уже притащили приборы и подсовывали книжечки с меню.

— Прошу простить меня за причинённое беспокойство, — Иван лучезарно улыбался слегка стеснённым геологам. — Позвольте в компенсацию принять на себя расходы за сегодняшний обед?

— Поздно, батенька, — усмехнулся я. — За обед уже плачу я.

— И тут он меня обошёл! — захохотал Сокол и щёлкнул пальцами официанту: — Тогда вина! Милейший, подайте винную карту и запишите на мой счёт!

— Я не буду, мне за руль.

— Ну, бука же ты! Господину Коршунову — вашего лучшего лимонада! А нам… — последовало несколько названий, официант уверил, что «сию минуту» — и не обманул. Вина и бокалы появились со страшной скоростью. Впрочем, как и мой лимонад.

— Будем знакомы, господа! — провозгласил Сокол и принялся с энтузиазмом чокаться.

После третьего бокала господа геологи снова расслабились, зашумели, и мне уже не трудно было убедить их, что погостить в деревенской усадьбе у герцога Коршунова — отличная затея! Так, во всяком случае, мне будет проще их собрать, когда мы соберёмся на севера. А случится это буквально на днях.

— А банька у вас есть? — спросил вдруг Иван.

— Конечно!

— Ну всё, господа! Где ещё вы найдёте столь великолепные условия⁈

— Тебе бы рекламным агентом быть, — усмехнулся я.

Сокол мгновенно посмурнел.

— Чего ты? — я спросил тихо, и он также тихо ответил:

— Не хватает мне Петьки. Переживаю. Доклады через третьи руки из госпиталя достаю. Каждый день…

— Плохо? — догадался я.

— Состояние стабильно плохое. Говорят: скажите спасибо, что «стабильно», а то было ведь «критически». — Он словно через силу улыбнулся: — Ладно. Обещают прогресс. Но не быстрый. А я молюсь, брат. Никогда столько не молился… — Он вдруг довольно резко встал и объявил во всеуслышанье: — Господа! Я прошу выпить за здравие нашего друга Петра, который находится в госпитале в тяжёлом состоянии. И… вспомнить его в вашем обращении к Богу… по мере сил… Официант! «Крымского заката» всему заведению, за мой счёт!

ВОТ УЖ ТАБОР ТАК ТАБОР

Потом мы вызвали десятиместный омнибус, в который уместились слегка разомлевшие геологи, и отправили его по адресу в Карлук. А мы с Иваном на моей «Победе» помчали к нему на квартиру.

— Да-а-а уж, — пробормотал я, оглядывая жилище, которое, похоже, года три назад кто-то спешно покинул, а после никто в нём и не жил, — запустение, иначе не назовёшь.

— Это, брат, я уже бригаду уборщиков вызывал. Они самую паутину по углам собрали да выкинули хлам, бумаги какие-то валялись. Помыли тут, — Сокол усмехнулся: Сквозь окна хоть улицу стало видать. А то глянешь — не понять, то ли день, то ли вечер.

Да уж. Но мытьём не исправить полинялость обоев и общее унылое настроение казённых комнат.

— Барахла-то много? — пустой коридор откликался эхом.

— Да какое там! Пара чемоданов.

— Бери да поехали. Толку тут стоять?

— И правда! — Иван живо захлопнул раззявленный чемодан, застегнул замки. — А второй там в коридоре стоит. Он с тёплыми вещами, я его и не открывал ещё.

— Ну и поехали.

Мы даже успели нагнать омнибус с геологами, только-только сворачивающий на Карлук. Не знаю, кто уж успел заметить наше приближение, но на двор успели высыпать все. И ворота настежь распахнули, чтоб въезжать удобно.

— Иван Кириллович! — всплеснула руками маманя, завидев великого князя.